Поделиться
Анастасия Упанова (домра малая), Анастасия Пахоменкова (домра альтовая), Евгений Рогачев (балайка прима), Анатолий Семенов (баян) и Василий Шабров (балалайка-контрабас) - однокурсники. За годы учебы на одной сцене оказывались не раз, но мысль создать собственный ансамбль пришла год назад.
- Близость творческих взглядов мы ощутили еще на первом курсе, - вспоминает Василий Шабров.
- И это очень важно. Ведь можно подобрать талантливых музыкантов, которые не смогут найти общий язык. Именно человеческий, - продолжает Анатолий Семенов. - У нас же если и возникают какие-то музыкальные конфронтации, то это не мешает, а только помогает развиваться.
Парадокс: несмотря на вполне убедительный концертный опыт - выступления в Мариинском театре, на Международной неделе консерватории - названия у коллектива до сих пор нет. Варианты обдумываются самые разные, вплоть до ультрасовременного (и пока еще несуществующего) 5G.
- Толковать можно как угодно: нас пятеро, мы идем в ногу со временем, пятое поколение. Но такое название обязывает нас делать то, чего никто еще не делал,- смеются музыканты.
А много ли сегодня народных коллективов в Петербурге? Такое ощущение, что кроме "Терем-Квартета" никого и нет.
Василий Шабров: На самом деле их очень много, поэтому действительно известные можно пересчитать по пальцам. Их тех, что на слуху, вы правильно отметили "Терем", есть "Экспромт-квинтет" и еще несколько ансамблей. Просто некоторые из них остаются в рамках академической традиции, а некоторые, скажем так, ломают стереотипы. Вообще в жанрах сейчас огромный разброс: одни играют народную музыку как есть, другие - рок-вариации. Что кому ближе.
Вы сами с направлением определились?
Анатолий Семенов: Тут вот какая сложность. Есть музыка, которая просто нравится людям сегодня, а есть музыка, слушать которую хотят профессиональные музыканты. Например, в той же консерватории. Но профессионалам не всегда нравится то же, что широкой аудитории. Найти эту грань очень непросто.
Василий Шабров: На мой взгляд, профессиональный музыкант должен уметь играть все, соответственно и ансамбль должен быть универсальным. Другое дело, что у каждого из нас свои вкусы и предпочтения.
Анастасия Упанова: Мы стараемся экспериментировать. Василий, например, продвинут в джазовой музыке, поэтому, возможно, попробуем играть что-то в этом стиле.
Анатолий Семенов: Сейчас у нас в репертуаре есть произведение, которое нам очень нравится - "Эйфория" Айдара Гайнуллина. Это молодой композитор, баянист. Он, кстати, премию "Ника" выиграл за лучшую музыку к кино, обошел даже Рыбникова и Дунаевского. Мы все разные: кто-то спокойный, кто-то заводной. И эта композиция нас особенно объединяет. Яркая, сильная, энергичная, но с легкой грустью внутри.
Если говорить честно, чувствуется ли сегодня интерес к народной музыке?
Василий Шабров: К сожалению, сегодня на концерты ходят в основном исполнители той же самой музыки. Ну, еще их друзья и родители. Только последние год или два народников стали приглашать на академические сцены, где проходят камерные концерты. Это хорошо, потому что сейчас наше направление, откровенно говоря, не очень востребовано.
Анатолий Семенов: Вообще сейчас народная музыка играется все реже, исполнители от нее постепенно отходят. Все развитие сводится к тому, чтобы играть на народных инструментах академическую музыку. При этом теряется колорит, бесшабашность, широта души, а народники, получается, не умеют как следует исполнять народные песни. Вот только для восприятия академической музыки нужна подготовленная публика. А кто будет слушателями? Потому музыканты в итоге играют сами для себя, и на концерты баянистов ходят баянисты.
Со стороны слушателей понятно. А с точки зрения продвижения, "раскрутки"? Предложений от продюсеров тоже не поступает?
Евгений Рогачев: У народников в Москве, например, существует определенная система. Продюсеры, конечно, в очереди не стоят, но у профессоров вузов есть связи с концертными агентствами. В итоге многие выпускники по этим агентствам расписаны. У нас такого нет.
Василий Шабров: Я думаю, это касается не только народников. Такое время - все вопросы продвижения, организации, финансирования записи ложатся на плечи самих музыкантов.
Получается какой-то замкнутый круг…. Что же придумать, чтобы людям снова стало интересно ходить на концерты?
Анатолий Семенов: А это открытый вопрос. Звучит парадоксально, но затрудняет развитие еще и то, что Петербург как культурная столица России является хранителем академических традиций. Это касается любых специальностей, не только народных. У нас очень ценится качество звукоизвлечения, тембральность, краска, а в Москве, например, на первом плане подача, шоу. И в современном мире все хотят увидеть именно это шоу. "Зачем я пойду на концерт, если я могу послушать хорошее исполнение выдающегося пианиста у себя в машине? Мне надо посмотреть".
Василий Шабров: Проблема в том, что выпускники консерватории не всегда идут по профессии, уходят в какие-то смежные области…
Кстати, вернуться в родные города, начать преподавать - нет такой мысли? Консерваторцев с руками и ногами, наверное, оторвут.
Анатолий Семенов: Тогда возникает печальный вопрос - а жить-то на что?
Возвращаясь к пустым концертным залам - неужели современные композиторы не пишут ничего такого, что могло бы заинтересовать, стать популярным?
Евгений Рогачев: Академические? Они пишут "космическую" музыку, которая непонятна даже многим музыкантам. Бывают случаи, когда коллективы просто не берутся исполнять сочинения, написанные специально для них.
Анатолий Семенов: С современными композиторами ситуация еще хуже, чем с музыкантами - приходишь на концерт, а там сидит двенадцать человек. Балакирев в свое время говорил, что музыка должна быть и народу понятна, и соответствовать высоким профессиональным требованиям. У нас в консерватории преподает Петров Евгений Викторович, вот он пишет произведения не очень сложные для восприятия, но в тоже время талантливо и интересно сделанные.
Евгений Рогачев: Молодым композиторам в этом смысле сложнее. Они, конечно, могут подстроиться. Писать, например, музыку для театра. Но если им захочется выразить свои мысли в каком-то концептуальном, сложном произведении, они должны помнить, что это далеко не всем будет интересно.
Анатолий Семенов: Вообще у нас было много композиторов прекрасных, которые писали одновременно и песни, и более крупные формы. Например, Тихон Хренников. Он известен всем как прекрасный мелодист, но его симфоническое творчество лучше не слушать. Это как раз не популярная музыка, а размышления. А так, конечно, современных композиторов много. Только наша консерватория выпускает каждый год 8-9 человек.
Евгений Рогачев: Но по-прежнему у нас Рахманинов, Чайковский, Шостакович...
Может, проблема не в отсутствии интереса, а в недостаточной популяризации? Ведь раньше существовали фестивали народной музыки, а сейчас их нет.
Анастасия Пахоменкова: По большей части эти фестивали детские. Я преподаю в музыкальной школе, и мы часто в них участвуем. Крупный фестиваль проводится, например, в Новгороде: собирается действительно много народа, выступления идут с утра до вечера. Мне кажется, в небольших городах это больше ценится. В Петербурге я такого не знаю.
Анастасия Упанова: В провинции это на самом деле гораздо более востребовано. Когда я училась в колледже в Альметьевске, мы просто как воздух хватали концерты, были счастливы, если к нам приезжал кто-то из музыкантов. В Петербурге много ярких исполнителей, но даже студенты музыкальных учебных заведений не всегда приходят их слушать.
Анастасия Пахоменкова: Обычно на концерты народной музыки ходит узкий круг, потому что существует стереотип: "ну, что это такое - балалайка?". А когда человек услышал живое звучание народных инструментов, то выходит с концерта с горящими глазами: "Ничего себе, я даже не знал, что такое может быть!" Проблема в том, что люди действительно ничего об этом не знают.
Анатолий Семенов: И еще у нас в стране со времен Петра I к русскому выработалось некое пренебрежение. Матрешки, балалайки, валенки, травушка - муравушка… Если мы заграницу приезжаем, они своими "балалайками" и "валенками" хвастаются, а мы своего родного почему-то стыдимся.
Недавно на станции метро "Спортивная" дали концерт музыканты Мариинского театра и петербургской филармонии. А студентов консерватории в переходах встретить можно?
Анатолий Семенов: Можно, ведь сейчас стипендия невысокая. Но чаще студенты находят себе другие способы заработка. Есть же расхожая фраза: раньше учились и подрабатывали, а сейчас работают и подучиваются. Это касается не только музыкантов.
Но у музыкантов еще и инструменты должны быть соответствующие. Это по силам?
Анатолий Семенов: Многие берут кредиты, но все равно это почти неподъемно. Средненький баян стоит 400 тысяч. Для обучения в консерватории еще нормально, но для участия в престижных конкурсах обычно покупают итальянские инструменты, а это до полутора миллионов. У меня, например, семья не очень богатая, и все деньги, которые отец откладывал на крышу, на забор, на колодец в итоге были спущены на баян. Он долго не мог понять, почему он стоит таких денег? Притом, что мне купили инструмент б/у, да еще и по скидке договорились. Многие родители не знают, ради чего это? Спрашивают - может, лучше мы тебе машину купим?
В ближайшее время выступления планируете?
Анастасия Упанова: У нас есть интересная задумка: в Белые ночи мы хотим устроить серию концертов у разводных мостов. Думаем, что это будет интересно и петербуржцам, и гостям города.