Поделиться
До 14 лет Ярослав жил с отцом и матерью в поселке Новомихайловском под Туапсе. О том, что произошло с ним, мы рассказали два года назад ("Это я его кувалдой", "РГ - Неделя", 26.09.2013). К этому времени парень провел за решеткой 3 с лишним года: на тот момент ему стукнуло 18, а в тюремную робу пришлось переодеться на 15-м году жизни. Случилось это после того, как 12 апреля 2010 года он написал явку с повинной, признавшись, что убил отца кувалдой якобы за то, что тот "отобрал у него клавиатуру от компьютера". И правоохранители безоговорочно приняли эту версию. Другие, похоже, следствием просто не рассматривались, хотя судебно-психиатрическая экспертиза, признав подростка вменяемым, указала, что в отношении инкриминируемого ему деяния он говорит: "Я не знаю, как мне сейчас поступить: я отца не убивал, но в то же время очень люблю маму". О ее предательстве он узнал от бабушки, приехавшей к нему на первое свидание в колонию.
- Ярик меня спросил, правда ли у мамы рак? - вспоминает Алла Васильевна Самойлик (мать Марины Мельниченко). - Откуда ты взял, говорю, я бы об этом знала. "Теперь все понятно", - обреченно сказал внук. И рассказал, как пьяная Марина на его глазах кувалдой забила спящего отца, а потом уговорила сына взять на себя его убийство. Мол, у нее 4-я стадия рака, она тюрьмы не выдержит, а ему, маленькому, много не дадут.
Адвоката ему назначило государство. После суда тот даже не оспорил приговор. Потому первые жалобы Ярослав писал сам, в них никого не обвинял, просто просил снизить наказание. Потом к его защите подключились сотрудники аппарата Уполномоченного по правам ребенка в Краснодарском крае, а уже по их просьбе - опытные адвокаты, взявшиеся безвозмездно провести собственное расследование. Их выводы говорили о невиновности Ярослава, однако юридической силы не имели. Но тут случилось практически невероятное: кубанская прокуратура инициировала возбуждение надзорного производства по делу Ярослава Мельниченко. Пришлось следователям из Туапсе доставать его из архива.
- Мы передали ходатайство на 40 листах, в котором указали на конкретные нарушения, однако ни один из наших доводов так и не был проверен, - рассказывает адвокат Алексей Аванесян. - Следствие ограничилось проведением очной ставки между осужденным и его матерью, а также повторной психофизиологической экспертизой с привлечением прибывшего специалиста из Москвы. Она опровергла ранее полученные данные о невиновности Ярослава. Поскольку по одному и тому же материалу у двух полиграфологов не может быть разных выводов, значит, кто-то из них ошибся. Кто именно? Это необходимо выяснить, чтобы отбросить все сомнения. Ведь постановление прокурора о прекращении надзорного производства по уголовному делу основано, по сути, исключительно на этом исследовании. Другие доводы, указанные мною, просто не проверялись. Думаю, это делалось специально: ведь в случае отмены приговора за это пришлось бы отвечать тем, кто был причастен к его вынесению.
А вот кубанские следователи уверяют, что провели всестороннюю проверку, в ходе которой "не были получены какие-либо сведения, указывающие на необоснованность осуждения Ярослава Мельниченко. Вопрос об отмене ранее вступившего в законную силу приговора не ставился в связи с отсутствием необходимости".
Наша прошлая публикация вызвала большой резонанс. Читатели "РГ" звонили, писали, предлагали Ярославу свою помощь. И вместе с нами надеялись на то, что суд пересмотрит его уголовное дело. Однако этого не случилось, и юноша остался за решеткой.
18-летие он встретил в Белореченской колонии, где провел в общей сложности почти 4 года. В здешней школе стал лучшим учеником, а по ее окончании вместе с аттестатом о среднем образовании получил профессии столяра и оператора ЭВМ. Участвовал в конкурсе, организованном МГУ для воспитанников колоний, стал лучшим по знанию истории и в качестве бонуса был принят на заочное отделение Московского института экономики, политики и права, успешно закончил 1-й курс. Учеба закончилась после того, как Ярослава перевели из воспитательной в исправительную колонию. По ходатайству детского омбудсмена перевод отсрочили на год, а потом все же отправили по этапу из Белореченска в Приморско-Ахтарск. В здешней ИК-11 он встретил 19-й, а недавно и 20-й день рождения. Чтобы повидать внука, бабушке теперь приходилось добираться на перекладных 300 км, но Алла Васильевна не пропускала ни одного положенного свидания. Регулярно навещал его и Алексей Аванесян, через которого мы держали связь с Яриком.
- Ему там гораздо сложнее, чем в воспитательной колонии, - говорит адвокат. - Одно время я даже боялся, что сломается, не выдержит, но потом все нормализовалось. И я стал готовить документы на УДО.
Мельниченко осужден за совершение тяжкого преступления. Шанс выйти по УДО в таком случае появляется лишь после отбытия 2/3 от назначенного наказания. С учетом досудебной отсидки к середине нынешнего октября он провел за решеткой 5,5 года, то есть те самые 2/3 срока. Еще в сентябре в Приморско-Ахтарский районный суд было подано ходатайство об УДО. Заседание назначили на 15 октября.
В послужном списке Ярослава 27 поощрений, но все они были получены в колонии, которую он покинул больше года назад. А что же здесь, в ИК-11? Из характеристики следует, что заключенный опрятен, режим соблюдает, трудоустроен, посещает регулярно воспитательные мероприятия, но вину в содеянном не признал. А дальше следует вывод: "администрация ФКУ ИК-11 считает, что осужденный Мельниченко нуждается в дальнейшем отбывании наказания".
...С тяжелым сердцем мы шли на заседание суда. Казалось, при такой позиции руководства колонии УДО Мельниченко просто не светит. Но судья Александр Кобзев и прокурор Евгений Пилипенко решили иначе. Они изучали документы, допросили дополнительных свидетелей из числа сотрудников колонии, выслушали осужденного и его защитника. После чего прокурор, не согласившись с позицией администрации, обозначил свою позицию: Мельниченко не нуждается в дальнейшей изоляции от общества. Вернувшись из совещательной комнаты, Александр Кобзев зачитал принятое постановление: удовлетворить заявленное осужденным Мельниченко Я.М. ходатайство об условно-досрочном освобождении.
Ярослав едва сдержал слезы. Интересуюсь его дальнейшими планами. "С бабушкой буду жить, на работу устроюсь, продолжу учебу, обязательно стану юристом, чтобы научиться помогать людям за правду бороться", - отвечает. "А если маму увидишь, что ей скажешь?" - спрашиваю. Пару минут молчит, потом произносит: " Я очень был на нее обижен, но сейчас уже все перегорело. На очной ставке спросил: "Мама, зачем ты это сделала?" А она глаза отвела. Но если сейчас скажет: "Прости, сынок", я, наверное, прощу. Ведь она моя мама".
Судебное постановление об УДО Ярослава вступило в законную силу 27 октября. У ворот колонии внука встречала бабушка, вместе с которой он теперь будет жить в ее квартире. Ее дочь Марина давно уехала в неизвестном направлении, выставив на торги дом, в котором 5 лет назад был убит ее спящий муж. В доме с тех пор никто не живет, а покупатели так и не находятся.