24.11.2014 15:49
    Поделиться

    В Екатеринбурге на новой сцене ТЮЗа убили Швейка

    Екатеринбургский ТЮЗ отыграл первую премьеру юбилейного 85-го сезона на родной, с иголочки после капремонта, сцене. Обновили площадку "Похождения бравого солдата Швейка" в постановке Анатолия Праудина.

    Премьера долгожданная: пессимисты до последнего не верили в соблюдение плановых сроков завершения двухгодичного ремонта. Подозревали недоделки - риск отключения света во время спектакля или бунт канализации. Однако театральная муза уберегла настрадавшийся от двухлетнего бродячего состояния театр. Швейк благополучно умер на новой сцене.

    Прибывший с берегов Невы Анатолий Праудин с конца 80-х работал в Екатеринбургском ТЮЗе и обогатил репертуар без преувеличения легендарными спектаклями. "Швейк" встал в ту же шеренгу: режиссер инсценировал наизусть известный роман как апокалиптическое видение уровня Брейгеля или Дюрера.

    Драматург Михаил Бартенев ни в малейшей степени не отступил от канонического текста, выбрав семь ключевых сцен - семь кругов, которые суждено пройти герою по пути к неизбежному итогу. Режиссер в свою очередь наизнанку вывернул роман, который многими воспринимается как сборник анекдотов. Он сконструировал реальные обстоятельства, в которых Швейк умудрялся не терять бодрости духа - грязь, холод, насилие и смерть.

    Редкий читатель задумывался, скажем, о том, что испытывает связанный в козлы арестант или солдат после марш-броска в 30 километров за сутки (во время своего анабазиса Швейк преодолел около 90 километров), как звучит немецкий язык командования и какая карьера ждет националиста, прошедшего окопы Первой мировой. Дослужиться до ефрейтора режиссер доверил наиболее подходящему кандидату - кадету Биглеру (Олег Гетце). Его монолог с перечислением статей воинского устава - одна из самых страшных фрагментов спектакля.

    Роли в спектакле распределены безукоризненно и угадываются еще до официального представления.

    Вылитый Швейк - Валерий Смирнов, актер поразительной природы, который живет на сцене. Молодцеватый поручик Лукаш - Борис Зырянов - в спектакле меньше увлекается амурами, нежели службой в общем не такой уж противный.

    Весь генералитет сыграл Виктор Поцелуев, особенно порадовав образом "генерал-майора дохлятинки". Валентин Смирнов сыграл императора Франца-Иосифа в хронике, которая до мистификации точно стилизована под столетней давности кино. Сразу же - по лицу и походке узнаются Шредер (Геннадий Хошабов), Сагнер (Илья Скворцов), известный грубиян Паливец (Владимир Нестеров), знакомые читателю только по двухмерным картинкам Йозефа Лады.

    Немалую роль в этом узнавании играют отлично сшитые мундиры - как влитые для офицеров и потрепанные, с чужого плеча для солдат (художник по костюмам Ольга Гусак).

    Сценограф Анатолий Шубин нашел простую и точную изобразительную метафору театра военных действий: "перебинтованная" сцена и заборы из "вагонки", которые превращаются в вагон на "40 человечков иль восемь лошадей", казарму, тюрьму, половину южной Чехии, бруствер, сумасшедший дом или железнодорожный вокзал, которому "не нужно говорить "сделайте приятную улыбку". В финале все эти загородки исчезают: на голой сцене, в апокалиптической пустоте Швейка находит единственная, предназначенная ему пуля.

    Да, Швейк умирает. В выбранных режиссером условиях исторического реализма "его обязательно надо было застрелить", как считал Коровьев. Швейк, как и родственные ему герои-на-войне - Симплициссимус, Кандид, Форрест Гамп, наконец - выживают только в книгах.

    Поделиться