Павел Кононец: Онкобольных в РФ лечат порой лучше, чем за рубежом

Есть опухоли, которые упорно сопротивляются самым современным методам лечения. В онкологии это прежде всего опухоли легких, печени, пищевода, поджелудочной железы. Наверное, поэтому среди онкологов специалистов в лечении этих опухолей заметно меньше, чем в других областях. С одним из них - заместителем главного врача по хирургии Московской городской онкологической больницы N 62 Павлом Кононцом беседует обозреватель "РГ".

Павел, мы договорились о встрече в 16 часов, сразу после операции. Вы приехали на три часа позже. Такая сложная была операция?

Павел Кононец: Да. По поводу в общем-то не самого трудного случая пришлось выполнить довольно редкую и сложную операцию. Пациентке 58 лет. Случайно в одной из частных клиник на рентгеновском снимке обнаружили тень в верхушке левого легкого размером в полтора сантиметра. Возникло подозрение на опухоль. Пациентка обратилась к нам в больницу. Тот самый случай, когда время еще не было упущено. Мы предложили больной эндоскопическую операцию. План был таков: подойти к пораженному участку легкого с помощью эндоскопа и взять опухоль на исследование. На исследование ушло 15 минут - в нашей больнице одна из лучших морфологических лабораторий России. Диагноз подтвердился. При помощи гибкой камеры и тончайших инструментов удалось удалить часть пораженного легкого с окружающими лимфатическими узлами, сохранив здоровую часть верхней доли. То есть вместо половины легкого удалили 25 процентов. Об операции пациентке будут напоминать только четыре небольшие "метки" на боку. Через три дня ее выпишут из клиники. А еще через неделю она приступит к работе.

Сколько стоит такая операция?

Павел Кононец: Дорого. Эндохирургия требует высокотехнологичного оборудования и современного обеспечения операционной. Для пересечения крупных кровеносных сосудов, бронхов и легочной ткани используются специальные сшивающие аппараты. Первые их прототипы были созданы в России. Но, к сожалению, теперь мы вынуждены их закупать, поскольку хороших аналогов в стране нет. Не вдаваясь в тонкости, назову сумму: для операции нашей пациентки только на расходные материалы было израсходовано около 200 тысяч рублей. Существующие тарифы ОМС не покрывают даже эти расходы. Не говоря уже о дополнительных.

Мы работаем не для выгоды. И язык рыночных отношений, на мой взгляд, не совсем уместен, когда речь идет о жизни человека. Но, к великому сожалению, одноканальное финансирование медицины - путь к недоступности высокотехнологичной помощи. Некоторые россияне, не доверяя отечественной медицине, уезжают лечиться за рубеж. Тысячи евро уходят из страны. Многие российские клиники оснащены не хуже, а порой даже лучше зарубежных. Скажем, в нашей 62-й больнице в последние полгода эндоскопические операции выполняются в условиях трехмерной визуализации. Это позволяет безопасно и бескровно выполнять сложнейшие онкологические операции. И качество лечения онкобольных не ниже, а порой выше, чем за рубежом.

Об операции пациентке будут напоминать лишь четыре "метки" на боку

Правда, что когда вы учились в Первом мединституте, то занимались в кружке по кардиохирургии, собирались стать кардиохирургом? А стали...

Павел Кононец: Все решил случай. Кроме занятий в хирургических кружках я много дежурил в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Это сказывалось на посещаемости занятий. Сложилось так, что на носу очередная сессия, а меня не допускают к экзамену: не посетил дополнительный курс по одному из предметов. И в принудительном порядке меня и таких же, как я, направили на курс по онкологии в Онкоцентр. Я увидел операцию по поводу рака пищевода, которую проводил Михаил Иванович Давыдов ( директор Онкоцентра имени Блохина. - И.К.). Поразили его мастерство, элегантность, точность каждого движения, удивительное знание тонкостей анатомии, чувство тканей, бережное отношение к ним. Понял: хочу учиться только у него. Ходил на его операции. Поступил к нему в ординатуру. За 13 лет прошел путь от студента до старшего научного сотрудника отделения торакоабдоминальной онкохирургии.

И в этой области избрали самое неблагодарное - с точки зрения прогноза заболевания и сложности лечения - направление?

Павел Кононец: Прогноз всегда оптимистический. Тем более, что теперь возможно проведение сложнейших операций на органах грудной и брюшной полости без разрезов - через проколы от трех до десяти миллиметров. А это - быстрая медицинская и социальная реабилитация, качество жизни. В нашей больнице проводится 6,5 тысячи операций в год. Более тысячи - эндоскопические.