Поделиться
В Каннах прошел первый официальный показ фильма Сергея Лозницы "Кроткая" для публики и жюри. Ранее Сергей Лозница дал пресс-конференцию, на которой представители международной прессы задавали дельные вопросы, какие задают только после содержательного просмотра, оставившего в душах след.
- Мы понимаем друг друга прекрасно, и нам не нужны длинные дискуссии для того, чтобы определить, что и как снимать. Более того, Олег часто ставит передо мной драматургические задачи, которые должны быть воплощены в изображении. И я это очень ценю. В этой картине даже есть сцена, которую он спас. Не буду говорить, какая именно. Я считаю, что Олег Муту - один из ведущих современных операторов - очень глубоких, потрясающих. И обязательно буду с ним работать. Его искусство не может быть определено словами. Оно начинается в тот момент, когда начинается съемка, и ты понимаешь: это можно сделать только так! Вообще, я мог бы много говорить буквально о всех членах нашей потрясающей команды.
Украинская журналистка спросила, почему в сатирической сцене "праздничного собрания по случаю единения тюрьмы с народом" присутствуют люди в одежде с украинским орнаментом. Здесь есть политический подтекст?
- Это значит все сложное упростить, - ответил Лозница. - На самом деле я не имел в виду какой-то конкретный адрес. В этой сцене присутствуют люди в одежде, характерной для разных славянских народов - и украинского, и белорусского, и русского… Вообще, я думаю, что мы совершаем ошибку, когда все проблемы связываем с какой-то одной страной или личностью. Повторяю: я не имел в виду один адрес. И одна из тем картины - тема нашей общей ответственности за то, что происходит. Эту ответственность несет каждый. Именно поэтому в последней сцене застолья, похожей на все встречи власти с представителями народа, мы делаем акцент на том, что мы сами создаем эту власть подчас на пустом месте.
Кто-то из журналистов посетовал на то, что эта последняя сцена кажется затянутой.
- Она как раз оказалась короче, чем я хотел, - возразил Сергей Лозница. - Я боролся с собой, но в результате эта сцена длится ровно столько, сколько нужно, чтобы выразить то, что я хотел выразить. Вообще, здесь есть типичный для российской интеллигентной среды дискурс: мол, мы страдаем за этот народ, мы хотим ему добра, а он нас не понимает! Этот дискурс существует уже не один век. Вспомним декабристов, вспомним народников, да мы и в фильме напоминаем о том, сколь древняя эта проблема - там есть цитата из "Царской невесты" Римского-Корсакова. В этом смысле идут века, но ничего не меняется.
- Когда я участвовал в жюри кинофестиваля в Екатеринбурге, у меня осталось очень сильное впечатление от "Коляда-театра". Я просто влюбился в этот театр и его актеров, и в результате стал их приглашать к себе на съемки. В "Кроткой" снимались десять человек из этого театра, и сам Николай Коляда сыграл небольшую роль. Всего в фильме занято около ста актеров. Я имею в виду каждого, кто произносит в кадре хоть одно слово. Из них 26 профессионалов, все остальные непрофессиональные актеры. Что касается исполнительницы главной роли Василины Маковцевой, то ее лицо я увидел в хронике 1991 года в Петербурге на Дворцовой площади. И вот там я увидел лицо женщины, которую я хотел бы найти для роли Кроткой. И вспомнил, где еще я видел это лицо - в театре Николая Коляды!