Три мифа об оружии Второй мировой войны

Впрочем, казалось бы, какая разница, как называется то или иное смертоносное изделие? Лишь бы хорошо стреляло. Однако смысл в правильном названии и идентификации оружия есть. И не только для восстановления исторической справедливости, получения патента, но и для дальнейшего развития конструкторской мысли. Если инженер знает, кто создавал винтовку, автомат или пистолет, ему легче понять его логику и продолжить развитие этого оружейного ряда.

1. А "шмайссер"-то - ненастоящий

Один из самых распространенных мифов Второй мировой - название 9-миллиметрового пистолета-пулемета МП38/40 - "шмайссер". На самом деле "отцы" этого оружия - Бертольд Гайпель, глава фирмы "Эрма", и конструктор Генрих Фольмер. А Хуго Шмайссер гораздо позже разработал к этому автомату всего лишь деревянный приклад, который так и не получил широкого применения.

Другой миф - массовое использование вермахтом этих пистолетов-пулеметов. Судя по советским фильмам, буквально все гитлеровские солдаты были вооружены автоматическим оружием. Но в реальности все было не так.

В первую очередь МП38/40 предназначался для танкистов, мотопехоты, десантников и командиров взводов. Их и выпустили около миллиона штук за всю войну (для сравнения: ППШ - 6 миллионов). В основном же немецкие солдаты были вооружены винтовками Маузера.

Да, этот автомат компактен, его удобно перевозить и даже прятать, поэтому он был популярен у диверсантов, жандармов и бандитов. Но это оружие ближнего боя, причем городского.

Низкий темп стрельбы позволял вести огонь из него одиночными выстрелами, хотя конструкцией это не предусмотрено. Но, с другой стороны, скорость автоматики сыграла дурную шутку - на сильном морозе смазка банально замерзала и подвижные детали уже переставали быть подвижными. То есть перед каждым боем автомат надо было разбирать и заново смазывать. И сразу же стрелять, пока он снова не замерз. Но при долгой стрельбе ствол нагревался настолько, что обжигал руки солдат. Поэтому даже летом немецкие автоматчики вынуждены были носить кожаные перчатки (у советского ППШ ствол был защищен кожухом и охлаждался естественным путем).

Привлекательность этого оружия сильно преувеличена.

2. Наш простой "папаша"

Авторство Георгия Семеновича Шпагина в создании легендарного пистолета-пулемета, названного его именем, официально никто не оспаривает. Но в конструкции ППШ, появившегося на свет в 1940 году, нет ничего принципиально нового, чего не было бы в системах Шмайссера, Дегтярева, Томпсона или, скажем, финского "суоми".

Гениальность Шпагина - в максимальном упрощении схемы, ее дешевизне и возможности делать оружие буквально "на коленке". Он состоял из 87 деталей, один ППШ делали за 5,6 станко-часов.

Немецкие пистолеты-пулеметы делались дольше и стоили в разы дороже. При этом по качеству не были лучше - ППШ показывал хорошую кучность стрельбы даже после 30(!) тысяч выстрелов. Еще один большой плюс - патрон калибра 7,62х25 миллиметров, который одновременно применялся и в пистолете ТТ. Удобно. А дисковый магазин, вмещавший 71 патрон, позволял бойцу особо не экономить боеприпасы - хватало с лихвой.

Распространенный миф, связанный с ППШ, - его нехватка в советских войсках. Мол, у немцев абсолютно все - автоматчики, а несчастные красноармейцы вооружены лишь винтовками из прошлого века. На самом деле в Красной армии существовали не только взводы, но и батальоны, поголовно вооруженные автоматами. У гитлеровцев таких "скорострельных" подразделений не было до конца войны.

Темп стрельбы ППШ - 900 выстрелов в минуту. Это море огня. У немецких пистолетов-пулеметов - не более 500 выстрелов в минуту. Поэтому немцы считали очень ценным трофеем "папашу" и даже переделывали его под свой патрон - 9-миллиметровый "парабеллум".

Наши же не очень уважали германский МП38/40. Скорее это было оружие окруженцев и партизан - как говорится, на безрыбье... И еще с ним в тыл врага уходили разведчики - чтобы противник не вычислил их по звуку стрельбы. А вот ППШ оставался любимым оружием в двух десятках странах даже в 60-е годы, после начала производства "калашниковых".

3. Ударим в штыки

И уж совсем нелепый миф - о примитивности советского холодного оружия. Мол, посмотрите, какие изысканные кинжалы, кортики и даже штык-ножи были у немцев. У войск СС - одна модель, у офицеров люфтваффе - другая, у моряков - третья. Красота! А у нас, дикарей, - всего лишь четырехгранный штык к винтовке Мосина. Ну, еще имелся штык-нож к самозарядной винтовке Токарева.

Действительно, штык-нож - удобная вещь: консервную банку вскрыть, хлеб порезать, щепу для костра наколоть. Но все-таки это в первую очередь оружие. А русский игольчатый штык оказался страшным оружием. В отличие от ножа русский штык не оставляет противнику никаких шансов - раны от него не заживают, так как кровь не вытекает и начинается заражение, переходящее в гангрену.

А нож у любого красноармейца всегда имелся, как и ложка. Причем у нас были модели намного эффективнее ритуальных немецких кинжалов или парадных кортиков. Например, норвежский нож, применявшийся в НКВД, погранвойсках, армейской разведке и морской пехоте. В отличие от обычного ножа здесь режущая кромка при обычном хвате направлена вверх, а при обратном хвате - вниз. То есть обязательно по направлению удара. Один из таких ножей был подарен тогдашнему лидеру с надписью: "Товарищу Сталину от товарища Берии".