Выходцы из Белоруссии воссоздали в тайге уголок своей малой родины
Здравствуй, Могилевка
Самым лучшим медом в Приамурье считается могилевский. Так его называют в честь села, основанного белорусами в гуще дальневосточной тайги. Места тут глухие, с горными речками и непроходимыми зарослями лиственницы. Крутой свороток с федеральной трассы, минут десять машина осторожно крадется по накатанной, снежной грунтовке, и - здравствуй, Могилевка. Деревенька прячется за густющим полотном березового ситца.
У самой околицы несколько останков от двухквартирных домов бывшего пчелосовхоза. Чуть в отдалении от уличного ряда - крепкий деревянный дом, окруженный "забором" из аккуратных дровяных поленниц.
Завидев нас, зашлись дежурным лаем разномастные дворняги, у каждой из них своя будка, миска и поводок цепи.
От дома навстречу незваным гостям шустро шагал молодой мужик с недоуменным взглядом. Знакомимся.
Юрий Богомолов живет в Могилевке с матерью и тремя братьями. - Мы сюда лет пятнадцать назад приехали из соседнего района, там наше село попало под затопление Бурейской ГЭС. Чем живем? Пчеловодством.
У нас несколько пасек, всего ульев четыреста будет, ага, - басит Юра. Он осторожный в словах и не привыкший к общению с чужаками, из него каждое слово выдираю словно щипцами.
- Баню вот строим, ага. Зимой скучно немного, а летом скучать некогда - пасеки много времени занимают, - обстоятельно рассуждает Юрий.
Коммуна "муравьев"
Свой мед они продают оптом в Благовещенск, Хабаровск и даже в Якутию. Четырех братьев Богомоловых в деревне называют "муравьями". Работящие, непьющие, малообщительные. Живут своей коммуной, ни к кому за советом не спешат, но и в помощи никогда не откажут. Слева заметенная снегом под толстой ледяной шубой спала протока Старица. Справа выстроилась редкая цепочка хат.
В одну из них стучимся.
- Ой, только не надо меня фотографировать! Жизнь-то уже почти прожита! К чему это? - запричитала Вера Михайловна Понизова.
Говорю, что фотограф просто делает вид, что фотографирует, а на самом деле у него нет фотопленки. Хозяйка заговорщицки улыбается и подмигивает.
- Мои предки с Белоруссии приехали, с Могилевской губернии. Я сама столько двоек в школе получала, не могла чисто по-русски говорить и писать. Долго белорусские слова мешала, - говорит баба Вера.
Она всю жизнь проработала продавцом в сельмаге, а ее супруг Анатолий Никитович прошел путь от пастуха до председателя сельского совета.
- А мои предки тоже из Белоруссии, у прабабушки было тринадцать родов, она родила семнадцать детей. Все были великие труженики, - говорит Анатолий Никитович.
Из трех детей Понизовых в селе живет только старший сын, средний сын и младшая дочка живут неподалеку, в Архаринском районе.
Хозяева признаются, что огород сейчас сажают небольшой, "всего тридцать соток"... Держат баранов и кур. Да пчел ульев тридцать. Все это они на полном серьезе называют "маленьким хозяйством".
Сестра под Минском
- Мы про Белоруссию часто по телевизору смотрим. Там порядок, душа за них радуется. Молодцы, - подхватывает разговор бахнувшая входной дверью баба Нина Запорожцева.
Ее родовая ниточка тянется тоже из Беларуси.
- Там у меня где-то под Минском сестра двоюродная жила, ее фамилия Лугакова. Давно, правда, никаких весточек не было, - печалится баба Нина.
Старожилы рассказали, что раньше Могилевка была большим селом: "Человек триста жило, а сейчас осталась жменя, всего пятьдесят душ".
Пчелосовхоз от перестроечных реформ разорился. Деревня без совхоза как улей без матки... Но фитилек жизни не гаснет здесь благодаря пчелкам и частным пасекам.
Сегодня в Могилевке признаков цивилизации немного: электричество, два раза в неделю приходит почта и хлебовозка. Есть фельдшер, да раз в неделю ходит автобус до райцентра.
Тайга и никакого начальства
Четкий маркер цивилизации - вездесущий Интернет - здесь так и не прижился. Сотовая связь сла-а-бенькая.
- Пробовал Интернет подключить, но дело не пошло. Одна страница по три часа грузится, - машет рукой Виктор Трегубов.
Виктор родился здесь полвека назад, из родной деревни уезжал только на время учебы в аграрном институте, с дипломом зоотехника вернулся назад.
Вскоре после его возвращения совхоз приказал долго жить, и Трегубов устроился на пасеку Дальневосточного агроуниверситета, где и проработал более двадцати лет пасечником.
- Это были счастливые годы. Тайга, спокойствие и никакого начальства. Благодать, - улыбается Виктор.
Университет пасеку свернул, теперь пасечник с дипломом зооинженера кормит семью домашней пасекой. У Виктора четверо детей, двое старших уже взрослые. Пару лет назад они с супругой оформили опекунство над шестилетней Соней. Девочку взяли в детском доме Благовещенска.
- Это было большое желание моей жены, которое я поддержал. Соня замечательный ребенок. Ласковая, хорошо учится, она стала нашей в полном смысле этого слова, - улыбается Виктор.
Виктор Трегубов уверяет, что нет лучшего места на Земле, чем Могилевка: "Дорогу перешел - и рыбалка, в Старице рыбка всегда есть. А какой у нас мед замечательный. В окрестной тайге заросли отборной липы, очень много цветов. Мед у пчелок получается просто божественный", - загибает пальцы потомок белорусов.
Его прадеды приехали сюда в числе первых поселенцев из Беларуси.
Мед - дело сладкое
Геннадий Александрович Комогорцев тридцать шесть лет проработал пчеловодом на совхозных пасеках.
- Ученые до сих пор не разгадали, что такое пчелы! Более умной твари на Земле не сыскать. Я за ними мог часами наблюдать. Пчелу с медом из другого улика в свой улей запустят, а пустую никогда, - не перестает удивляться Геннадий Александрович.
Он в молодости пробовал уехать в город, работал на ТЭЦ, принимал ванны в благоустроенной квартире, вечерами с мужиками ходил на футбол.
- Асфальт, туфельки чистые, красота, а не жизнь. Но меня хватило ровно на три года. Сбежал! Без пчел и тайги я жить не смог, - густым басом гудит пасечник Комогорцев.
Полдня я провел в деревне, где нет даже магазина, - и не услышал ни одной жалобы на жизнь! Ни единой! Все разговоры - про пчел да про мед с тайгой. То ли местные люди знают какой-то секрет благоденствия, то ли пчелы здесь - те самые, правильные.
На вопрос, выгодно ли сегодня сладким бизнесом заниматься, могилевцы хитро щурятся.
- Да, пойдет, ага...
Только бывший "министр культуры" таежной деревеньки, отставной завклуба Боря Жигло чертыхнулся через затяжку сигаретного дыма, заявив, что нет уже того веселья, которое плескалось у них раньше.
- У нас был вокально-инструментальный ансамбль "Радуга", Серега Понизов солистом был. На районных смотрах художественной самодеятельности призовые места занимали, - ностальгически вздыхает Борис.
Кино, танцы, кружки художественной самодеятельности, молодежь в клубе была частым гостем, сейчас все это осталось только в воспоминаниях Бориса.
Сегодня в Могилевке всего шесть учеников, которых школьный автобус возит за пять километров в соседнюю Грибовку.
Здесь с нетерпением ждут весны: "Скорее бы улики выставлять". Это тут главный градообразующий и жизнеутверждающий фактор.
...Малолюдный таежный угол Приамурья живет размеренной, тихой жизнью, в окрестных речках чистейшая до хрусталя вода, со всех сторон Могилевку обнимает не тронутая цивилизацией тайга. Она больше века дает миру отборный мед, слава о котором живет в поколениях. Мед янтарный, пахучий, тает во рту в первые секунды. Могилевский. Считай, белорусский.
Александр Свининников, глава администрации Грибовского сельского совета:
- Я бывший военный, двенадцать лет живу в этих краях. Тут тихо, спокойно, люди живут надежные. Медовые края у нас, а медовуху никто не варит. Пьяниц нет. Кстати, я девять лет жил в Беларуси, в городе Жодино. О том периоде жизни у меня остались самые светлые воспоминания. Поклон от меня всем полещукам.
Досье "СОЮЗА"
Село Могилевка основано в 1899 году переселенцами из Могилевской губернии, которые назвали ее в память о своей родине. В 14 километрах от села проходит федеральная трасса Чита - Хабаровск.