Академик Юрий Малышев: За талантами нужно идти в глубинку

Площадкой для нового Экспертного центра Союзного государства, как мы уже писали, Постоянный Комитет выбрал Геологический музей им. В. И. Вернадского. А идею "подкинул" директор музея академик Юрий Малышев.

У Юрия Николаевича Малышева много громких титулов: его называют ведущим организатором горного дела и горной науки в России, видным ученым, он академик РАН, профессор, доктор наук, орденоносец... Но мне лично понравилось то, что коллеги называют академика "шахтерским генералом", что, вероятно, наиболее точно отражает истину. Ведь у военных, чтобы дослужиться до генеральских "эполетов", нужно начать с солдатских погон, а потом пройти все ступени воинской карьеры. Вот и Юрий Николаевич не перепрыгнул ни одной, поднимаясь вверх по профессиональной лестнице: начал простым рабочим в шахте и дослужился до руководителя всей угольной отраслью государства.

…Несколько месяцев назад Юрий Малышев отметил 75-летний юбилей, и я ошибся, ожидая увидеть в директорском кабинете на третьем этаже музея геологии убеленного сединой старца. Меня встретил очень энергичный и моложавый мужчина с прекрасным цветом лица и крепким рукопожатием. Контраст возраста и внешнего облика особенно был заметен на фоне древностей, которые украшали кабинет.

- Эти напольные часы XIX века, и комод очень старинный, - не без гордости молвил хозяин кабинета, перехватив мой восхищенный взгляд на резную мебель. После такого знакомства первый вопрос родился сам собой.

Юрий Николаевич, я вижу тут яркое подтверждение правдивости авторов Ветхого Завета и других древних манускриптов, которые писали о целебной силе камней, их магической энергии. Жизнь в окружении одной из богатейших мировых коллекций минералов у вас буквально на лице...

Юрий Малышев: Не стану скрывать - мифы о силе камня и меня в последнее время очень интересуют. Мифы мифами, а по личным ощущениям за те четыре года, что я работаю в музее, энергии у меня значительно прибавилось, своего возраста я практически не ощущаю. Но дело, конечно, не во мне, а в том, что благотворное влияние нашей коллекции ощущают многие работники музея - большинство из них долгожители, а четверым научным сотрудникам уже за 80, и они по-прежнему сохраняют свой высокий потенциал ученых. Думаю, это не случайно…

Очевидно, что-то такое ощущают и посетители вашего музея?

Юрий Малышев: Ощущают. И мы решили пойти им навстречу: в ближайшее время планируем открыть так называемую зону релаксации, это будет янтарная пирамида, в которой посетители смогут просто посидеть в окружении минералов и напитаться энергией солнечного янтаря. У каждого знака Зодиака свой минерал, а здесь у нас квинтэссенция минералов, чью благотворную силу мы ощущаем на себе.

Не потому ли и Постоянный Комитет Союзного Государства выбрал именно ваш музей для размещения своего нового Экспертного центра?

Юрий Малышев: Причина, я думаю, в другом. Без лишнего хвастовства скажу, что наш музей за последние годы набрал очень серьезный научно-просветительский вес. Коллектив хоть и небольшой, но у нас работает 10 докторов наук, два академика... Основные наши научные направления - металлогения, геоэкология, использование геотермальных ресурсов и техногенных отходов, палеонтология... Например, недавно мы пробурили в Чечне несколько скважин и открыли большие источники термальных вод: попросту говоря, из-под земли под большим напором фонтанирует кипяток. В России много таких скважин, но до сих пор воду из них после обогрева каких-то помещений, теплиц просто сливали. А вот во Франции, воду закачивают обратно и используют повторно, хотя их скважины в два раза глубже. Это не только экологичней, но и обеспечивает длительный срок эксплуатации месторождения. Мы взяли этот опыт на вооружение и совместно с Грозненским нефтяным университетом разработали пилотный проект геотермальной ТЭС с закачкой воды обратно в скважину.

Замечаю в вашем музее много детей, школьников.

Юрий Малышев: Помимо научных изысканий мы ведем несколько просветительских программ. Например, мы создали модель непрерывного образования: школа - ВУЗ - производство. В музее функционирует Центр профессиональной ориентации для детей, который мы назвали по имени нашего основателя - "Демидовская кафедра", есть клуб юных геологов, проводятся праздники посвящения в геологи. Мы даже обучаем школьников языкам, включая китайский, и считаем это очень перспективным делом. Вообще, современные дети - не такие как мы, они совершенно по-другому мыслят и воспринимают мир, порой виртуальный музей для них интереснее настоящего. Это важно учитывать. Не так давно мы наткнулись на заброшенные помещения глубоко под музеем. Мы их расчистили и открыли имитационную учебную угольную шахту, которая к тому же позволяет совершить виртуальное путешествие в далекое прошлое горного дела. В ближайшем будущем откроем еще и учебный батискаф - станем отправлять школьников в виртуальное путешествие в глубины океана.

Юрий Малышев: У нас функционирует Центр профессиональной ориентации для детей, который мы назвали по имени нашего основателя - "Демидовская кафедра". Фото: Роман Щербенков / РГ

Юрий Николаевич, расскажите, что вас, как ученого, геолога, шахтера с громадным опытом связывает с Беларусью?

Юрий Малышев: Впервые я попал в Беларусь в 1953 году еще семиклассником - в Витебске тогда жили родственники моей мамы. Я на всю жизнь запомнил полуразрушенный войной город и буквально героические усилия горожан по его восстановлению. Жили очень бедно, и однажды, купаясь в Западной Двине, я нашел царскую золотую монетку, которую отдал ее маме. Она ее куда-то сдала и купила мне велосипед. Радость была запредельной, а в голове отложилась мысль, что земля хранит огромные сокровища. В зрелом возрасте в Беларуси я бывал часто. Уголь уже стали добывать в открытых разрезах, и требовались большегрузные самосвалы. Выпуск их освоил "БелАЗ". Позже, помню, белорусы нашли деньги и модернизировали свой автозавод. И это в то время, когда угольщики и нефтяники в России стали сдаваться на милость западных производителей, а в результате потеряли отечественное производство шахтного и бурильного оборудования, сев "на иглу" импортных поставок. Это я считаю большой ошибкой. Сейчас пытаемся из этой ситуации героически выходить. И хотя нынешние санкции Запада коснулись пока лишь нефтяного оборудования, но я знаю, что и угольщики задумались, начав размещать заказы на запчасти вновь на отечественных заводах.

В каких сферах, на ваш взгляд, могли бы сегодня сотрудничать горняки Беларуси и России?

Юрий Малышев: У белорусов очень сильная электроника, и в этом мы могли бы с ними хорошо сотрудничать. Есть, например, интересные разработки нашего академического Института радиотехники и электроники им. В. А. Котельникова. Там разработали системы мониторинга самочувствия водителя во время работы на большегрузных самосвалах типа "БелАЗ". Прибор в режиме онлайн способен не только контролировать состояние водителя, но это состояние и корректировать! Мы заинтересованы, чтобы именно большегрузный транспорт стал комплектоваться такими устройствами, я знаю много случаев, когда шофер просто засыпал за рулем. А каждая такая авария обходится дороже, чем установки системы безопасности. Таким прибором можно вооружить не только "БелАЗы", но и машинистов железнодорожных локомотивов, и водителей обычных транспортных средств. Ну и, конечно, сотрудничество в области добычи соли.

Один из самых больших вузовских конкурсов в Беларуси на геологическом факультете. Как вы считаете, с чем это связано?

Юрий Малышев: Это меня, как горняка, очень радует! Вспомним, последние годы самыми модными были профессии экономиста, юриста, менеджера и т. д. Рынок такими специалистами уже перенасыщен. Беларусь не исключение, хотя там я наблюдаю пропаганду именно инженерных профессий. Вот, к примеру, мой коллега Павел Мариев. Он родился в России, потом всю жизнь конструировал в Беларуси большегрузные самосвалы, до недавнего времени возглавлял БелАЗ. Именно под его руководством на заводе была проведена глобальная модернизация, за что Павел Лукьянович получил звание Героя Беларуси. Честно говоря, не припомню, чтобы у нас директорам заводов давали такие высокие звания. Но это к слову. Сегодня в Беларуси огромные возможности для работы инженера-горняка. Но молодежь понимает и другое, - окончив геологический факультет, молодой человек будет востребован в любой стране, ибо спрос на эту профессию велик во всем мире, включая Россию. Кстати, заметен рост желающих стать геологами и в России. Вот недавно у нас в музее состоялась встреча ректоров ведущих технических вузов Москвы. По результатам встречи мы создали Межвузовский академический центр профессиональной навигации по выявлению среди школьников талантливых пацанов, которые в будущем выберут профессии горнодобывающего и топливно-энергетического комплекса. Это очень кропотливая работа. С нынешними десятиклассниками мы уже опоздали, надо начинать искать среди шести- и семиклассников. Наглядно и интересно рассказывать им о нашей профессии. Собственно, для этого мы и создаем в музее соответствующие структуры и проводим работу по профориентации школьников. При этом важно не только заинтересовать самих школьников, но и их родителей. Ведь именно они зачастую "выбирают" будущую профессию для своих детей. Почему-то многие из них уверены, что там, в регионах, куда после окончания вуза могут направить на работу их детей - жизни нет. А настоящая жизнь именно там! За талантами нужно идти и в регионы. Вот сейчас мы купили специальное телевизионное оборудование, с помощью которого можем вести интернет-трансляцию наших лекций и экскурсий напрямую в школы. Я также мечтаю о том времени, когда мы отсюда, из стен нашего музея, сможем рассказать, что такое геология, мальчику в яранге за Полярным кругом. А он в свою очередь сможет показать нам свои первые геологические или палеонтологические находки.

Вопрос, который, думаю, волнует многих: стоит ли нам опасаться, что месторождения газа, нефти и угля истощатся раньше, чем будут найдены альтернативные источники энергии?

Юрий Малышев: Трудно сказать. С одной стороны, человечество работает и над ядерной энергетикой, и над солнечной, и над ветряной... Все это будет развиваться. С другой - новые месторождения нефти и газа открывают и открывают. Более того, когда через некоторое время нефтяники возвращаются к старым скважинам, уже давно выработанным, они с удивлением обнаруживают, что они вновь наполнены нефтью. Словом, думаю, нефти хватит еще надолго.

Как Вы относитесь к новомодным сланцевым технологиям добычи?

Юрий Малышев: Совсем недавно, в 2010 году, мы с коллегами впервые услышали о сланцевом газе и нефти и заинтересовались: что это такое? Попытались собрать "круглый стол", чтобы послушать специалистов, но нам позвонили из Министерства энергетики и попросили его отменить...

Почему?

Юрий Малышев: Чиновники сообщили, что "не готовы к такому разговору, нет специалистов!" Позже нас стали убеждать, что сланцевая нефть - это некий "американский пузырь", который сейчас активно надувается… Результат вы знаете: "пузырь" уронил стоимость нефти в мире в два раза! Увы, эту сланцевую революцию мы прозевали. Остается надеяться, что новейшие технологии, над которыми сегодня работают наши ученые, позволят не оказаться в хвосте мирового процесса. К примеру, 20 лет назад два академика Академии горных наук Валерий Грайфер и Вагит Алекперов начали работы по восстановлению скважин, а теперь в их активе прорывные технологии нефтедобычи на уровне международных стандартов.