Миграция из неблагополучных мест страны в более пригодные для жизни происходила всегда. В советские времена в основном траектории миграционных потоков стремились из сел или малых населенных пунктов в большие города. Реже - из городов в села в рамках госпрограмм, предусматривающих направление туда квалифицированных кадров (учителей, инженеров, врачей, агрономов). "Социальные процессы в истории повторяются своеобразно, но всегда с усилением накала, - говорит профессор Силласте. - Миграция стала преимущественно трудовой, а среди переселенцев преобладают женщины. Кроме того, миграция в последнее время становится практически бесконтрольной".
Если же подсчитывать "личный состав" легальных приезжих вне зависимости от гражданства, то выясняется: среди трудовых мигрантов большинство (53 процента) - женщины. Их средний возраст около 35 лет, группы до и после этого возраста примерно равны. Каждой пятой за сорок, а 50-летних и старше совсем немного. Самые молодые мигрантки приезжают из Киргизии, самые старшие - из Грузии. Женщины-мигрантки более оседлые, задерживаются надолго и адаптируются лучше.
Около половины мигранток - жительницы крупных городов или столиц своих стран. Каждая третья родом из малого города, каждая пятая - из села. Едут мигранты обоих полов чаще всего в Москву, Санкт-Петербург и Ленинградскую область, а также в Краснодарский край, в Татарстан, Белгородскую область, в Ханты-Мансийский АО. Туда, где есть работа, деньги, какая-то активная жизнь и возможности.
Галина Силласте в своем исследовании подчеркивает: сегодня многие социально-правовые аспекты жизни и работы мигрантов, вопросы поддержки их семей остаются без внимания местных и федеральных властей. Ситуация, когда в Петербурге погиб ребенок из семьи таджиков-мигрантов, имела бурный резонанс, однако каких-то серьезных выводов сделано так и не было.
"Мы вынуждены отметить целый "букет" проблем, в том числе усиление жилищной сегрегации в "новых гетто", где селятся мигранты, смену этнического ландшафта в городах, где прослойка приезжих "с юга и востока" особенно велика. Налицо также эрозия общественной морали: достаточно упомянуть расцветший махровым цветом институт фиктивного брака и связанные с ним коррупционные процессы, - поясняет профессор Силласте. - Сейчас нам важно не допустить накала антииммиграционных страстей. И коль скоро мы говорим о стратегии импортозамещения, то, возможно, стоит попытаться перенести ее на рынок трудовых ресурсов и потенциального социального капитала. Это означает не механическое "ограничение миграции", а более сложные инструменты, которые облегчают приезжим интеграцию в российское общество, поощряют их участие в социальной жизни регионов и городов, где они живут, позволяют найти применение своей квалификации не только на "черной" работе, но и на более высоком профессиональном уровне.
мигрантка: портрет с натуры
Кто она, "понаехавшая" и теперь трудящаяся в поте лица? Как показывают "социологические зарисовки" Галины Силласте, самый частый типаж - гражданка России по паспорту, у себя дома работу надолго или навсегда потерявшая. Имеющая высшее или среднее образование, знающая русский язык.
Одинокая. Кстати, мужчины-мигранты в абсолютном большинстве люди семейные. Мигрантка готова на любой вид оплачиваемой работы, в том числе и "социальной" - то есть в роли прислуги и помощницы.
Как правило, это женщина неконфликтная. Ради помощи семье и близким, ради возможности получить работу она научилась идти на компромиссы и "снижать планку". Так, каждая десятая московская уборщица имеет вузовский диплом или незаконченное высшее образование. В том же Краснодаре - наоборот, 12 процентов мигранток не смогли окончить даже среднюю школу и трудятся на сельхозработах.
Главный порог, через который приходится переступить многим мигрантам, - гордость. Им приходится заведомо снижать уровень притязаний. Так, по данным экспертов, только 7 процентов тех, кто на прежнем месте работал в сфере здравоохранения, смогли найти в России работу по специальности. Только 3 процента бывших педагогов устроились в школы, вузы или воспитательные учреждения.