Павел Крючков: Поэзия - это прежде всего музыка

Мужественный и сердечный голос Павла Крючкова знаком всем слушателям радиостанции "Вера", где он ведет литературные программы "Закладка" и "Рифмы жизни". Экскурсии Павла по музею Чуковского запоминаются как праздник. А еще он - заместитель главного редактора "Нового мира". Еще одно важное призвание Павла - звукоархивистика. Вот уже много лет он разыскивает записи писателей прошлого и записывает голоса современных поэтов. Эти редчайшие записи можно услышать на выступлениях Павла Крючкова в библиотеках и музеях, институтах и школах. Это не лекции и не концерты, а скорее пронзительные моноспектакли, погружающие нас в судьбы поэтов. Недавно подвижничество Павла Крючкова было отмечено премией правительства Российской Федерации в области СМИ "за большой вклад в развитие отечественной литературы, широкую просветительскую деятельность и поддержку современных авторов".

Всё, чем вы сейчас занимаетесь, так или иначе связано с русской поэзией - и работа в музее Корнея Чуковского, и редакции журналов "Новый мир" и "Фома", и радиоэфир. И - увлечение литературной звукоархивистикой. Когда и как вы "проснулись" для поэзии?

Павел Крючков: Я вырос не в гуманитарной, но в читающей семье. Из первых запахов, которые я запомнил с детства, - это запах книг. Они таинственно действовали на меня своим видом: искусными корешками, папиросной бумагой, прикрывавшей гравюры, и этим особенным ароматом. Конечно, мне много читали вслух, хорошо помню "Русские баллады" и "Витязя в тигровой шкуре", а перед тем - Чуковского и Маршака. Но "проснулся" я для поэзии уже в позднем возрасте, учась в университете. Однажды, чуть ли не со слезами на глазах, один сокурсник, любящий поэзию, декламировал мне стихотворения Жигулина и Рубцова. Что-то во мне тогда дрогнуло. Потом я оказался на авторском вечере Давида Самойлова. Помню, что возвращался домой как во сне - опьяненный и стихами, и чтением...

Многие печалятся о том, что Пушкин немного не дожил до дагерротипа и у нас нет его фотографии, а я больше всего переживаю, что он не дожил до фонографа...

Павел Крючков: Нет, я не переживаю ни за то, ни за другое, потому что если бы Александр Сергеевич и дожил до фонографа, то мы бы имели не голос, а лишь слабое его эхо. Или даже, я бы сказал, эхо этого эха. Нас бы это только смутило. Пускай его живая интонация останется тайной. Зато у нас есть фонозаписи поэтов начала прошлого столетия - чтение Блока, Есенина, Мандельштама...

Когда-то наш выдающийся звукоархивист Лев Алексеевич Шилов рассказывал мне, как спасал эти записи, как искал людей, которые могут узнать эти голоса...

Павел Крючков: Да, Лев Алексеевич успел показать родным и знакомым великих поэтов варианты переписанных фонозаписей на магнитофон. И они указывали, с каким вариантом переписи работать. Ведь надо понимать, что прослушивание звукозаписи, сделанной на фонографе, напоминает попытку воссоздания облика человека по следу, оставленному им на снегу.

Голос тает, растворяется в гуле времени...

Павел Крючков: Но Лев Алексеевич научил меня, как надо прослушивать фонозаписи, чтобы "общение" с поэтом все-таки состоялось. Конечно, стоит иметь перед глазами текст или знать его наизусть. Прослушивать лучше всего в наушниках - с компьютера или музыкального центра. Но главное: прослушать фонозапись следует раза 2-3, чтобы к ней попривыкнуть. И, выждав паузу, потом прослушать еще раз. И тогда происходит чудо: "шум времени", все эти хрипы, скрипы, трение иглы звукоснимателя о восковой валик - все уходит на второй план...

Когда вы приезжаете к людям с этими записями, как это можно назвать - концерт, лекция, вечер памяти?

Павел Крючков: Кто-то шутливо сравнил эти встречи с сеансами спиритизма, но это сравнение неловкое, никакой дурной магии здесь нет. Хотя какой-то мистический момент все же присутствует. Ведь когда люди сидят в зале и я готовлю их к тому, что вот сейчас включу запись голоса Толстого, Ходасевича, Николая Рубцова или Геннадия Шпаликова, - я тем самым осуществляю их встречу с этим человеком! В тот момент, когда люди слышат его голос, человек жив. Шилов называл это "маленьким вариантом бессмертия". Перед демонстрацией звукового автографа я обычно что-то рассказываю об эпохе и особенностях дарования этого литератора, о его судьбе. Я горячо разделяю ту мысль, что в голосе человека сохраняется большая часть его личности. Так и говорю со сцены, что вот сейчас, в эту минуту, названный литератор как бы выйдет сюда, к нам, на сцену...

Этот момент, очевидно, требует и от вас, и от аудитории какого-то особого благоговения...

Павел Крючков: Наверное, да, именно так. Это ведь не эстрада, не концерт по заявкам, да и я не конферансье. Для меня это всегда испытание и страшная ответственность.

А кто постоянный герой ваших вечеров, с кем вы не расстаетесь?

Павел Крючков: С Ахматовой, например. Она - единственный из великих поэтов, чей голос был зафиксирован в трех эпохах. Из тех, с кем обычно не расстаюсь, назову еще Льва Толстого, Пастернака, военных поэтов, Рубцова, Бродского...

Вы демонстрируете слушателям записи, которые кто-то сохранил, кто-то спас. Эти люди достойны нашей благодарной памяти, но ведь их имена никто не знает?

Павел Крючков: Я всегда рассказываю о Бернштейне, о легендарных сотрудниках Литературного музея - Льве Шилове и Сергее Филиппове, о сегодняшних моих коллегах. Если бы этих хранителей и спасателей не было, то мне и нечего было бы демонстрировать. Помогает и вдохновляет своим трудом создатель портала "Старое радио" Юрий Иванович Метёлкин. Но меня беспокоит наша профессиональная разобщенность, беспокоит, что мы совершенно не представляем, где, в каких городах и весях, в каких архивах может храниться то, что срочно требует реставрации, копирования, наконец, представления своему читателю и слушателю.

Вот недавно красноярцы нашли и прекрасно издали комплект дисков с уникальными записями Виктора Астафьева: он читает главы из "Последнего поклона"...

Павел Крючков: И у меня есть недавний пример: журналисты с Северодонецкого телевидения сохранили единственную в своем роде запись чтения и монологи Дениса Новикова, рано ушедшего выдающегося поэта конца прошлого века. Этой записи 20 лет. Как ужасно, когда поэты уходят, а мы их не успели записать. Пользуясь случаем, хочу обратиться к тем, кто работал в отделах культуры наших газет, журналов, радиостанций: вы брали интервью, записывали людей, которые уже ушли от нас, сохраните эти записи, переведите их на новые носители! То, что вы имеете, - бесценно для нашей культуры. Государственный литературный музей планирует создать музей звучащей литературы, где, думаю, обязательно должен быть сводный каталог: где и что хранится, в каких собраниях и в каких фондах.

А почему все-таки так важно не только читать, но и слушать поэзию в авторском исполнении?

Павел Крючков: Когда поэт читает свои стихи, мы слышим часть той мелодии, которая участвовала в написании стихотворения. Поэзия - это прежде всего музыка. И потом, ведь голос, действительно, соврать не может. А сейчас я надеюсь осуществить одну старую задумку: чтобы те поэты, которые публикуются в "Новом мире", зазвучали и на сайте журнала. Чтобы то или иное стихотворение можно было не только читать, но и слышать... И мы уже начали эту работу.

Из досье "РГ"

Павел Михайлович Крючков родился в 1966 году в Москве. Журналист, редактор, музейный работник, звукоархивист. Окончил МГУ им. Ломоносова, работал в редакциях многих газет и журналов, на радио и телевидении. Ведущий научный сотрудник Государственного литературного музея. Заведующий отделом поэзии журнала "Новый мир". Лауреат нескольких премий, в том числе телевизионной премии "ТЭФИ" и Царскосельской художественной премии.

Афиша

В июне выступления сотрудника Государственного литературного музея Павла Крючкова, посвященные "Звучащей литературе", можно услышать:

12 июня, 18.30. Мультимедийная лекция "Звучащая литература: от Льва Толстого до Олега Чухонцева". Московский международный фестиваль современной литературы. Парк "Сокольники", эстрада "Ротонда".

26 июня, 16.00. Лекция "Звучащая литература: Французский акцент" в рамках Недели франкофонии. Музей-заповедник В.Д. Поленова (Тульская область).