Третьяковка покажет британцам лучшие портреты из своей коллекции

Взаимопониманию музеев способствует еще и тот факт, что они ровесники: в этом году и Третьяковская галерея, и Национальная портретная галерея в Лондоне отмечают 160 лет со дня основания. При этом каждая из них шла своим путем. Национальная портретная галерея традиционно акцентирует внимание на героях - даже на подписях под картиной вначале упоминается, кто изображен на полотне, и лишь потом - кто писал портрет. Для Павла Михайловича Третьякова портретист и его персонаж были равно важны, и потому в подписи первым указывается имя художника. Может, и мелочь, но показательная. По ней можно судить, как минимум, о принципе подхода.

Британцы во многом вдохновлялись блистательными штудиями Томаса Карлейля, оставившего вдохновенные портреты Данте и Гете, Шекспира и Шиллера, героев английской и французской революции… Для Карлейля, который был последним романтиком в исторической науке, история была чередой биографий великих людей. В списке Карлейля отнюдь не последнее место занимали Наполеон и прусский король Фридрих II (чья мама, к слову, была дочкой английского короля Георга I, и который в 18 лет едва не сбежал в Англию от деспота-отца)… Бюст Карлейля встречает посетителей у входа среди трех портретов основателей галереи. Национальная портретная галерея задумывалась как путешествие в глубь веков британской истории, а заодно встреча - лицом к лицу - с великими деятелями прошлого. Жизнь и время, конечно, подкорректировали замысел. И среди адмиралов, королей и королев, писателей и знаменитых ученых можно обнаружить, например, портрет Китти Фишер, модной красавицы XVIII века, в героических деяниях не замеченной, но портрет которой написал Джошуа Рейнольдс и о которой упоминал в своих записках Казанова.

Что касается Третьяковской галереи, то, как рассказывает Татьяна Львовна Карпова, заместитель директора по науке и российский куратор выставки "От Елизаветы до Виктории", Павел Михайлович Третьяков начинает заказывать и приобретать портреты, как он говорил, "писателей и вообще деятелей по художественной части" в конце 1860-х годов. Создание это серии портретов соотечественников происходило не без споров. Например, когда Третьяков хотел по совету Достоевского заказать портрет Михаила Каткова, влиятельного критика и публициста, по сравнению с взглядами которого и царь иногда выглядел либералом, эта идея, мягко говоря, не вызвала восторга ни у Репина, ни у Крамского. Позже, в 1880-е годы, Третьяков вспоминал, что он делал несколько попыток заказать портрет Каткова, но никто как-то не захотел его писать. Кроме того, Третьяков не заказывал портреты царей, военачальников, сановников. И надо полагать, его выбор был оправдан: их парадных портретов было написано и по их собственным заказам предостаточно.  Его выбор - прежде всего деятели русской науки, просвещения, культуры. И то правда, не позаботься о том Павел Михайлович, мы бы не имели, например, портрета Николая Лескова кисти Серова, написанного уже на закате жизни писателя. И, конечно, для Третьякова принципиально важно было художественное качество портрета.

Любопытно, конечно, как слово Томаса Карлейля о "героях и героическом в истории" отозвалось в России. У нас еще Пушкин не без грустной иронии замечал, что "мы все глядим в Наполеоны, двуногих тварей миллионы для нас орудие одно". Что же говорить о Толстом, который в "Войне и мире" доказывал, что настоящий движитель истории не Наполеон, не Александр I, не честолюбивые генералы, а народ. Я спрашиваю об этом Татьяну Львовну.

"Книги Карлейля были известны в России, и его точку зрения, по-видимому, разделял известный историк Михаил Погодин или, например, Николай Ге, - отвечает Карпова. - Николай Ге задался целью создать собственную галерею чтимых им писателей. Так, портреты Герцена, и Салтыкова-Щедрина, и Некрасова, и Потехина он писал для себя. Уже позже эти работы вошли в состав коллекции Третьяковской галереи. В кабинете создателя периодической системы Менделеева, что в его музее на Васильевском острове в Санкт-Петербурге, можно увидеть портреты ученых-химиков, которые он собирал.

Что касается Толстого, он действительно с подозрением относился к этой концепции. Может быть, поэтому он не хотел позировать Крамскому для своего портрета, и художнику с большим трудом удалось уговорить Льва Николаевича. Толстой, видимо, считал это ложной идеей довольно долго. Верещагин, думаю, был скорее на стороне Толстого, чем на стороне Карлейля. Он создал свою галерею портретов, которую называл "Незамечательные русские люди", в которую вошли портреты мастеровых, нищенки и других, как тогда говорили, простых людей. Он не только показывал их на выставках, но выпустил книгу, где эти портреты сопровождались записью прямой речи его героев. Название серии, разумеется, было полемично - по отношению к серии, описывающей жизнь замечательных людей.

Нельзя сказать, чтобы в России преобладало одно мнение или другое. Они сочетались, сталкивались, перемежались".

Столь ожидаемые выставки портретов из Третьяковской галереи в Лондоне и английского портрета из Национальной портретной галереи в Москве позволят сопоставить эти разные подходы к человеку, его роли в истории, посмотреть, как менялись они со временем.

Среди 26 портретов из Третьяковской галереи, которые отправятся в Лондон, нет ни одного проходного. Достаточно упомянуть портрет Мусоргского кисти Репина, портреты Ермоловой и Морозова, которые недавно были показаны на выставке Серова, знаменитый портрет Достоевского работы Перова, портрет Герцена, написанный Николаем Ге во Флоренции и ввозившийся в Россию, как гласит легенда, фактически тайком, с наклеенным поверх библейским персонажем. Это при том, что портрет издателя "Колокола" явно не прокламация, да и писался художником даже не для продажи - для себя.

Из Национальной портретной галереи в Москву прибудут 49 портретов, в том числе и знаменитый "чандосовский портрет Шекспира", который был первой картиной, которая "вошла" некогда в залы галереи. Кураторы выставки рассказывали, что, когда принималось решение о путешествии Шекспира в Россию, они… советовались с этим портретом. Шутка, конечно, но в каждой шутке есть доля истины. Поэтов среди героев английского портрета много: в Третьяковскую галерею приедут и автор "Потерянного рая" Джон Мильтон, и обожаемый шотландцами Роберт Бернс, и Байрон, и Александр Поуп… Их мощный ряд дополнят незабвенный Джером К.Джером и Чарльз Диккенс, Уилки Коллинз и Вальтер Скотт… И, конечно, одноглазый адмирал Горацио Нельсон, и бескомпромиссный Оливер Кромвель, и бесстрашный путешественник Джеймс Кук будут с ними. Словом, главные герои трех веков английской истории - от эпохи Елизаветы I до правления королевы Виктории - в гости к нам.

К выставкам подготовлены образовательные программы, в которых ангажированы известные писатели, ученые. Британский совет в России подготовил цикл лекций, посвященных самым разным вопросам: от театра Шекспира до типично британского юмора… Мосфильм и Госфильмофонд и Фонд Потанина гарантируют программу "Шекспир и С°: британская классика на отечественном киноэкране". Специальные программы подготовлены для музейщиков и руководителей культурных институций. Среди спикеров последней заявлены Михаил Пиотровский и Константин Эрнст.