Премьера потрясла болонский зал: несколько вечеров подряд Театр Комунале взрывался стоячими аплодисментами и дружным ритмом чечетки, выражавшей восхищение спектаклем и оперой Шостаковича. Как известно, именно "Леди Макбет Мценского уезда", окрещенная в сталинские времена "сумбуром вместо музыки", стала причиной страшной травли Шостаковича и символом давления политического режима на творца. Оперу многие знали только по компромиссной авторской редакции "Катерина Измайлова" (в этом варианте она была поставлена и в Болонье в 1968 году). Геликон четырнадцать лет назад вернул оригинал Шостаковича на московскую сцену, а теперь открыл его впервые для публики знаменитого итальянского театра.
Надо заметить, что музыкальный успех в Болонье имеет свое настроение. Ведь несмотря на то, что в массовом сознании этот город ассоциируется со старейшим в Европе Болонским университетом (в 2088 году ему будет 1000 лет) и его образовательной системой, а некоторым известна и глубокая культурная связь Болоньи и России (достаточно назвать Успенский собор, построенный по проекту болонского архитектора Аристотеля Фиорованти, или красные зубцы кремлевской стены, повторяющие архитектурный дизайн Болоньи), этот итальянский город имеет уникальную музыкальную историю. Во времена европейских империй Болонья была крупнейшим музыкальным центром, куда стремились попасть композиторы всех стран. Почетным членом Болонской музыкальной Академии был Моцарт, здесь брали уроки Кристоф Глюк, Иоганн Христиан Бах, Максим Березовский, Дмитрий Бортнянский и др. Академия выпускала композиторов, а в Театре Комунале шли одна за другой премьеры партитур Винченцо Беллини, Джоаккино Россини, Джузеппе Верди, и даже Рихард Вагнер привозил сюда свои партитуры "Летучего голландца" и "Риенци". Барельефами Верди и Вагнера - непримиримых соперников и идолов оперного ХIХ века украшено сегодня фойе болонского театра. Здесь же разместили и фотогалерею геликоновского спектакля "Леди Макбет Мценского уезда", весьма кстати настроившую итальянцев на "экстремальный" лад.
И хотя итальянская публика априори не воспринимает современную оперу и всякий сценический модернизм, "Леди Макбет" в постановке Дмитрия Бертмана не оставила равнодушными местных меломанов. Напряженная музыка Шостаковича с ее бешеным пульсом и оркестровым гротеском, резко оголенные коллизии преступных страстей, исступленная эротика и убийства на сцене, дикая энергия самой истории Николая Лескова, заканчивающейся для его героев каторжной Сибирью - весь этот микс загадочной "русской жизни" выплеснулся в будоражащем спектакле, появившемся на старой итальянской сцене.
Поразительно, но артисты хора Театра Комунале как влитые вписались в геликоновский спектакль, где среди технических труб и черных клетей, запирающихся на замки, - купеческого "темного царства" (художники Татьяна Тулубьева и Игорь Нежный), им приходилось азартно бить кнутом по окровавленной спине любовника купчихи Катерины, плясать на дикой свадьбе убийц, участвовать в сцене насилия. Для итальянского оперного хора, приученного к более традиционным мизансценам, это было практически новацией. Зато в лучших вердиевских традициях прозвучал скорбный хор каторжан: духовный реквием, уводящий вглубь партитуры Шостаковича. Вглубь уводил и оркестр Театра Комунале под руководством Владимира Понькина: даже в самых резких, "оголтелых" кульминациях, где барабанная дробь и глухие удары литавр смешивалась с воем медных, он поражал мягкостью, прозрачностью тембров, упругостью звуковой ткани, а в симфонических антрактах зависал страшной звуковой стеной, распираемой изнутри колоссальным напряжением.
Эта партитура Шостаковича по сложности не сопоставима ни с чем: труднейший вокал завязан здесь в крепкий узел с чувственным, плотским возбуждением героев, дополненным в спектакле Бертмана еще и виртуозными мизансценами, где артисты во время пения покоряют высоты металлических клеток, балансируют в эротических позах, душат веревкой никчемного мужа Зиновия Борисовича - и все это в лихорадочной экспрессии музыки. Все сольные партии на сцене Театра Комунале исполнили артисты Геликона: Катерина - кустодиевская красавица (Елена Михайленко) и декаденствующая уездная особа (Светлана Создателева), Сергей - напористый любовник (Илья Говзич) и "дон жуан" (Вадим Заплечный), страшный, вожделеющий невестку свекр, отравленный Катериной (Алексей Тихомиров и Дмитрий Скориков), каторжанка Сонетка, ужасающая своим сходством с героиней (Лариса Костюк и Ксения Вязникова). Муж Зиновий Борисович - ходок "по бабам" (Дмитрий Пономарев), священник - пропойца, размахивающий пустым кадилом (Станислав Швец), Аксинья - веселящаяся красотка (Майя Барковская), эксцентричный полицейский, выбрасывающий коленца (Александр Миминошвили).
Эта дикая история уездных российских нравов закончилась в спектакле Бертмана страшным мистическим вращением утопленниц-соперниц Катерины и Сонетки, уже "по ту сторону" продолжавших затягивать удавку на шеях друг друга. И никакие страсти классических "трубудуров" и "отелло" не могли сравниться с этой исступленной жаждой любви "по-русски", жаждой другой жизни, ценой которой были преступления и смерть. В свое время Сталин такой правды испугался, итальянский оперный зал - нет. Наэлектризованные овации означали и то, что в Италии, вопреки сложившемуся мнению, могут принять оперу не только классическую.
Об этом продолжился разговор с артистическим директором Театра Комунале Болоньи, композитором Николо Сани:
Это не первое обращение болонского театра к Шостаковичу, хотя, казалось, что для итальянской публики его опера может показаться слишком модерновой?
Николо Сани: Во-первых, это потрясающий спектакль Дмитрия Бертмана, и мы рады, что поставили его на нашей сцене. Интереснейшая работа для нашего хора и оркестра. А то, что касается Шостаковича, то его симфонический репертуар наш оркестр исполняет давно. С нами выступают крупнейшие дирижеры мира - Даниэле Гатти, Рикардо Шайи, Кристиан Тилеман, Владимир Юровский, и все они играют Шостаковича. А сейчас, как видно по нашим афишам, мы проводим настоящий русский сезон: звучит музыка Дмитрия Шостаковича, Модеста Мусоргского, Родиона Щедрина, Софии Губайдулиной, Гии Канчели, Игоря Стравинского. В опере две русских постановки: "Леди Макбет Мценского уезда" и "Евгений Онегин".
С чем связана идея "русского сезона"?
Николо Сани: Это моя основная идея как артистического директора: сезон должен быть не случайным набором концертов, а иметь связующую тему. В Театре Комунале я придумал проект, представляющий современных композиторов и культуру их страны. Мы уже представляли современную американскую музыку к 100-летию Джона Кейджа, английскую музыку - с Бенджаменом Бриттеном, а в этом году центральной фигурой стал Дмитрий Шостакович.
Известно, что итальянская публика любит традиционный театр. Удается ли вам ставить на сцене новые оперные партитуры?
Николо Сани: Это очень важная тема. К сожалению, в Италии действительно мало людей, открытых новой музыке. У нас в стране 14 крупных оперных театров и 13 из них не хотят ставить современную оперу. Не хотят рисковать. Я горжусь, что с тех пор, как три года назад стал директором оперы Болоньи, я открыл двери для современной музыки. Каждый сезон мы ставим две современных партитуры. Да, публика не ходит на эти проекты так, как она ходит на "Травиату" или "Аиду", но мы много работаем, чтобы заинтересовать ее современной музыкой. Также мы стараемся привлекать в театр крупных современных режиссеров: Ромео Кастеллуччи, Дмитрия Бертмана, Алвиса Херманиса. Надеемся, такая политика изменит ситуацию в наших оперных театрах.
И поможет преодолеть глобальный финансовый кризис в итальянских театрах?
Николо Сани: Это самая трудная проблема. Кризис случился потому, что итальянские менеджеры очень плохо работали, и у всех театров скопились большие долги. Когда я пришел в Театр Комунале, театр был на грани закрытия. И мы фактически спасли театр, потому что придумали иновационные сезоны с современными проектами и смогли договориться с управлением культуры Болоньи, чтобы нам дали деньги в долг. Но каждый театр имеет свои проблемы и свои способы их решения. Я же хочу сказать спасибо всем, кто работал над спектаклем "Леди Макбет Мценского уезда". Они сделали именно то, что помогает решать проблемы.