Стивен Фрай: Шерлок Холмс как предтеча героев Marvel и DC

В нем актер пытается разобраться в феномене Шерлока Холмса, порожденного гением Артура Конан Дойля более века тому назад, но до сих пор будоражащего умы миллионов, несмотря на до неузнаваемости изменившиеся исторические, культурные и бытовые реалии западного общества.

Возможно, говорит Стивен Фрай, все дело в тонком сочетании зловещей обстановки, так часто окружающей детектива и его клиентов, страстности главного героя, направленной (почти) исключительно на решение головоломок, великолепного юмора, захватывающего сюжета, перипетии которого не отпускают читателя ни на минуту, заставляя его с напряженным вниманием следить за тем, что скрывается за стремительно уносящимися вперед строками текста. Писателю удалось создать уникальный цикл произведений, в котором неумолимо меняющаяся городская жизнь последней четверти девятнадцатого века являет себя везде и во всем: в опиумных притонах, салонах, загородных поместьях, где то и дело происходит нечто, не поддающееся объяснению, в квартире на Бейкер-стрит, куда, благодаря вере ходатаев в способности лондонского сыщика, ведут нити несчетного числа преступлений, совершенных в разных уголках Британских островов и не только.

По мнению Стивена Фрая, для многих, очень многих, встреча с Холмсом начинается со слов: "Для Шерлока Холмса она всегда оставалась "Этой Женщиной". Я редко слышал, чтобы он называл ее каким-либо другим именем", которыми открывается "Скандал в Богемии", а не "Этюдом в багровых тонах" и "Знаком четырех", что было бы гораздо более точно с документальной точки зрения.

Рассказы о Шерлоке Холмсе имеют особый шарм. Фрай считает, что "Голубой карбункл" - настоящая рождественская история викторианской поры, в которой присутствует ни с чем не сравнимое предощущение чуда, которое становится еще более узнаваемым в силу непередаваемого сказочного духа, столь характерного для произведений самого Чарльза Диккенса. Однако наряду с этим сокровищница случаев из жизни героя своего времени содержит и рассказы, вселяющие страх. Они (совершенно справедливо) вошли во многие сборники "историй ужасов" классической английской литературы. И наиболее ярким образчиком последнего является "Пестрая лента".

Читателей многих поколений завораживает гений Шерлока Холмса. Им всем нужен Холмс. Что-то в его огромных познаниях в сочетании с невероятным упорством и силой духа человека, уверенного в себе, приобретающего черты живого существа благодаря благодушному подтруниванию его верного коллеги над причудами главного героя, глубоко трогает всех нас, отвечая внутренним попыткам найти решение проблем дня сегодняшнего.

Каждый раз, когда мы видим, как Шерлок Холмс в сопровождении доктора Ватсона проделывают путь в семнадцать ступеней в направлении к решению очередной тайны, мы получаем утешение.

Кроме того, методы работы сыщика, о которых щедро повествует Конан Дойль, вполне возможно, являются (в истории художественной литературы) первым указанием на то, что даже еле заметные следы могут рассказать о многом, пролить свет на события, произошедшие на месте преступления, а также на то, что им предшествовало. И, кроме того, привести преследователей к преступнику. Все его знания о видах табачного пепла, типах следов и прочего зачастую недоступны простому обывателю, но очень скоро методы Холмса были взяты на вооружение криминалистикой, его наблюдения стали своего рода предтечей разного рода экспертиз веществ и тканей, а пресловутое увеличительное стекло - прообразом высокотехнологичных микроскопов современности.

Принципы проведения судебной экспертизы остались все теми же. Может быть, неспроста - рассуждает Фрай - эксперты-криминалисты современного Скотленд-Ярда используют сегодня в своей работе обширную базу данных, созданную британским аналогом МВД, с говорящим названием: HOLMES (Home Office Large Major Enquiry System).

Конан Дойль, врач по профессии, как и герой его рассказов, доктор Ватсон, видел изнутри, какой скачок в своем развитии совершила медицина в девятнадцатом веке, не в последнюю очередь - благодаря изучению анатомии человека, использованию микроскопа для исследований и систематическим эмпирическим наблюдениям за различного рода явлениями. Глазами писателя мы видим, как Лондон начинает постепенно превращаться в современный мегаполис, оставляя позади репутацию "города смерти" и рассадника холеры.

Но если вирусы и бактерии поддаются всякого рода медицинским воздействиям, изобретенным в ходе внимательного их исследования, то как быть с социальными болезнями? Можно ли к ним применить сходные меры воздействия? Не может ли врачеватель приложить метафорический стетоскоп к телу нации, нащупать пульс общества, измерить температуру социума в целом, промыть моральные язвы чистой проточной водой? Можно ли вылечить жестокость мира, наблюдая за различными болезнями, повреждениями, ранами и бациллами?

Вряд ли викторианская публика в целом и Конан Дойль в частности полностью верили в такого рода утопию, но сама идея о том, что преступление - своего рода болезнь, а детектив - доктор, прижилась достаточно быстро. И в наши дни отголоски этого можно найти и на американском телевидении. Взять, к примеру, чрезвычайно популярный сериал "Доктор Хаус" (House M.D), чьи создатели сознательно использовали прототип Шерлока Холмса для создания своего героя. Это видно как в некотором созвучии их фамилий, так и в чертах характера и моделях поведения Хауса.

Как и Шерлок, он берется за слишком сложные для других "дела". У него тоже проблемы с использованием психоактивных веществ, а его холодный логический подход отталкивает людей. Даже его терпеливого добродушного друга зовут похожим образом, не Ватсоном, правда, - Уилсоном.

Фрай вспоминает, что на плакатах к фильму "Кобра" с Сильвестром Сталлоне было крупными буквами выведено буквально следующее: "Преступность - это болезнь. Встречайте исцелителя" (Crime is a disease, meet the curer). Конечно, воплощение иное, но идея та же самая. Нам нужен кто-то, похожий на Холмса. Невольно вспоминается реплика Ватсона из "Союза рыжих": "Ваши рассуждения прекрасны! Вы создали такую длинную цепь, и каждое звено в ней безупречно. Вы истинный благодетель человечества".

Странно, что Фрай не удостоил своим вниманием куда более прозрачное воплощение развиваемой им идеи с гораздо более долгой историей, чье начало - в это с трудом верится - отстояло во времени от даты публикации последних приключений о Шерлоке Холмсе на каких-то 36 лет! Речь идет о легендарном сериале "Доктор Кто", впервые появившемся на экранах в 1963 году, а в 2005-м благополучно перезапущенном и имеющем в настоящее время многомиллионную армию поклонников.

Как бы то ни было, с тех пор появилось множество героев, призванных восстановить мир, спасти его от хаоса, смятения и злодеяний нашей эпохи. Герои, обладающте сверхъестественными способностями сейчас в моде ничуть не меньше, чем в то время, когда этот образ только зарождался. Но, хотя первый из них предстал перед читателями в серии повествований, как и его последователи в масках и костюмах, он появился не в комиксах Marvel или DC, а на страницах чинного и уважаемого издания Mrs Beeton"s Christmas Annual в 1887 году.

Голова этого крестоносца была увенчана головным убором из лучшего британского твида. Его волшебные способности состояли не в умении летать или видеть сквозь стены. Его сверхсила заключалась в том, что он собственноручно превратил свой ум в чрезвычайно мощное орудие, позволившее ему раскрывать тайны, разоблачать виновных и исправлять вред. Начинаешь верить в то, что ум может парить, вздымаясь ввысь и без труда преодолевая лондонский туман. Этот сверхчеловек может видеть то, что сокрыто от других непреодолимыми препятствиями. Никто из злодеев не может ничего противопоставить его логическому мышлению, острому как лезвие, ускользнуть от мертвой хватки его дедукции. Он - воплощение правды, справедливости и всего британского. И имя ему - Шерлок Холмс.