О чем может рассказать камень на могиле самого маленького портартурца

Миша Мюльберг... Он ничего не успел в своей коротенькой жизни - только родиться в осажденной крепости и через 52 дня умереть на чужбине. Но Миша помог нам узнать о судьбах своих родных на переломе российской истории. А значит, он и сам обрел свою семью.

Младенец

Нагасаки. Русское кладбище при храме Госиндзи. Могилы солдат, моряков. И вдруг - цепляющая надпись на большом сером валуне:

Младенец Михаил Мюльберг. Род. 13 ноября 1904 года. Скончался 4го января 1905 года. Господи! По неложному Твоему обещанию прими нашу крошку в царствие свое".

Как оказался здесь младенец в разгар Русско-японской войны?

Она началась в ночь на 27 января 1904 года нападением японских миноносцев на порт-артурскую эскадру. С 17 июля крепость находилась в тесной осаде, к концу ее защитники Порт-Артура жили впроголодь, свирепствовали цинга, тиф и дизентерия. 20 декабря крепость капитулировала на особых условиях: офицеры имели выбор - идти в плен вместе с нижними чинами либо, дав подписку о дальнейшем неучастии в войне, вернуться в Россию. С конца декабря пленные и возвращающиеся домой стали прибывать пароходами в Нагасаки¹. Скорее всего, на одном из этих пароходов и приплыл к своему последнему пристанищу маленький Миша Мюльберг.

Так начался мой поиск.

Родители

Первым делом удалось выяснить, что среди защитников крепости был подпоручик Евгений Петрович Мюльберг. Он родился 22 апреля 1878 г. в Саратовской губернии в семье преподавателя немецкого языка Петра Ивановича Мюльберга и его жены Розалии Федоровны, урожденной Панц². Из списка по старшинству 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка (ВССП) на начало 1904 года известно, что Евгений Мюльберг женат на Музе Михайловне, уроженке Нижегородской губернии³.

А затем важный след обнаружился в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб): несколько лет назад здесь оцифровали коллекцию метрических книг церквей, относящихся к военному и морскому ведомствам (фонд 19, опись 128). В одном из дел и была обнаружена запись: рожденный 13.11.1904 младенец Михаил, сын подпоручика Евгения Петровича Мюльберга и законной его жены Музы Михайловны был крещен в церкви 27-го ВССП 20.12.1904. Восприемниками при крещении были главный врач 5-го подвижного госпиталя Виктор Александрович Родионов и вдова капитана Надежда Алексеевна Цыбышева⁴.

Так все встало на свои места: дата рождения, имя и фамилия маленького портартурца совпадают с высеченными на могильном камне в Нагасаки.

Запись о рождении Миши Мюльберга в метрической книге. / Родина/предоставлено автором

Осада

День, когда родился Мишенька, пришелся на один из тяжелейших этапов обороны Порт-Артура. 13 ноября начался четвертый штурм крепости, с 15 по 22 ноября шли ожесточенные бои за ключевую позицию - гору Высокая (высота 203). Отсюда открывался вид на город и гавань, обладание горой позволило бы японцам корректировать свой артиллерийский огонь по стоявшей на внутреннем рейде эскадре. Врач В.Б. Гюббенет писал:

Озверевшие и обезумевшие люди устроили здесь бойню. За 10 дней они убили и покалечили более 17 тысяч человек. [...] выбросили на гору более 100 тысяч пудов стали"⁵.

Многие русские офицеры и солдаты были уже неоднократно ранены, в помощь оборонявшимся направлялись госпитальные команды слабосильных и цинготных...

Священник Холмогоров вспоминал: "Мне случалось видеть на позициях целые роты (чел. в 60-80) такого цинготного воинства. Вид их был самый плачевный: тусклые глаза, апатичный вид, вялые движения, ходили они, едва шевеля ногами, на горки едва-едва могли взбираться. Держать ружье и стрелять они еще могли, но биться на штыки они решительно были уже не в состоянии"⁶.

Что представлял из себя Порт-Артур в те дни?

Разбитые окна в домах заделаны деревом, железом или китайскою бумагою. Было много помещений, в которых не было ни одного целого стекла; все окна были забиты, и мрак царил по всему дому. [...] В ноябре и декабре холод в Артуре достигал 10 градусов, а при северных ветрах был и сильнее. Между тем некоторые дома было невозможно никак нагревать отоплением, а в некоторых не было совершенно и печей"⁷.[ ]Цинга не щадила и офицеров, чей рацион мало отличался от солдатского.
А представить, каково было женщинам сражающейся крепости, можно из дневника сестры милосердия Ольги Аполлоновны фон-Баумгартен: "Мало удовольствия постоянно жить и работать под ливнем снарядов! Вечером ляжешь и не знаешь, проснешься ли на этом свете! Утром встанешь и как-то не верится, что доживешь до вечера. Ежесекундно мы должны быть готовы встретить смерть. [...] Продолжительные страдания и лишения превратили нас в флегматиков; [...] о будущем и прошлом стараемся не думать... А как только начнешь думать, так больно, так тяжело сделается на душе, что описать это нет сил: это может только прочувствовать и понять один из страдальцев Порт-Артура. [...] Наше теперешнее существование походит на существование приговоренных к смертной казни. Смерть сама по себе нас не страшит, но ждать ее тяжело... Скорее бы уж пришел конец, скорее бы нас убили"⁸.

В эти дни и появился на свет Мишенька Мюльберг. Весьма примечательна дата крещения - 20 декабря 1904 года. Первый день тишины после падения крепости. Пока в Порт-Артуре еще служат русские священники, а снаряды уже не падают, нужно срочно крестить мальчика...

Бабушка

Как показано выше, крестной матерью малыша была Надежда Алексеевна Цыбышева (урожденная Веденяпина). Вдова капитана 12-го ВССП Михаила Алексеевича Цыбышева. И мать той самой Музы, давшей жизнь порт-артурскому малышу⁹.

То есть его родная бабушка!

Теперь и этому есть объяснение. В 1901 году Евгений после окончания Московского военного училища был назначен в 26-й пехотный Могилевский полк. Здесь-то он и встретил Музу, дочь офицера полка. Вскоре капитана Цыбышева переводят на Дальний Восток. И Мюльберг добивается перевода туда же. Подпоручик прибыл в Порт-Артур 12 июля 1902 года, а уже 25 августа в городе Дальнем Евгений и Муза венчались¹⁰.Примечательно, что офицеру до достижения 28 лет при вступлении в брак надо было вносить крупный имущественный или денежный реверс. Не каждый мог осилить эту сумму, но, чтобы стимулировать службу на Дальнем Востоке, офицеры Приамурского военного округа и Квантунской области от реверса освобождались¹¹. Это и позволило влюбленным не тянуть со свадьбой.

Еще один трогательный штрих из истории семьи Мюльбергов...

Надежда Алексеевна Цыбышева провела в Порт-Артуре весь период осады. Ее имя можно найти в списках добровольных сестер милосердия полевого подвижного госпиталя N 5¹².И вряд ли случайно, что крестным отцом Миши стал главный врач этого госпиталя, который был развернут на Тигровом полуострове, в сравнительной безопасности.

Госпиталь был предназначен специально для пользования заразных больных: тифозных, дизентериков и скорбутников¹³. [...] За осаду через госпиталь прошло 3293 больных, из коих умерло во время осады - 838 и после капитуляции - 243. Общий процент смертности 31.8"¹⁴.

Может быть, рядом с мамой при госпитале жила и Муза Михайловна, ждавшая ребенка?

Отец

Отец Мишеньки был отважным воином, награжденным за оборону Порт-Артура орденом Св. Георгия 4-й степени, наиболее почитаемым в военной среде. Задачей команды подпоручика Мюльберга было боевое охранение западной части полуострова¹⁵. В телеграмме командующему Маньчжурской армией А.Н. Куропаткину генерал-лейтенант А.М. Стессель указывал:

За бои 1 и 2 августа [...] особенно отличились генерал Кондратенко, подполк[овник] Лисаевский и начальники охотников: Насеткин, Волченский и Мюльберг". В схватке подпоручик Мюльберг был тяжело "ранен ружейной пулей в правую щеку в область жевательной мышцы с потерей семи зубов нижней челюсти, а именно: трех коренных, клыка, трех резцов, с отрывом кончика языка и разрывом нижней губы в левом углу"¹⁶.

Жизнь и смерть ходят рядом. В эти августовские дни жена подпоручика уже беременна.

В последних числах декабря русское население должно было собраться на разъезде 19-й версты для дальнейшей перевозки в Дальний. Генерал-майор М.И. Костенко писал:

Прием городских обывателей, женщин и детей совершился только в последний день [...] в особенности в ужасное положение были поставлены женщины и дети, которых не было возможности согреть хотя бы чаем; для предохранения же малолетних ночью от холода приходилось взрослым закутывать их в свою верхнюю теплую одежду, подвергая себя холоду; запасов также не хватило и приходилось испытывать голод. [...] По дороге мне пришлось обогнать массу шедших пешком офицеров, городских обывателей, женщин и детей. Одни несли ручной багаж, другие детей; некоторые вели под руки донельзя изнуренных и уставших дам, преимущественно офицерских жен... Тяжело было смотреть на встречавшиеся нам наши подводы с японским грузом и на защитников крепости, идущих пешком со своими женами и детьми 19 верст на вокзал"¹⁷.

Наверное, где-то в этой колонне - Евгений и Муза с полуторамесячным сыном на руках. Через несколько дней младенец покинет этот грохочущий мир...

Серый валун на кладбище в Нагасаки был возведен, скорее всего, уже в период службы Евгения Петровича во Владивостоке в 1911-1914 гг., когда он мог приехать в Японию и обустроить могилу. Вряд ли у отца была возможность соорудить памятник сыну в январе 1905 года...

Эпилог

После возвращения в Россию Евгений Петрович Мюльберг был переведен в 227й пехотный резервный Балашовский полк в родной Саратов, затем, при реорганизации пехоты, - в 185-й пехотный Башкадыкларский полк. Его первая жена, Муза Михайловна, умерла 21 октября 1909 г. в Саратове в возрасте 26 лет от "паралича сердца"¹⁸, успев родить ему дочку Музу. А 9 февраля 1911 г. состоялось венчание 32-летнего Евгения Петровича Мюльберга с 19-летней Ксенией Михайловной Ермолиной¹⁹. До начала Первой мировой войны у них родились Георгий и Ирина.

Командир 1-й роты 12-го Сибирского стрелкового полка капитан Евгений Петрович Мюльберг погиб 21 января 1915 года в атаке на Волю Шидловскую (Польша). Из-за несогласованности действий в бою вместо семи полков участвовало только два, основная тяжесть легла именно на 12-й Сибирский, который продолжил наступление на позицию с 60 (!) пулеметами противника, выбил немцев из передовых окопов, но, потеряв около 1500 человек, вынужден был отойти. Остатки полка были сведены единственным оставшимся в живых офицером в две роты из первоначальных 16. Евгений Петрович Мюльберг пал в бою, но, поскольку тело его не удалось вынести, значился пропавшим без вести²⁰. За отличия в Первой мировой войне был награжден орденом Св. Владимира 4 степени с мечами и бантом...²¹

Вдова капитана Ксения Михайловна в прошении о назначении пенсии указала троих детей, включая падчерицу Музу. Но в переписке по делу есть документ, подписанный уже знакомой читателю защитницей Порт-Артура - бабушкой и крестной матерью маленького Миши...

Его Высокоблагородию г[осподи]ну воинскому начальнику от опекунши малолетней дочери без вести пропавшего капитана Евгения Петровича Мюльберга Надежды Алексеевны Цыбышевой. Прошу г[осподи]на воинского начальника дослать в Главный штаб свидетельство от Краснослободской полиции за N 231 в дополнение к прошению, поданному в конце октября месяца о выделении части пенсии моей родной внучки Музы Евгеньевны Мюльберг от ее мачехи Ксении Михайловны Мюльберг и высылки ее расчетного листа на мое имя, как ее опекунши. Вдова капитана Надежда Алексеевна Цыбышева. 30 октября 1915 г. г. Краснослободск Пензенской губернии"²².

К прошению приложено свидетельство Краснослободского уездного полицейского управления, подтверждающее, что Муза Мюльберг, действительно, с 1910 г. находилась на попечении бабушки. По-видимому, после повторной женитьбы своего зятя Надежда Алексеевна взяла внучку к себе, понимая, что воспитание 4-летней девочки вряд ли по силам 19-летней мачехе...

^{Примечания
1. Свящ. А. Холмогоров. В осаде. Воспоминания портартурца. СПб. 1905. С. 62-63.
2. РГВИА. Ф. 409. п/с 154-442 (1898).
3. РГВИА. Ф. 14372. Оп. 1. Д. 223. Л. 200 об.
4. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 128. Д. 746. Л. 126 об. - 127 (1904).
5. Д-р Мед. В. Б. Гюббенет. В осажденном Порт-Артуре. Очерки военно-санитарного дела. СПб. 1910. С. 199.
6. Свящ. А. Холмогоров. С. 46-47.
7. Там же. С. 44.
8. В осажденном Порт-Артуре. Дневник сестры милосердия О. А. фон-Баумгартен. СПб. 1906. С. 216, 247, 295.
9. РГВИА. Ф. 409. п/c 373-148 (1900).
10. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 128. Д. 653. Л. 296 об.-297 (1902).
11. Волков С. В. Русский офицерский корпус. М. 2003. С. 279-280
12. Б. А. Нахапетов. Медицинская помощь осажденным в Порт-Артуре. М. 2005. С. 45. (названа Цыбашевой).
13. В те годы скорбут (цинга) считался заразной болезнью.
14. Гюббенет. С. 198-200.
15. Русско-японская война 1904-1905 гг. Работа военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. СПб. 1910. Т. 8. Ч. 2. С. 98-120.
16. РГВИА. Ф. 409. п/с 227-565 (1915).
17. М. И. Костенко. Осада и сдача крепости Порт-Артур. Киев. 1907. С. 317-318.
18. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 128. Д. 1093. Л. 250 об.-251.
19. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 128. Д. 1247. Л. 53 об.-54.
20. РГВИА. Ф. 3346. Оп. 1. Д. 133. Л. 1-3.
21. Высочайшие приказы к N 1291 журнала "Разведчик". 1915. С. 791.
22. РГВИА. Ф. 409. п/с 227-565. Л. 29-30.}

Автор благодарит за помощь в работе консула Посольства России в Японии Михаила Александровича Сергеева, сотрудников РГВИА Сергея Александровича Харитонова, Олега Вячеславовича Чистякова и коллектив Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга.

Миша из Нагасаки