Поделиться
"Виктор Франкенштейн": симпатичная, но необязательная адаптация
Бледный квазимодоподобный юноша служит в цирке клоуном, мальчиком для битья и доктором. В один прекрасный день его целительский талант замечает один из посетителей - эксцентричный студент лондонского меда Виктор. Он освобождает беднягу, избавляет его от горба, отмывает, одевает, нарекает Игорем и делает своим ассистентом.
3.5
Вскоре оказывается, что медик-недоучка спас медика-самоучку с не совсем бескорыстным мотивом. Игорю предстоит помочь Виктору довести до ума научный стартап, целью которого является получение жизни из неживой материи.
Викторианским Джобсу и Возняку предстоит провести презентацию бета-версии, обзавестись инвестором и пережить неминуемые разногласия внутри коллектива, чтобы наконец явить публике готовый продукт. К сожалению, сто лет назад приклеивать надкусанное яблочко к гаджетам еще не научились, поэтому межнациональной корпорации из дуэта непризнанных гениев не вышло.
На самом деле, у провала знаменитого фантастического эксперимента есть серьезная причина, к осознанию которой МакГиган ведет героев МакЭвоя и Рэдклиффа. Мораль "Виктора Франкенштейна" повторяет онтологический принцип холизма (целое всегда больше суммы его составных частей) и экстраполирует его на антропологическую плоскость: человек - это не только руки, ноги, голова и туловище с внутренними органами. Что-то там, внутри, должно быть еще.
Шотландский режиссер Пол МакГиган с большой любовью живописует эпоху, приправляя ее элементами стимпанка. Его Лондон очень похож на своего побратима в гаериччевском "Шерлоке Холмсе". Он такой же мрачный и стильный, мерцающий яркими цветовыми пятнами. Два великолепных актера, Дэниел Рэдклифф и Джеймс МакЭвой, удачно дополняют друг друга в кадре. Один изображает ученого на грани помешательства, второй старается быть его сдерживающим фактором, голосом разума. Апогеем процесса слияния их противоположностей в едином творческом порыве становится сцена создания знаменитого чудовища, где на вопрос о странноватом дизайне гигантского ходячего мертвеца дается четкий и изобретательный ответ.
Помимо основной сюжетной линии, связывающей Игоря, Виктора и зеленого исполина в своеобразный любовный треугольник, фильм время от времени зачем-то цепляет дополнительный балласт. Сначала появляется трагический герой инспектор Турпин, чрезвычайно одаренный набожный сыщик, к нему в довесок прилагается безликий "доктор Ватсон". Потом заявляет о себе изначально безответная любовь. К третьему акту сценаристы вспоминают, что совсем забыли добавить шаблонного злодея и наскоро - буквально в доли секунды - превращают в него одного из персонажей.
Сыщик в исполнении Эндрю Скотта, допустим, хорош и картины не портит, а, наоборот, олицетворяет альтернативный и, несомненно, должный быть упомянутым взгляд на проблематику произведения. Разве что его историю неплохо было бы докрутить до более логичной и менее небрежной развязки. Все остальное - необязательная обуза, без которой "Виктор Франкенштейн" абсолютно ничего бы не потерял.
Из-за этого и сам фильм выглядит очень симпатичной, не лишенной обаяния, но столь же необязательной вольной адаптацией книги Мэри Шелли, и так уже сто раз переиначенной на все возможные лады.