— Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre [...] je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami [...] (Нет, я вам вперед говорю, если вы мне не скажете, что у нас война [...] я вас больше не знаю, вы уж не друг мой [...])".
"Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер"1.
Те, кто не остановился на первой странице "Войны и мира", помнят, что война с Францией - которой так жаждала собеседница князя Василия Куракина - вскоре действительно началась. Геройское дело князя Багратиона при Шёнграбене, разгром русских при Аустерлице - до всех этих прогремевших в центре Европы событий оставалось три - пять месяцев.
Но и в тот день, когда m-me Sсherer еще только мечтала о войне, таковая с участием русских уже шла. Только в местах, обществу совсем еще не известных - за "стеной Кавказа", в Карабахе. И подвиг, совершенный там русскими как раз в июне - июле 1805-го, - еще более впечатляющий, чем шёнграбенский - остался тогда русским обществом не замечен.
Подвиг описан в рапортах командира отряда, которые подтверждаются независимым источником - воспоминаниями участника событий (как думают, офицера Петра Ладинского). И все равно в случившееся трудно поверить...
Начало лета 1805 года. Диспозиция
К русско-иранской войне 1804 - 1813 гг. привело присоединение в 1801 г. Россией Восточной Грузии - земли, которую Иран (до 1935 г. звавшийся у нас Персией) считал своей сферой влияния. Попытку персов вторгнуться туда в 1804 г. русские сорвали, но летом 1805-го шах Фетх-Али вновь двинул войска в Карабах, чтобы пройти в Грузию и очистить ее от русских.
Армия вторжения (ею командовал наследный принц Аббас-Мирза) насчитывала порядка 30 - 40 тысяч человек. У русских же в Закавказье имелось лишь немногим более 80002 - и то разбросанных на большом пространстве. Надо было охранять Грузию и от дагестанцев-лезгин, и от вассалов Ирана - азербайджанских ханов. Надо было контролировать только что присоединенные ханства - Гянджинское и Карабахское...
Надежды на подкрепления отпадали: близится война с Наполеоном, значит, свободных войск у России не будет.
Надо рассчитывать только на себя.
И тогда главнокомандующий в Грузии генерал-лейтенант князь Петр Цицианов направляет навстречу Аббас-Мирзе из Елисаветполя (ныне Гянджа) в Шушу отряд шефа 17-го егерского полка полковника Павла Карягина. (Шефы тогда фактически и командовали полками.)
В отряде 493 солдата и офицера - сильно прореженные болезнями батальон 17-го егерского, рота Тифлисского мушкетерского и команда 7-го артиллерийского полка. И два орудия3.
Карягин должен дать Цицианову возможность собрать разрозненные силы. А для этого, соединившись в Шуше с еще шестью ротами 17-го егерского и доведя свое войско аж до тысячи человек, задержать персов.
Не то тридцать, не то сорок тысяч...
Начало лета 1805 года. Личный состав
Тогдашний русский солдат не был ангелом.
Он сыпал циничными поговорками, бесцеремонно вымогал на постое у "мужичья" то одно, то другое и тащил у обывателя все, что плохо лежало. Обычным делом были побеги. Из 475 нижних чинов карягинского отряда в ходе боев дезертировали 564 - каждый девятый!
Но в строю солдаты были крепко скованы дисциплиной, насаждавшейся годами, последовательно и жестко. Дисциплину подкрепляло то, о чем мы не всегда помним - стремление не подвести товарищей5, особенно понятное вдалеке от России.
И в бой шла крепкая сила, стойкое "солдатство".
Карягинские офицеры - дети мелкопоместных дворян или выслуживших только личное дворянство чиновников - не кончали кадетских корпусов. "По-российски читать и писать умеет" - вот и все их образование. Но для той эпохи этого худо-бедно хватало, а дальше школой была служба на Кавказе. Там, где русские часто действовали мелкими отрядами, где враг всегда превосходил числом, а политическая обстановка была вечно запутана, - там командир должен был никогда не теряться и думать своей головой.
Командир егерского батальона Петр Котляревский из 16-летнего сержанта стал в этой школе 27-летним майором.
Прошел ее и Павел Михайлович Карягин.
54-летний вдовец, сын офицера, выслужившего своей семье потомственное дворянство, он родился, очевидно, на Смоленщине, так как службу начал с поступления в 1773 г. рядовым в Смоленскую монетную роту - охранявшую монетный двор в селе Поречье (ныне город Демидов).
Крепостных и недвижимости не имел.
Зато на Кавказе служил с 1783-го, а в Грузии воевал еще в 1784 - 1787 гг. подпоручиком Белорусского егерского батальона6.
В 1791-м брал у турок Анапу.
В 1796-м ходил в Персидский поход.
В 1804-м, 52 лет от роду, под камнями и стрелами вскарабкался со своими егерями на стену азербайджанской крепости Гянджа.
И как каждый тогдашний офицер, знал о себе прежде всего то, что он "ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, ГОСУДАРЯ своего слуга".
24 июня 1805 года. Бой
Большая часть пути осталась позади, когда утром 24 июня 1805 года, за рекой Шах-Булах отряд Карягина был атакован авангардом Аббас-Мирзы. До 3000 конников налетали на горсточку русских то с одной стороны, то с другой.
Но горсточка - регулярное войско! Несколько команд - и вот она уже идет в строю каре, четырехугольником, встречая врага залпами, откуда бы тот ни появился. "Плюясь" (как сетовали во времена Суворова турки) огнем, идут (а это уже выражение персов) "неприступные движущиеся стены"7.
Верх у стен черный (это цилиндрические шляпы и шапки).
Низ - белый (летние панталоны).
Середка - цветная. У трех стен - светло-зеленая, с линией фиолетовых воротников. Это егеря 17-го полка. У четвертой - темно-зеленая, с линиями синих воротников и светло-малиновых погон. Это тифлисцы капитана Татаринцова. После его ранения этим фасом каре командует егерь, поручик Рафаил Егулов.
У персов - фитильные ружья образца XVI века. Поэтому по сторонам каре идут цепочки егерей с нарезными штуцерами. С дальних дистанций они бьют врага на выбор, сами оставаясь неуязвимыми.
Левую цепь ведет подпоручик князь Семен Туманов 1-й (Симеон Туманишвили). Правую - поручик Емельян Лисенко. Время от времени высылаются новые партии штуцерных; их возглавляют капитаны Алексей Клюкин и Иван Парфёнов и поручик Яков Кулябка 2-й.
Трижды Карягин высылает часть егерей очистить командующие над дорогой высоты. Эту горсть стрелков в рассыпном строю ведет на азиатские толпы будущий "кавказский Суворов" - майор Петр Котляревский.
С приказаниями ему и с донесениями от него скачет поручик Матвей Павленко.
Так, с боем, отряд движется шесть часов - 14 верст.
Под вечер, дойдя до реки Аскарань, Карягин останавливается на отдых в урочище Кара-агач-Баба, на холме, посреди обнесенного рвом мусульманского кладбища.
Но здесь на него наваливаются главные силы Аббас-Мирзы.
Это от 10 до 15 000 человек, а у Карягина осталось в строю около 3008.
Однако европейское качество снова берет верх над азиатским количеством. Через три часа, когда все атаки персов отбиты огнем, оказывается, что за весь день русские истратили в среднем всего по 23 патрона на стрелка9!
Эти суворовские слова - не прибаутки, а выведенная на практике формула.
27 июня. Штыковая атака
Шуша - в 25 верстах, и Карягин уверен, что пробился бы туда. Но перебито много лошадей, их не хватит для перевозки раненых, а раненых уже треть отряда. И полковник решает держаться на кладбище, пока из Шуши не подойдет майор Лисаневич с его шестью ротами.
Кладбищенский ров дополняют земляным валом. Но он не спасает от зноя, жажды и ядер малокалиберных пушек - фальконетов, несколько батарей которых персы установили на окрестных высотах. Вечером 26 июня фальконеты не дают уже подойти к единственному ручью, и Карягин организует вылазку.
"Рота, слушай команду: крестись, вперед, с Богом!" - командует капитан Клюкин. (Еще год назад он служил в гарнизонном батальоне в глубине России.)
И егеря штыковой атакой захватывают четыре батареи с 15 фальконетами11.
Но 27-го враг явно решает покончить с отрядом. Артиллерийский обстрел и атаки конницы длятся весь день. У русских уже мало боеприпасов и медикаментов. Потери растут, дважды контуженный Карягин ранен в спину. Четырежды контуженный артиллерийский подпоручик Сидор Гудим-Левкович, у которого убиты или ранены 22 из 23 канониров12, сам заряжает и наводит оба орудия.
А майора Лисаневича все нет.
Он так и не решится оставить без войск Шушу...
56 егерей и мушкетер перебегают к персам. И - случай до сих пор не объясненный, но ясно говорящий о тяжести ситуации - уходит к врагу герой боя 24 июня поручик Лисенко.
И тогда Карягин диктует, составляя очередной рапорт Цицианову: "Чтобы спасти людей и пушки [...], предпринял твердое решение пробиться с отважностию сквозь многочисленного неприятеля [...] в намерении взять на Шах-Булахе крепость"13. В крепости обороняться легче.
Отряд, находящийся на краю гибели, собирается атаковать!
Но враг этого не ожидает - а это уже залог успеха. Особенно если враг недисциплинирован (и потому впечатлителен).
О сражении с Аббас-Мирзой, заканчивает будничным тоном полковник, подробно донесу уже из захваченной крепости...
7 июля. Прорыв из крепости Шах-Булах
В ночь на 28 июня отряд выступает к крепости Шах-Булах. Лошадей хватает только для тяжелораненых, обоз приходится бросить. Тем не менее обнаружившая уход русских персидская конница опять не может одолеть регулярное каре.
На рассвете показывается крепость. Персов там человек 150, но они за высокой каменной стеной с шестью башнями.
"Вперед, вперед, с Богом!" - подает свою обычную команду14 Карягин.
Русское ядро разносит ворота - и туда, за майором Котляревским, устремляются фиолетовые воротники. Две пули попадают майору в ногу, заряд ружейной картечи - в руку, но егерей увлекают за собой штабс-капитан Федор Вихляев, подпоручик Астафий Чичканев - и Шах-Булах взят.
А два часа спустя русским приходится уже самим отражать штурм: к Шах-Булаху подоспел Аббас-Мирза.
Но персы - не русские. Их сбрасывают со стен, и принц вынужден ограничиться блокадой крепости частью своих сил. К 1 июля карягинцы начинают есть траву и конину. И поздно вечером 7 июля Карягин скрытно начинает прорыв в новый опорный пункт - пустующую крепостцу Мухрат, что в 30 верстах. Персы не замечают его ухода.
На рассвете 8 июля отряд останавливается перед глубокой, в рост человека, промоиной. Она слишком широка, чтобы через нее можно было перевезти орудия.
Обойти ее нельзя, деревьев для постройки моста поблизости нет.
И тогда, по почину егеря Гаврилы Сидорова, строится "живой мост".
На дне промоины сгрудились егеря. Это опоры моста.
В дно воткнуты штыками ружья. Это дополнительные опоры.
На плечи егерей и на приклады ружей положены другие ружья. Это настил моста.
По этому настилу и катят 8-фунтовый единорог и 6фунтовую пушку.
Первый весит 524 килограмма. Вторая могла весить до тонны15.
Но "живые сваи" остаются живы.
Кроме Гаврилы Сидорова.
Соскочившее-таки с настила колесо ударило его в висок.
Ему роют могилу, и отряд идет дальше.
15 июля. Победа
Спохватившийся, наконец, Аббас-Мирза бросает в погоню конницу. Одна ее часть устремляется к Мухрату, но крепость уже занял высланный вперед на подводах отряд Котляревского. В нем лишь раненые, но попытка персов ворваться в Мухрат отбита!
Еще до 1500 конников набрасываются на главные силы Карягина. Снова, как и 24 июня, те идут, отражая огнем бесчисленные наскоки. Снова персы ничего не могут поделать с регулярным войском.
И после занятия Карягиным Мухрата сын шаха смирился с судьбой - оставив у крепостцы только наблюдательный отряд.
Карягин же получил у армян продовольствие, а 15 июля соединился с подошедшими, наконец, войсками Цицианова.
Задержав врага до подхода главных сил, он спас Грузию от персидского нашествия. После подхода Цицианова персы были разгромлены (28 июля, под Дзегамом) и ушли в свои пределы.
Из 493 карягинцев погибли 90, дезертировали или были пленены 58, а из оставшихся 345 было больше половины раненых. Из 16 (без изменника Лисенко) офицеров ранений или контузий не имели лишь трое16.
Эпилог
Долго переносить подобные труды в Закавказье тогда удавалось мало кому.
Полковника Павла Михайловича Карягина уже в июне 1807-го сведет в могилу "желтая лихорадка".
Майора Алексея Ивановича Клюкина в 1808-м уволят из-за ранений в отставку.
Майора Рафаила Сергеевича Егулова в 1811-м уволят из-за ранений в отставку.
Генерал-лейтенанта Петра Степановича Котляревского - извлеченного из-под груды тел во взятой им крепости Ленкорань - в 1813-м уволят из-за ранений в отставку. И еще тридцать восемь лет, до самой смерти, он будет мучиться от болей в раздробленной челюсти.
Майора Матвея Алексеевича Павленко в 1814-м уволят из-за ранений в отставку.
Майора Якова Осиповича Кулябку в 1815-м уволят из-за ранений в отставку.
Подполковника Ивана Ивановича Парфёнова похоронят уже в 1816-м.
Полковника Петра Антоновича Ладинского в 1822-м уволят из-за болезни в отставку.
17-й егерский и Тифлисский мушкетерский полки после ряда переименований станут в 1864 г. 13м лейб-гренадерским Эриванским и 15м гренадерским Тифлисским. Вместе они выйдут и на Первую мировую войну.
А 16 октября 1914-го близ польского города Сувалки, в атаке, которая сорвет прорыв немцев на стыке двух русских корпусов, погибнет гренадер 9-й роты Эриванского полка Гаврила Сидоров. Однофамилец и одноименец Гаврилы Сидорова из "живого моста". Немецкая пуля попадет ему прямо в сердце17.
Примечания
1. Толстой Л.Н. Война и мир // Толстой Л.Н. Собр. соч. В 20 тт. Т. 4. М., 1961. С.7.
2. Бобровский П.О. История 13-го лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет. 1642 - 1892. Ч. 3. Егеря (1786 - 1816). СПб., 1893. С. 220, 221, 226.
3. Там же. прилож. С. 310.
4. Подсчитано по: Там же. С. 226, 227; прилож. С. 310.
5. Ливен Д. Россия против Наполеона. Борьба за Европу. 1807 - 1814. М., 2012. С. 81-82.
6. См.: Бобровский П.О. Указ. соч. Прилож. С. 232-233.
7. Там же. С. 218.
8. Там же. С. 224, 226; прилож. С. 311.
9. Подсчитано по: Там же. Прилож. С. 310-311.
10. А.В. Суворов. Документы. Т. III. 1791 - 1798. М., 1952. С. 508.
11. Бобровский П.О. Указ. соч. С. 226.
12. Подсчитано по: Там же. Прилож. С. 310-311.
13. Цит. по: там же. С. 227.
14. См.: там же. С. 229, 233, 238.
15. С лафетом. См.: Нилус А.А. История материальной части артиллерии. Т. I. СПб., 1904. С. 258; Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественной артиллерии. Мн., 2000. С. 35.
16. Бобровский П.О. Указ. соч. С. 235; Прилож. С. 311-312.
17. Лейб-эриванцы в Великой войне. Материалы для истории полка в обработке полковой исторической комиссии. Париж, 1959. С. 35.