"Волна": Философские наблюдения норвежского режиссера за земляками

В норвежском фильме "Волна" (Bølgen) все необычно. Его выход в прокат у себя на родине предварялся многочисленными сообщениями в прессе о том, что в стране впервые за всю историю сняли фильм-катастрофу.

Некоторое время спустя сайты норвежских газет запестрели комментариями специалистов о вероятности обрушения в море части горного хребта Окернесет и появлении гигантской волны. Страсти вокруг фильма закипели нешуточные, даже начали раздаваться тревожные голоса о том, что он вызовет панику у жителей фьордов. Ну а несвойственная скандинавам демонстрация не прихваченных инеем человеческих эмоций перед неотвратимой смертельной опасностью является беспрецедентной по своей глубине и искренности художественной работой съемочной группы. Как результат - именно "Волна" будет представлять норвежское кино в соревновании за "Оскар" в номинации "Лучший фильм на иностранном языке".

Если в триллере, который снимают скандинавские режиссеры (в данном случае - Роар Утхауг) нет ни намека на зловещую атмосферу скандинавского детектива, то ее надо просто ввести в качестве полноценного действующего лица. И это получается довольно успешно.

Жили себе горные хребты, величаво возвышаясь на водной гладью, позволив раскинуться на побережье игрушечным норвежским деревенькам… До тех пор, пока геолог Кристиан, человек, лучше всех умеющий к ним прислушиваться, находился поблизости. Но вот, получив высокооплачиваемую работу, он решил перевезти семью поближе к цивилизации - в нефтяную столицу Норвегии Ставангер. Коллеги над ним подтрунивают и шепчутся между собой, что максимум через год он сбежит от офисной работы и вернется на родную геостанцию - ведь горы и фьорды так просто не отпускают.

И действительно, не успел Кристиан уехать, как, будто из рога изобилия, посыпались необычные данные, свидетельствующие об изменениях в горных породах и уровне грунтовых вод. И дальше российскому зрителю остается подняв брови наблюдать за рабочими взаимоотношениями. Коллеги Кристиана уважительно относятся к тому рвению, с которым тот отдается своей работе, но считают это болезненным отклонением: человек должен иметь приоритеты, в конце концов, и ничего не должно его захватывать настолько, чтобы нарушать заведенную нейтрально-дружескую манеру общения.

Кристиан не похож даже внешне (облик Кристоффера Йонера это подчеркивает) на типичного потомка викингов. Образ худого интеллигента с длинной шевелюрой слабо соотносится с ролью отца семейства, опоры жены и детей. Однако судьба распорядится иначе.

Его жена с прекрасным именем Идун - само воплощение северной стати и той мужественности, которая только красит женщин. Глядя на высокую голубоглазую Эни Даль Торп, на ее независимость, самодостаточность и физическую выносливость, которая без труда читается в ее спортивном облике, эпизод ибсеновского "Пер Гюнта" с Сольвейг, прибежавшей сквозь вьюгу на лыжах, перестает казаться писательским преувеличением. Во многом именно ее беспредельные волевые качества, проявляемые как нечто само собой разумеющееся, сыграют решающую роль в выживании семьи.

Но вот катастрофа обнаруживает себя. Она обнажает то, что на самом деле стоит за внешней отстраненностью норвежцев и их спокойствием. Парализующий страх сковывает тех, кто привык жить по инструкциям, заботливо прописанным, как думается, еще предыдущим поколением, существовавшем в большинстве своем в таких условиях, о которых сегодняшние норвежцы узнают разве что из выпусков новостей. А помимо страха, в принципе способного пробудить у некоторых скрытые способности к принятию молниеносных решений, режиссер мастерски изображает вторую губительную черту - неверие в реальность разворачивающегося перед глазами катаклизма.

Поразительны в этом фильме отношения между родителями и детьми - очень панибратские со стороны детей, но, что парадоксально, одновременно и простодушно-стеснительные в вопросах, касаются чего-то личного: переживаний, эмоций. Каждый живет своей опрятной жизнью, вежливо отгородившись даже от самых близких, ибо таковы правила этого общества. Что примечательно, единственного персонажа, склонного к неконтролируемым вспышкам гнева, играет датчанин Томас Бо Ларсен, за которым амплуа балансирующего на грани помешательства закрепилось чуть ли не с момента участия в ранних триумфальных работах Винтерберга и Ко., выполненных в соответствии с заветами манифеста "Догма-95".

Сама сцена катастрофы, обрушение части горного хребта и буйство водной стихии смотрятся впечатляюще, но с точки зрения современной компьютерной графики - не очень убедительно. Но это здесь не самое главное. Главное - это то, что люди еще умеют чувствовать, рисковать и жертвовать всем во имя спасения ближнего. И, слава Богу, мужчинам все же отводится решающая роль в таких схватках не на жизнь, а на смерть. Даже в современной Норвегии.

4.0