Всегда ли оправдано лечение за рубежом

Наши пациенты становятся умнее. Они реже просто едут лечиться за рубеж. Они сперва анализируют информацию, советуются, сравнивают не только возможности клиники, но и свои, в том числе финансовые возможности. И выбирают по максимуму пользы. Но, к сожалению. не всегда

...Почти два года назад обратились ко мне отец и бабушка шестилетнего мальчика. Единственный внук обожаем всеми. И случилась с ним беда - опухоль. Сложное и долгое лечение. А результаты? Потому и обратились, что время идет, а "заметной положительной динамики, - сказала бабушка - нет. Надо везти внука в Германию. Но нужен спонсор для оплаты лечения в зарубежной клинике. Может, газета поможет его найти".

Поиском спонсоров газета не занимается. Решила узнать подробности лечения мальчика. Предложила отцу и бабушке вместе со мной посетить те лечебные учреждения, в которых он его проходил. Это ведущие клиники не только в нашей стране по лечению опухолей. Мы беседовали с руководителями, с лечащими врачами. Оказывается, опухоль у мальчика не злокачественная. Но заболевание тяжелое. Лечению поддается с трудом. Однако "положительная динамика" все-таки есть. Но требуется время и терпение. Мне казалось, что врачи убедили: никуда не надо ехать, лечение проводится грамотно. О чем я и сказала отцу и бабушке при прощании. Ответил отец: " У меня один сын, и я повезу его в Германию".

Больше я не видела ни отца, ни бабушку. Но четыре месяца назад мне позвонила бабушка и попросила, чтобы я помогла попасть в одну из тех клиник, где мы уже были. Помогла, а бабушку спросила: "Что же клиника в Германии?" Она не ответила. Потом узнала: зарубежное лечение результатов не принесло. Мальчик теперь лечится в Москве.

К чему пишу об этом? Далеко не всегда оправдано стремление лечиться именно в зарубежных клиниках. И не потому, что они хуже наших. Отнюдь! Часто заметно лучше. Но совершенно недопустимо, когда стремятся лечиться не в какой-то конкретной клинике, а в Германии, в Израиле, в США, в Южной Корее. Чаще всего "на зарубеж" возлагают надежды те, у кого обнаружена опухоль.

Рассказывает заместитель главного врача по хирургии московской онкологической больницы N 62 Павел Кононец:

- В сентябре прошлого года к нам в стационар обратился 38-летний мужчина, жалующийся на слабость и дискомфорт во время приема пищи. Обследовали. Выявили, что у него рак пищевода на начальной стадии. Предложили современное хирургическое лечение. Но... Родители этого пациента живут в Германии, и ему посоветовали лечиться только там, в одной из ведущих клиник Берлина. Друзья помогли собрать деньги. Немалые - 76 тысяч евро. Химиолучевая терапия до операции стоит 33 500 евро. Операция по удалению пищевода - 43 000 евро. К слову, у нас подобное лечение для иностранных пациентов стоит не более пяти тысяч евро. В Берлине пациент прошел курс предоперационной химиолучевой терапии. Провели операцию. А две недели назад он пришел к нам в больницу: голос осип, глотать не может ничего кроме воды. На животе, грудной стенке и шее - большие разрезы. После операции место соединения пищевода с желудком зарубцевалось, и просвет сузился до 3 мм. При проведении подобных операций один из важнейших этапов - соединение остатка пищевода с желудком, из которого сделан "новый пищевод". Проще всего сделать это с помощью сшивающего аппарата. По этому пути и пошли наши немецкие коллеги. Однако проще - далеко не всегда лучше. И вот результат: у пациента через полтора месяца развивалась практически полная непроходимость пищевода в зоне операции. Сейчас в нашей клинике пациент проходит сеансы бужирования пищевода, чтобы вернулась возможность питаться. А сам пациент, оглядываясь назад, признается: "Зачем отказался от лечения у вас?".

В каждом случае надо выбирать не страну, не просто клинику за рубежом. А только конкретную, специализированную, в которой действительно могут помочь. По нашему мнению, учитывая начальную стадию болезни, не было необходимости проводить ему большую травматичную операцию с большими разрезами грудной и брюшной полостей. Мы предлагали операцию малоинвазивную, то есть с помощью эндоскопической техники и современных инструментов. Когда же в немецкой клинике пациент поинтересовался о возможности такой операции у них, ему сказали: "Это невозможно". Между тем не только в нашей больнице, но и в некоторых крупных клиниках Москвы и Санкт-Петербурга накоплен немалый позитивный опыт малоинвазивных вмешательств, как при доброкачественных заболеваниях, так и при опухолях пищевода.

Подобные истории можно множить. И речь не о том, что категорически не нужно лечиться в зарубежных клиниках. Речь о другом. В каждом случае надо выбирать не страну, не просто клинику за рубежом. А только конкретную, специализированную, в которой действительно могут помочь. Где есть необходимое оборудование и, главное, соответствующие специалисты. К сожалению, очень часто пациенты и их родственники не владеют такой информацией. Этим и пользуются многочисленные посредники, отправляющие россиян на лечение в зарубежные клиники. По сути, не мы выбираем, а нас выбирают. К сожалению, как в России, так и на Западе, факт оплаты обследования и лечения не гарантирует его качества. Поэтому, повторим еще раз, пациентам необходимо выбирать не только подходящую клинику, но и конкретного специалиста.

И еще один случай из практики. Рассказывает заведующий отделением абдоминальной онкохирургии той же московской онкологической больницы N 62 Дмитрий Каннер:

- Пациентке 54 года. Диагноз: опухоль печеночных протоков. В одной из ведущих университетских клиник страны заведующий отделением безжалостно сказал пациентке: "Вам помочь невозможно. Нигде. Ищите клинику паллиативной медицины". То есть посоветовал найти место для достойного ухода из жизни. Но... Пациентке повезло: главный врач этой паллиативной клиники - Андрей Соколов, опытный онколог, работавший ранее в нашей больнице. Он-то и посоветовал пациентке к нам обратиться.

Ситуация и вправду непростая. Но мы смогли выполнить радикальную операцию, которая продолжалась почти 9 часов. Проводили ее не только специалисты 62-й, но и заместитель директора Научного центра хирургии имени Петровского, профессор Эдуард Ким. Кстати, такая форма сотрудничества столичных больниц с крупными федеральными центрами практикуется давно и явно на пользу и московским, и федеральным центрам. А главное - пациентам и тех и других учреждений. Ну а та сложная пациентка, которую отправили на "достойный уход из жизни в паллиативный центр", давно дома. После проведенной радикальной операции она чувствует себя хорошо. Прогноз у нее благоприятный.

Остается только добавить: мои собеседники за последние годы посетили ведущие клиники Германии, Франции, Англии, Бельгии Испании. Южной Кореи, Израиля. Прошли стажировку, обучение. А оснащение больницы, в которой они работают, позволяет применять самые продвинутые инновационные методы диагностики и лечения.