Гумилёвская битва

Гумилев предложил свою персональную "отгадку" тысячелетий: татаро-монгольское иго (утопившее в крови и истреблявшее огнем и мечом русские княжества и их народы в XIII веке, то есть в начале второго тысячелетия от рождения Христова) не было оккупацией Руси, а было как бы равноправным партнерством для русских княжеств и Золотой Орды. А сам процесс - взаимообогащающей процедурой в историческом смысле... Прогрессивный, словом, процесс: вы - нам, мы - вам.

С ним не согласились многие современные историки, а в острую открытую полемику вступил Владимир Алексеевич Чивилихин, автор знаменитой трилогии "Память", лауреат литературных премий - Ленинского комсомола (1966), им. Горького (1977) и Государственной премии СССР (1982). Помимо писателя Чивилихина выводы Гумилева отрицали серьезные академические ученые, наука их в целом не приняла. Сторонники Л. Гумилева до сих пор предают Чивилихина анафеме. При написании этой статьи я широко пользовался трудами Чивилихина, других авторов, разделявших его точку зрения, отчасти для того, чтобы отвести хулу от доброго имени покойного писателя и трезво посмотреть на реальные факты "особого века" многострадальной истории нашего Отечества.

ПОМИНАЛЬНЫЙ СПИСОК КНЯЗЕЙ

А вот документ, найденный в Любече, на родине преподобного Антония, основавшего в XI веке Киево-Печерскую обитель, который цитирует в своих трудах В. Чивилихин. Поминальный список южнорусских князей...

Много веков здесь поминали при церковных службах: "Князя Дмитрия Черниговского, убиенного от татар за православную веру", "Князя Иоанна Путивльского, страстотерпца и чудотворца, убиенного от татар за Христианы", "Князя Димитрия Курского, княгиню его Феодору и сына их Василия, убиенного от татар", "Князя Александра Новосильского, убиенного от татар за православную веру, и князя Сергея Александровича, убиенного от татар"... "Князя Василия Козельского, убиенного от татар за православную веру". За ним - Михаил Черниговский. Этот внук Святослава Всеволодича, героя "Слова о полку Игореве", открывает новую трагическую страницу нашего путешествия в XIII век. Венгерский монах Юлиан писал о жестокости восточных властителей: "Во всех завоеванных царствах они без промедления убивают князей и вельмож, которые внушают опасения, что когда-нибудь могут оказать какое-либо сопротивление".

Михаил Черниговский, казненный в Орде по приказу Батыя в 1246 году. Его, 67-летнего старика, долго "били пяткой против сердца", а затем убили - отрезали голову. Почти одновременно с ним, как известно, погиб отец Александра Невского великий князь Ярослав Всеволодович, предположительно отравленный Туракиной, матерью хана Гуюка. В разное время погибли в Орде рязанские князья Роман Ольгович, Иван Ярославич, Василий Константинович и еще один Василий, чье отчество неизвестно; а также тверские Михаил Ярославич, Дмитрий Михайлович Грозные Очи, Александр Михайлович и Федор Александрович, Андрей Мстиславич черниговский, Ярослав Ярославич суздальский и другие. И все эти жертвы приходятся на первые сто лет владычества Орды над Русью - таким-то был на деле "симбиоз" между ними!

Этот погостный список можно бы дополнить длинным перечнем князей и княжичей, которых Орда держала в качестве заложников, открыв его Олегом Игоревичем Красным. (Не она ли, Орда, оставила нам в наследство эту варварскую традицию? - А.Ю.). Он раненым был уведен в Орду, где провел целых четырнадцать лет, и возвратился в Рязань, по сообщению Лаврентьевской летописи, только в 1252 году. Княжичей аманатов в Орде удерживали годами (в качестве заложников), чтобы обеспечить повиновение их отцов-князей. В разные годы там жили под постоянной угрозой смерти сыновья великого князя Дмитрия Константиновича суздальского Василий Кирдяпа и Семен, сын великого князя Михаила Александровича тверского Александр, сын Бориса Константиновича нижегородского Иван, сын Олега Дмитриевича рязанского Родослав и другие.

А сколько князей вынуждено было приезжать в Орду на поклон, подвергаясь унизительным процедурам шаманского "бешення и кудейства"! "О, злее зла честь татарская!" - горестно воскликнул летописец после явки к хану самого Даниила Галицкого. Александр Невский, кстати, был первым русским князем, который в 1242 году побывал в Орде [Летопись называет других князей. - Ред.]. Потом ездил туда еще трижды. Из последней поездки он не вернулся, умерев по дороге домой от неведомого недуга в возрасте сорока двух лет. У нас нет доказательств, что он, как и его отец, был отравлен, но это отнюдь не исключено...

Навсегда останутся неизвестными погостные списки простых людей - русских, болгар, половцев, мари, мордвы, буртасов, адыге, черкесов, осетин, азербайджанцев, погибших по дороге в рабство от голода и холода, болезней и при попытках к бегству. Плано Карпини свидетельствовал, что в стране русских, "а также в Комании (то есть в половецких степях) мы нашли многочисленные головы и кости мертвых людей, лежащие на земле подобно навозу".

ПОМИНАЛЬНЫЙ СПИСОК ГОРОДОВ

Л.Н. Гумилев, выдвинув тезис о "тесном союзе" Руси и Золотой Орды во второй половине XIII века, волей-неволей, но все же скорее волей, чем неволей, навязывает массовому читателю ложные представления о самом, быть может, тяжком полустолетии в истории русского народа.

Посмотрим, какой она была, вторая половина XIII века, для северо-восточной Руси, например, ставшей жертвой первого похода орды. Разрушенные города, сожженные села, уполовиненное население. Подростки, бабы и старики строят жилища, пашут и жнут, вытягивая из себя все жилы, чтобы выжить и наработать на дань князю и Орде. Правда, вернулись из лесов беженцы, переселились из опасных степных мест уцелевшие семьи. Великий князь владимирский Андрей Ярославич, человек гордый и отважный, заявив, что "лутчими есть бежати в чюжюю землю, неж дружитися и служити Татаромъ", пытается заключить антиордынский союз с Даниилом Галицким. В Золотую Орду кто-то донес. И вот началось! [Причины нашествия Неврюя могли быть не связаны с брачным свойством Андрея и Даниила Галицкого, это лишь предположение. - Ред.]

1252 год. Большой отряд ордынской конницы под командой Неврюя разбивает княжескую дружину, разрушает Переяславль-Залесский и Суздаль, грабит и сжигает села, уводит скот и большой полон. "Татарове же рассунушася по земли... и люди бешисла поведоша до конь и скота, и много зла створиша". Из Бату-Сарая зорко следили за усилением того или иного княжества, за народными волнениями, немедленно предупреждая и пресекая попытки ослабить иго.

1254 год. Сражение Даниила Галицкого с ратью Куремсы.

1258 год. На границах Галицкого княжества появляется огромное войско во главе с самим Бурундаем, который вынуждает Даниила разрушить крепости и делает его постоянным данником Орды.

1273 год. Войска Золотой Орды дважды нападают на новгородские земли. Разорение Вологды, Бежицы и их окрестностей.

1275 год. Разгром юго-восточной окраины Руси, района Курска. "Татарове велико зло и велику пакость и досаду створиша христианомъ, по волостемъ, по селамъ дворы грабише, кони и скоты и имение отьемлюше, и где кого стретили, и облупившие нагого пустить".

1278 год. "Того же лета приходша Татарове на Рязань, и много зла сътвориша, и отъидоша въ свояси".

1281 год. Календарная середина "симбиоза", "тесного союза", конец коего наш историк определяет 1312 годом, - об этой дате мы еще вспомним... Жуткая середина! "Татарове рассыпашася по всей земле... и опустошиша вся". Многочисленная золотоордынская рать под командой Ковгадыя и Алчидая [Аледая] разрушила Муром и Переяславль, разграбила окрестности Суздаля, Ростова, Владимира, Юрьева-Польского, Твери, Торжка, часть новгородских сел.

1282 год. Новый опустошительный набег на владимирские и переяславские земли. "Пришедше, много зла створиша в Суздальской земли, якоже и преже сотвориша въ мимошедшее лето".

1283 год. Разорены и разграблены ордынским войском Воргольское, Рыльское и Липецкое княжества, города Курск и Воргол.

1285 год. "Князь Елторай Ординскии, Темиревъ сынъ, приходи ратью на Рязань, и воева Рязань, Муром, Мордву, и много зла сътвориша".

1293 год. Самый страшный год второй половины ХIII века. За краткой летописной строкой "в лето 6801 Дюдень приходилъ на Русь и плени градов 14 и пожьже" кроется, по сути, новое нашествие, что не уступало, пожалуй, раззору при нашествии Бату-Субудая, потому что Дюдень никуда не спешил, и летописец смело делает это сравнение, ибо враги "села и волости и монастыри" и "всю землю пусту сотвориша", людей не только из городов и сел, но даже "из лесов изведоша" в полон. Были разорены Муром, Москва, Коломна, Владимир, Суздаль, Юрьев, Переяславль, Можайск, Волок, Дмитров, Угличе-Поле.

И это за один год! В ближайших к Орде районах Руси грабить стало нечего - от Мурома до Твери золотоордынское воинство "положиша всю землю пусту"...

Такой-то вот "порядок" был установлен на Руси во второй половине XIII века! Пять нападений золотоордынцев - 1252, 1258, 1281, 1282, 1293 годов - носили характер настоящих нашествий. В.В. Каргалов, историк, известный своей дотошностью в поисках истины, свидетельствует: "Владимирские и Суздальские земли опустошались за это время пять раз... Четыре раза громили татары "новгородские волости", семь раз - княжества на южной окраине (Курск, Рязань, Муром), два раза - Тверские земли... Переяславль-Залесский татары разрушали четыре раза (в 1252, 1281, 1282, 1293 годах), Муром - три раза, Суздаль - три раза, Рязань - три раза, Владимир - по меньшей мере два раза (да еще трижды татары опустошали его окрестности)"...

ФАКТЫ В ЦВЕТАСТЫХ САРАФАНАХ

Гумилев делает не логичный (абсолютно!) вывод: "Итак, союз между Русью и Батыем стал возможен". Все взаимоотношения Великой Степи (как и Золотой Орды) с Русью разглядывает через какую-то волшебную призму, преломляющую реальные (и особо страшные, зверские) исторические факты в некие сглаженные, облагороженные сюжеты. Факты сочатся кровью, а он оденет их в цветастые сарафаны, в сюртучные пары - и иная картина: была сеча страшна и ужасна, а стала дружеским застольем. А встык: "Кровь лилась пять дней; воины Батыевы переменялись, а рязанцы, не выпуская оружия из рук, едва могли стоять на стенах. На шестой день, 21 декабря, поутру... татары начали действовать стенобитными орудиями и зажгли крепость, истребляя все огнем и мечом. Князь, супруга, мать его, бояре, народ - стали жертвами их свирепости... Веселяся отчаянием и муками людей, варвары Батыевы распинали пленников, стреляли в них как в цель (мишень) для забавы, оскверняли святыни храмов насилием юных монахинь, знаменитых жен и детей в присутствии издыхающих супругов и матерей; жгли иереев или кровью их обагряли алтари. Несколько дней продолжались убийства..." - цитирует летописи тех кровавых дней Николай Михайлович Карамзин, великий патриот России, в своей многотомной "Истории Государства Российского".

Указывая, что Л.Н. Гумилев "защищает право на бездоказательность", академик АН СССР Б.А. Рыбаков, крупный ученый, знаток русского Средневековья, так сказать, "от земли", то есть археологии, виднейший источниковед научно устанавливает, что в книге Л.Н. Гумилева огромное количество фактических неточностей, небрежностей и нелепостей, нагромождений искусственных построений и есть даже "подтасовка исторических источников". Изложение событий на Руси автором книги "Поиски вымышленного царства", считает Б. А. Рыбаков, - это "сумбурный экскурс в чуждый для него древнерусский мир", "попытка обмануть всех тех, кто не имеет возможности углубиться в проверку фактической основы "озарений" Л.Н. Гумилева".

Но чем аргументирует кровавое зверство, беспощадное истребление Батыем Рязани - до пепла, до грудных детей, жен и матерей - русский историк Лев Гумилев?

Надо было отдать, чего требовали татаро-монголы, подумаешь, кони. Они же Батыю на европейский поход требовались, за тысячи километров идти без обеспечения резервной конной тяги кто ж отважится?! Батый умный, он это понимал. Вот и обиделся на рязанцев. А они, рязанцы, похоже, не знали, с кем имеют дело... Не поняли человека... Вот и ...

После Рязани узнали. На века узнали. И про литовцев с поляками так же узнали, и про немецких псов-рыцарей, и про шведских благодетелей. А уж про немецко-фашистскую орду...

Так сколько лошадей должна была дать Рязань Бату-хану в этот поход? По моим подсчетам, тысяч 150-200, не меньше. И в Рязани было столько коней?! Ведь княжеские дружины на Руси насчитывали десять-пятнадцать тысяч воинов. Не больше!

И разве на Куликово поле пришли небольшие отряды?

По утверждению Л. Гумилева, причиной Куликовской битвы стал "переворот в Орде Мамая и разрыв традиционного союза Руси и Золотой Орды" в 1362 году: "Мамай изменил традиционной ордынской политике охраны русских земель от наступавшего католицизма (?) и заключил союз с литовским князем Ягайлом и крымскими генуэзцами. Победа Дмитрия Донского на Куликовом поле, неожиданная для всего мира, отсрочила решительное наступление литовцев (?) на Москву".

Может, и так. На самом деле причина другая. Русь не за один год, не за одно лето договорилась на уровне великих князей, накопила силы и почувствовала себя способной сбросить ненавистное татаро-монгольское иго, как оно называлось в веках и по наш день.

Это исторические факты - грубые, страшные, от которых никуда не деться. Лев Гумилев дал этим известным фактам новую трактовку, которую подчас трудно принять на веру. Ее не пощупаешь, не увидишь, не услышишь... Она - в личных умозаключениях. И не просчитывается... Не оставляет реальных следов.

Хотя, с другой стороны, все во времени исчезает без следа...

ПОМНИ, НО НЕ СОГРЕШИ

У Гумилева я нашел тот же вопрос без ответа, который задаю себе все чаще и чаще: почему и татар, и монголов, и русских, и китайцев, и немцев, и других долгожителей пощадило время?!

Были ведь и раньше нас - умные, продвинутые еще в дошумерский период - но ушли, не послав прощального привета потомкам. Почему ушли - нет ответа, - одни предположения.

Почему время пощадило нас - никто не знает. Может, потому, что мы не сдались ни тогда, ни после. Ни татаро-монголам, ни хазарам и псам-рыцарям, ни французским непобедимым гвардейцам, ни душителям людей и свободы народов - бесноватым фашистам. Легли на поле брани за други своя, но не сдались - и победили. Что на Куликовом поле, что на льду Чудского озера и под Полтавой, что на Бородинском, что в Сталинграде. Как и теперь не хотим жить под диктат свободолюбивых американцев.

А поведение и деяние предков - нам, нынешним, не подсудны, они выше веков и вне компетенции будущих потомков. Мы можем лишь констатировать. Можем гордиться их деяниями, можем и проклинать - прошлое от этого не станет другим, лучшим или худшим, но иным может стать наше будущее. Вот за что мы в ответе. За будущее для своих потомков.

Мы проклинаем татар, которые в первых шеренгах Батыевых головорезов кидались на мирную Рязань и уничтожали ее дотла - и раз, и другой, и третий... ну, попадалась она им на пути к великим свершениям. От наших проклятий в прошлом не сдвинется, не пискнет ни одна песчинка.

Мы гордимся татарами, потомками золотоордынских джигитов, которые вместе с нашими отцами и братьями встретили фашистских нелюдей под Москвой в лютую стужу 1941-42-го и не пустили дальше реки Оки. Не пропустили к землям, на которых живут наши братья - татары. Мы склоняем головы перед подвигом татарина Мусы Джалиля, героя Советского Союза - всего СССР, который мы защитили вместе. И вместе теперь налаживаем новую жизнь.

Большая историческая и стратегическая истина состоит в том, что татаро-монгольские полчища кочевых тюрков, образовавшие в XII-XIII вв. колоссальную по мощи и захваченным территориям империю монголов, а затем и Золотую Орду, ее не сохранили. И сами канули в Лету.

А маленькое лесное Московское княжество, многажды покоренное, сожженное и ограбленное, наполовину проданное в рабство завоевателями, - сопротивлялось и так и сяк, выстояло, вытерпело, сохранило себя; поднатужилось и сбросило ненавистное миллионнопудовое иго. И выжило!

ПОЧЕМУ ГУМИЛЕВ ВЫЗВАЛ ОГОНЬ НА СЕБЯ?

ЖИЛ-БЫЛ МАЛЬЧИК ЛЕВ

Славный смышленый мальчик, которому почти всегда было грустно. Он, сколько помнит себя, грезил о папе и маме. Видел их редко, только когда они приезжали в Слепнево, что в девяти километрах от райцентра Бежецка, города древнего, помнящего жестокие разорительные набеги ордынцев, литовцев, поляков; города, напоенного воздухом исконной Руси, приютившегося на отрогах возвышенности Бежецкий Верх, по правому берегу одного из многочисленных притоков матушки Волги - речки Мологи.

Чета родителей Гумилевых проводила здесь, в Тверской губернии, дачные сезоны в 1911-17 годах, отдыхая душой и телом. Они тогда становились пленниками Левушки, и он впитывал как благовония их разговоры о старине глубокой, предках, о путешествиях отца в дальние жаркие страны, о величии жизни и человека.

Он долго после их отъезда засыпал в слезах. И ему снилась мама, стоящая на крыльце с распахнутыми руками навстречу новому дню и восклицающая:

- Ах, ах... Рай земной! Ну что за воздух! Что за щебет птиц!

Папа был модным современным поэтом, и его читал и знал весь мир.

- Изучай историю, - наставлял папа и обращался к Анне Ивановне, бабушке:

- Мама, найди книжку о завоевании готами Италии. Она у нас где-то была. Пусть Левушка историком будет. Мудрая наука.

Эти сцены детского счастья он пронесет через всю жизнь и изложит их в своей автобиографии, которая начиналась словами:

- Я, Лев Николаевич Гумилев, родился в 1912 году, осенью, 1 октября по новому стилю...

СЫН - ЗА ОТЦА...

Когда он станет диктовать на запись эти слова, ему останется жить всего ничего - он уже заканчивал главные труды своей эпопеи про Великую Степь, Хазарию, Древнюю Русь и Золотую Орду. А ночами его стали мучить ГУЛАГовские кошмары: следователи со своими дурацкими вопросами. Они часто перевоплощались в оппонентов при защите диссертаций и хищно сверкали глазами...

Левушке было девять, когда расстреляли его отца (сына кронштадтского корабельного врача с дипломом медицинского факультета Московского университета, уволенного со службы по болезни в чине статского советника), ставшего известным поэтом, путешественником, знатоком Востока, блистательным переводчиком с французского.

И Левушка, боготворивший мать с детства, подрастая, начал понимать, что мамины друзья - это как бы его новые отцы и без "как бы" - новые мужья его божественной матери и что она забыла его папу, арестованного "чекой" в ночь с 3 на 4 августа 1921 года и через три недели расстрелянного...

В нем, милом Левушке, бесстрашном Льве, начал произрастать и формироваться бунтарь. Процесс этот столь сложен и тонок своими клеточками-связями, столь постепенен и долог во времени, противоречив и разноречив, что здесь в его описании не развернешься. Но в двух абзацах своего "Автонекролога" Лев Николаевич Гумилев изложил всю чудовищную бытность тех лет, которая обрушилась на него, студента ЛГУ, подмяла и поволокла по этапам и уже не отпускала до конца жизни великого вождя.

"... в 38-м году я был снова арестован и на этот раз уже следователь заявил мне, что я арестован как сын своего отца... Это было совершенно нелепо, потому что все люди, принимавшие участие в "Таганцевском деле", которое имело место в 21-м году, к 36-му уже были арестованы и расстреляны. Но следователь капитан Лотышев не посчитался с этим, и после семи ночей избиения мне было предложено подписать протокол, который я не составлял и который даже не мог прочесть, будучи очень избитым. Сам капитан Лотышев потом, по слухам, был расстрелян в том же 38-м году или начале 39-го. Суд, трибунал. Меня и двух студентов, с которыми я был еле знаком (просто визуально помнил их по университету, они были с другого факультета), осудили по этим липовым документам с обвинением в террористической деятельности, хотя никто из нас не умел ни стрелять, ни на шпагах сражаться, вообще никаким оружием не владел".

ЛУЧШЕ ФРОНТ, ЧЕМ КОЛЮЧКА ГУЛАГА

Остановитесь и поразмыслите: что происходит с двадцатишестилетним студентом, воспитанным бабушкой на дворянских традициях, на которых она воспитала своего сына - его отца, участника террористического подполья...

Я пытался сконструировать то, что творилось в душе студента Гумилева, - у меня не получилось. Я старался, чуть ли не наизнанку вывернул себя - нет, лучше я перестану... жизнь коротка...

Но Левушка Гумилев, молодой человек комсомольского возраста, не пощадил меня.

...Потому что прокурор тогдашний объявил, что приговор в отношении меня слишком мягок, а сверх 10-ти лет по этой статье полагается расстрел...".

Как отцу.

"...Но тут произошло опять странное обстоятельство: несмотря на отмену приговора, в силу тогдашней общей неразберихи и безобразия, меня отправили в этап на Беломорский канал. Оттуда меня, разумеется, вернули для проведения дальнейшего следствия, но за это время был снят и уничтожен нарком Ежов и расстрелян тот самый прокурор, который требовал для меня отмены (приговора) за мягкостью. Следствие показало полное отсутствие каких-либо преступных действий, и меня перевели на особое совещание, которое дало мне всего-навсего 5 лет, после чего я поехал в Норильск и работал там сначала на общих работах, потом в геологическом отделе и, наконец, в химической лаборатории архивариусом".

Но по ту сторону жизни уже шла война - страшное, на выживание, единоборство с коричневой чумой, проглотившей пол-Европы. Даже в гулаговских бараках по ночам зэки перешептывались о том, чтобы попасть на фронт, пусть даже и в штрафбате, но защитить свою землю-матушку, свой народ. Льву Гумилеву повезло - он успел к штурму Берлина, остался жив и получил медаль "За победу над Германией".

И ПОБЕДИТЕЛЕЙ СУДЯТ

Он не удивился, когда вслед за опалой матери в 1949-м за ним "снова пришли". Удивился другому: почему "из Ленинграда повезли в Москву, в Лефортово; следователь майор Бурдин после двухмесячных допросов выяснил; что я недостаточно хорошо знаю марксизм, для того чтобы его оспаривать, второе, что не сделал ничего плохого - такого, за что меня можно было бы преследовать, третье - что у меня нет никаких поводов для осуждения, и, в-четвертых, он сказал: "ну и нравы у вас там!". После чего его сменили и дали мне других следователей..." Эти, другие, уже все делали без него, подсудимого - и протоколы, и признания, и передали в особое совещание готовый приговор: 10 лет и ни копейки меньше... Караганда, Междуреченск, Омск... Примите странника души...

Но Лев Николаевич Гумилев стал уже не тот, ибо умудрился как-то оформить себе инвалидность, получить "должность" библиотекаря, свободный доступ к книгам и к переписке... Читал, читал и писал, писал...

"Единственное мое желание в жизни (а я сейчас уже стар, мне скоро 75 лет) - это увидеть мои работы напечатанными без предвзятости, со строгой цензурной проверкой и обсужденными научной общественностью без предвзятости, без вмешательства отдельных интересов тех или иных влиятельных людей или тех глупых, которые относятся к науке не так, как я, то есть использующих ее для своих личных интересов... Услышать их беспристрастные отзывы и даже возражения - это последнее, что я хотел бы в своей жизни", - продиктует он в свой "Автонекролог".

PS

Если верить глобальным предсказаниям Льва Гумилева, которые он вынашивал всю свою жизнь и в которые верят много совсем неглупых людей, нынче разворачивается полоса для взлета наследникам Золотой Орды. Учение, если можно назвать учением конкретные труды историка древности Л. Гумилева, предостерегает нас не повторять ошибок прошлого, не наступать на грабли, которые он старательно помечал на пройденном нами пути.
Предсказывать будущее - он не баба Ванга, которая после кончины разговорилась, пожалуй, шибче Нострадамуса. Но то, что Лев Николаевич Гумилев нам наказывал, не менее мудро и ценно:
- Ребята, давайте жить дружно! И на евразийском пространстве, и вообще.