Поделиться
Опера для немцев - искусство жизненно необходимое, интересное не только поколению, убеленному благородной сединой "старого капитала" и помнящему первые триумфы Герберта фон Караяна, последние выступления легендарной Элизабет Шварцкопф или начало блистательной карьеры одной из лучших вагнеровских див нашей эпохи Вальтрауд Майер. В оперу в Германии ходят самые радикально настроенные молодые модники поколения next и интеллектуалы среднего возраста, и опера отвечает им тем же, давая понять, как отчаянно ей хочется мчаться в ногу со временем.
Опера "Нюрнбергские мейстерзингеры" началась с того, что все исполнители в современных костюмах вышли во время увертюры на сцену, представлявшую зал парламентских заседаний с немецким флагом - вышли из последней двери партера по боковым помостам, прочно связавшим две реальности - жизни и театра. Выпущенная в Государственной опере в День германского единства, постановка в таком виде недвусмысленно дала понять, как важно для оперы быть актуальной и политически мотивированной. Режиссер Андреа Мозес извлекла из этого самого оптимистичного и мажорного сочинения Вагнера и модифицировала на свой лад тему национальной идентичности, не перестающую беспокоить германцев на протяжении многих веков. В отличие от оригинала, где речь идет о состязании в вокально-поэтическом мастерстве, режиссер "двинула" идею дальше - до конкуренции товарных знаков качественных немецких продуктов, выставив логотипы из фамилиий героев "Нюрнбергских мейстерзингеров".
Остроумным решением музыкального руководителя постановки Даниэля Баренбойма стало приглашение к участию в спектакле звездных исполнителей разных поколений: от прославленного вагнеровского 75-летнего тенора Зигфрида Ерузалема (Бальтазар Цорн) до "героя нашего времени" - популярного, мегазвездного выразителя духа нации Клауса Флориана Фогта. В главной роли сладкоголосого Вальтера фон Штольцинга, того самого гения, способного сочинять вдохновенные конкурентоспособные песни Фогт смотрелся идеально. Контрастом этому чистому боговдохновенному пению стала сцена дикой ночной потасовки, в которой смешались и арабы, и держатели радужного флага, и панки, и вовремя сбежавший иудей. Нарочитая политическая злободневность спектакля лопнула как воздушный шар в финале, когда режиссеру и художнику Яну Паппельбауму не оставалось ничего, как открыть взору зрителей банальные синие заоблачные дали многообещающего Будущего.
Не меньшей злободневностью оказалось пропитанным и послание оперы "Васко да Гама" Джакомо Мейербера в постановке Веры Немировой. Куда более важный акцент этого проекта - мировая премьерность полной редакции оперы под таким названием, до сих пор известной как "Африканка", отошел на второй план, будучи затененным вопросом "религиозного фанатизма и нетерпимости", о котором по завершении премьеры высказался новый интендант Немецкой оперы. А в опере Мейербера и в самом деле оказалось острое амбивалентное противопоставление лагеря язычников, жаждущих крови, и христиан, стремящихся пусть к более цивилизованному, но тоже господству. Несколько несправедливо задвинутая на дальнюю полку эта опера Мейербера, которого иные современники были склонны упрекать в вампучности, поразила фантастической мелодической щедростью и богатством прихотливой и прозрачной оркестровки, которую мастерски сумел преподнести маэстро Энрико Маццолла. На помощь неизвестной широкому слушателю опере пришли оперные звезды - грузинское сопрано Нино Мачаидзе (Инес), французское меццо-сопрано Софи Кох и мировая знаменитость - блистательный тенор Роберто Аланья в заглавной партии.
Наконец, пожалуй, самой экстравагантной и арт-хаусной оказалась интерпретация "Сказок Гофмана" Оффенбаха, после которой Комическую оперу захотелось переименовать в "трагикомическую". Режиссер Барри Коски мастерски, остроиронично, филигранно и изобретательно создал мрачное экзистенциалистское пространство фантазий Гофмана нового времени, в котором все даже очень некрасивое выглядело очень заманчиво и высокохудожественно, включая главную сенсацию премьеры - сопрано Николь Шевалье. Артистка изумила не только пластикой гуттаперчевого вокала, но и безграничными драматическими способностями в реинкарнациях трех возлюбленных главного героя - трагической певицы Антонии, вызывающе карикатурной куклы Олимпии и победительной куртизанки Джульетты.