"Последствия": депрессивная драма со Шварценеггером в роли Калоева

Пригласить Арнольда Шварценеггера на роль Виталия Калоева с самого начала казалось сомнительной затеей. И не только с точки зрения самого Калоева. Но в какой-то степени эта затея даже оправдалась, и фильм, основанный на истории о страшной трагедии, повлекшей другую трагедию, получился не таким плохим, как можно было ожидать.

Для начала на всякий случай следует вкратце напомнить об этой истории. В июле 2002 года из-за ошибки диспетчера Петера Нильсена над Боденским озером в Германии произошло столкновение двух самолетов. В результате 71 человек погиб, в том числе жена и двое детей Виталия Калоева, который работал в Испании архитектором. В 2004 году Калоев убил ответственного за катастрофу, после чего был осужден и приговорен к восьми годам лишения свободы, но вышел уже в 2007-м.

Так вот, фильм "Последствия" показывает положенные в свой базис события с двух противоположных сторон. Имена и место действия изменены, но в целом все важные моменты пересказаны дословно. Шварценеггер играет человека по имени Роман Мельник и делает это старательно. То есть старается не переигрывать - не делать, иными словами, того, чем он занимался все долгие славные годы своей карьеры. Так что работу его нужно оценивать правильно. Бездну горя своим утяжеленным волевым подбородком лицом он передать достоверно не способен по чисто природным причинам, но от него тут, похоже, требовалось лишь давать фактуры, которой у постаревшего Арни хоть отбавляй.

Недостатки игры Шварценеггера призван компенсировать Скут МакНэри в роли Нильсена, и он тоже очень старается, убедительно изображая счастливого семьянина, в один миг превратившегося в массового убийцу.

К сожалению, кроме артистических способностей титульного дуэта, картине показать особенно нечего. Режиссер Эллиот Лестер поочередно фиксирует, как его герои справляются с собственными тяжелейшими драмами, не вставая на сторону никого из них. Ну, может, самую малость отдает предпочтение диспетчеру - ему позволено мельком увидеть свет в конце тоннеля перед смертью. Тогда как Мельнику-Шварценеггеру отведено непрерывно страдать от начала и до конца. Не в пользу последнего говорит и финальная сцена, лишний раз подтверждающая мнение Ганди касательно принципа талиона.

Легче от нее, впрочем, все равно не становится. Поскольку все содержание фильма - сконцентрированная в полутора часах депрессия. При всем уважении, непонятно для чего, кроме спекуляции, нужная. С другой стороны, собственную версию вроде как собрался снимать Сарик Андреасян, и совершенно очевидно, какое из зол тут меньшее.

2.5