На дворе стояла ее предпоследняя осень 2014 года. На самый край России, дальневосточный Благовещенск, актриса прилетела в инвалидном кресле.
На фестивале театра и кино "Амурская осень" состоялся последний в ее жизни творческий вечер. На сцену королева комедии вышла сама, она поклонилась залу, зрители встали и обрушили на нее обвал оваций.
В один из тех осенних вечеров состоялся наш душевный разговор "за жизнь". Его даже интервью назвать трудно, Наталье Леонидовне хотелось выговорится.
Сегодня многие строчки из ее монолога воспринимаются по-другому. Как завещание.
Выучиться на артистку невозможно, тут или дано или не дано. Бывает так: смотришь на человека и думаешь: "А мог бы ты сыграть то, что он говорит, как он говорит?" Изнутри хочется. Понимаете, нельзя научить человека чувствовать. У меня артистка внутри жила с самого детства, мне девчонки-ровесницы лет в десять говорили: "Наташка артисткой будет".
Когда Леонид Гайдай меня увидел, сказал сразу: "Она!" Я не хотела сниматься. Когда прочитала в сценарии, что мадам Грицацуева - женщина необъятных размеров с арбузными грудями, то как-то пыхнула вся изнутри. Как можно такую играть?!
Когда поделилась своими сомнениями с мужем, он меня спросил: "Наташ, ты себя в зеркало видела? Это же ты!"
Я взбесилась, на мужа чуть не с кулаками. Не разговаривала с ним. Потом подумала и… поехала к Гайдаю.
На пробах со мной был какой-то молодой грузинский актер, у которого кроме фактуры ничего не было, он что-то блеял невпопад и все. Пришлось брать инициативу в свои руки. На меня с трудом надели платье, которое на спине не сходилось, спину прикрыли павлопосадским платком. Я как разошлась, платок долой с плеч, вся группа со смеху и упала. Гайдай смеялся громче всех, как мальчишка. Я была тут же утверждена на роль мадам Грицацуевой.
Я свою мадам люблю, она трогательная. Нет, она не дура, просто ей очень хотелось любви. Очень! Поэтому она с такой любовью и нежностью говорила: "Товарищ Бендер…", так щемяще-просяще. Ей так хотелось отдать всю свою нерастраченность этому человеку! Но не получилось…
Где краски брала для этой роли? Не знаю. Я в сути своей не злой человек, родилась большой и доброй. И потом, женщина всегда дарит себя, так устроена женская природа. Хотя убеждена, что женщина значительно сильнее мужчины. Внутренне сильнее, порой при всей хрупкости в ней столько силы, но при этом ей безумно хочется спрятаться за теплой широкой спиной. Спрятаться и ничего не бояться…
Вообще, по земле надо ходить. Когда люди начинают от нее отрываться, случаются большие трагедии. Слава Богу, звездой я не стала. Никогда не считала себя таковой. Нос задирать - это последнее дело. Знаю, что я хорошая артистка, знаю, что многое могу в профессии. Но не более. С любой продавщицей, проводницей могу поговорить обо всем, я такой же человек.
Бывает, что людское любопытство раздражает, я на себе чувствую тонны пристальных взглядов, привыкла к этому. Но порой срываюсь, недавно в магазине одна тетка смотрит на меня, как аппарат УЗИ, до селезенки. Не выдержала и говорю ей, туда смотри. И показываю пальцем в противоположную сторону. Сорвалась!.. Правда, потом подошла к ней, извинилась.
Но популярность помогает жить, я, бывает, ею и пользуюсь.
Все разговоры о том, что большим артисткам не нужно рожать детей, считаю глупостью несусветной. Слава одиночество не развеет. Роли не обогреют и не утешат, сделают это только родные и близкие люди.
Домой пришел, а слава твоя осталась в кулисах. Ты один! Это ужас… А когда есть семья, пришел - не знаешь, за что хвататься, надо и помуркаться, и поластиться, и отшлепать, и проконтролировать. Моя любимая работа, на которую я ходила как на праздник, всегда шла и идет после семьи. От этого работа кажется еще слаще. Главное - баланс найти и не переходить его. Поверьте, это совсем нетрудно.
Поэтому рассуждения о жизни, без остатка положенной на алтарь искусства, я считаю враньем и лукавством. За такими разговорами обычно виден очень неприглядный задний план, там такие рыдания в подушку среди ночи…
Зависть в нашей профессии? Ее не больше и не меньше, чем в журналистике или у работников библиотеки. Природа человеческая состоит из многого, в том числе и из зависти. Тут главное - вовремя остановиться, чтобы зависть тобой не правила, ну позлишься, позавидуешь, потом плюнешь на все и дальше живешь, забыв о том, о чем ты хотел, завидовал и к чему рвался.
Талантливые люди - не жадные. Сколько бы ни отдал - придет еще больше.
Не выношу тех, кто обижает слабых, которые за себя постоять не могут. Меня это убивает навылет. Предательства даже в мелочах тоже не могу простить. Жизнь соткана из мелочей. Никогда не стану выяснять отношения. Разборки устраивать - боже сохрани! Я просто перестану общаться. Если человек так ведет себя от обиды - это одно, а если из-за его мухоморного характера, то это совсем иное.
Я женщина, живая. Могу потрепаться, даже посплетничать, но слова и проступки с примесью зла - это не для меня.
Откуда силы берутся? Силы беру в желании жить. Для меня самое главное - не быть никому в тягость. Это ужасно, когда тебя начинают жалеть. В жалости я вижу некую поверхностность, торопливость. Пожалеть и дальше побежать. Думаю в таких случаях, зачем ты это сделал? Ты же причинил мне боль.
Или пустое до звона: "Как ты себя чувствуешь?" Всегда отвечаю громко и особенно внятно: "Я прекрасно себя чувствую!". А когда начинают охать рядом со мной, просто сил нет все это терпеть и слушать. Не охай, у меня не столько болячек, сколько ты охаешь!...
Чего от жизни хочу? Многого. Я еще много чего не успела. Поработать еще хочу. Хочу картину, в которой я бы прожила интересную жизнь. Пусть даже стерву сыграть, но чтобы у нее была душа. Совсем отрицательную роль играть не хочется.
Хочу, чтобы мой сын и мой внук были счастливы, много добра своим мальчишкам хочу.
Когда молюсь Богу, то всегда прошу только для своих близких. Себе прошу не много, чуточку побольше здоровья, чтобы я могла еще пожить. Куда-то съездить и роль сыграть, поработать.
Сидит во мне актриса. Даже в инвалидном кресле хочу сниматься.
Болезнь, конечно, здоровье отнимает. Но я осталась прежней Натальей Крачковской, бывают минуты и дни, когда совсем плохо, когда небо меньше овчинки кажется, но на людей не кидаюсь. Они не виноваты, что мое здоровье подводит. Виснуть на человека со своими проблемами - это не для меня.
Почему я в инвалидном кресле решилась прилететь на Дальний Восток, на фестиваль "Амурская осень"? Врачи всегда запрещают. Я к этому уже привыкла. Помню, как через десять дней после инфаркта полетела во Владивосток. Я всегда врачам говорю в таких случаях: не знаю, насколько я сокращу жизнь в вашем понимании, а в моем я ее продлеваю. Чего мне сидеть дома, кукситься и с тоской смотреть в окно? Прислушиваться, кольнет или не кольнет? Боже сохрани.
Да, у меня нет звания народной артистки России. Думаю, что чиновники, от которых это зависит, даже не в курсе, что у меня нет этого звания. Ну, сами посудите, можно ли найти более народную артистку, чем Наталья Крачковская? Думаю, искать будете долго!
Но чтобы получить его, надо много ходить и пробивать. Мне это не нужно, я совершенно искренне это говорю.
Главное, как к тебе зрители относятся. Можно объявить: "народная-пренародная", "лауреат-разлауреат" - и будет два хлопка. А можно просто сказать "Наталья Крачковская", и зал встает. Простите, но со мной так и случается.
Единственно, чем народная отличается от не народной, это когда место на кладбище делят. Народным получше дают… Я и об этом думаю. Хочется, чтобы сыну было полегче ездить ко мне на могилу…
Есть ли жизнь за той чертой? Хочу в это верить. Точнее - верую в это, так легче жить…
Справка "РГ"
Наталья Крачковская, заслуженная артистка России, родилась в 1938 году в Москве. Снялась более чем в 100 фильмах. Картины, которые любят миллионы и поколения: "12 стульев", "Иван Васильевич меняет профессию", "Калина красная", "Место встречи изменить нельзя", "Покровские ворота", "Человек с бульвара Капуцинов".