"Англия принадлежит мне": фильм-элегия о юности основателя The Smiths
В рамках XVIII фестиваля "Новое британское кино" была показана картина Марка Гилла "Англия принадлежит мне" (England Is Mine) об отрочестве и юности британского музыканта Стивена Патрика Моррисси, ставшего основателем популярнейшей, но недолго просуществовавшей британской рок-группы The Smiths, а затем отправившегося в довольно успешное самостоятельное плавание. С тех пор изменилось многое: Моррисси стал широко известен не только своим творчеством, но и фирменным "висельным" юмором, скандальными заявлениями, проповедью вегетарианства и даже написанием очаровательной по своей наглости книжки, где автор изящным движением с застенчивой улыбочкой одним махом сбрасывает с корабля современности всех небожителей музыкального и литературного труда. Но все это было потом. Если о самобытности и интересности Моррисси в музыкальном плане можно вести полемику - был ли более удачным его опыт в The Smiths или сольная карьера, то в человеческом он представляет интерес уже как сложившаяся личность. Но тем не менее создатели фильма самоотверженно решили сложить сагу о нулевой точке отсчета. В ней, безусловно, можно разглядеть даже что-то трогательное, но разве что испытывая особые чувства к прототипу - полуторачасовые страдания юного Вертера на экране бессобытийны, растянуты и чересчур элегичны, что в какой-то степени искупается британским юмором.
Начало восьмидесятых, рабочий город, серость и монотонность жизни, уныние, подростковый возраст, абсолютное отсутствие социальных навыков, завидная начитанность, не самое крепкое здоровье, крайняя заносчивость (очки прилагаются) и необходимость работать, что, в силу отсутствия какого-либо "жизненного" ремесла, быстро превращается в пытку… такие исходные данные, судя по многочисленным воспоминаниям представителей музыкального андерграунда, не являлись прерогативой английского Манчестера (кстати, над фильмом работал продюсер байопика о Иэне Кертисе "Контроль") и встречалось, скажем, в советском городе Омске.
Но мы все же о Манчестере, в котором дышал и задыхался, рос и чах, радовался и злился юный Моррисси. Начинается все с его обширной цитаты о ничтожестве мира, которая при размеренном чтении и при одновременном созерцании пенящихся волн, разбивающихся о скалистый берег, неизменно навевает воспоминания о вневременном монологе принца Гамлета.
Страдать зрителю предстоит на пару с Джеком Лоуденом (который сумел переродиться в личинку очень молодого Хью Гранта, даже веки закрываются не под прямым углом), слоняясь с ним по городским окрестностям, понимая, что Стивену не подходит ни один тип местных девушек: ответственно-материнский типаж слишком напорист для тщедушного гения, лупоглазо-офисный откровенно туп и примитивен, а авантюристско-творческий (за этот образ спасибо непременно надо сказать изменившейся до неузнаваемости Джессике Браун Финдли) - уж чересчур пугающ своей непредсказуемостью и охотой к перемене мест.
Отечественного зрителя, конечно же, позабавит звучащая в фильме музыка, в особенности - милые уху Чайковский и Шостакович, расположит к себе, вызвав ностальгию по "Служебному роману", неторопливый канцелярский быт докомпьютерной эпохи, провоцирующий у героя, впрочем, острую изжогу и тошноту.
Только вот создается впечатление, что режиссер нас переносит в мастерски воссозданную атмосферу не восьмидесятых даже, а, скорее, в самое начало шестидесятых годов, с чаем и родительскими упреками на кухне, "убежденным обывателем" в виде начальника в твидовом пиджаке, словно списанном с одного из рязановских персонажей, проигрывателем и горами книг в спальне, а также - с тотальным одиночеством. И в таком антураже изредка мелькающие на афишах названия вроде Duran Duran просто констатируют наличие определенных коллективов на музыкальной сцене, но ничто, абсолютно ничто не говорит о том, что мир уже услышал The Beatles, а Англия пережила эйфорию от "британского вторжения" и даже расцвет разнообразнейшего прогрессивного рока. Правда, изображаемое на экране щедро сдобрено неизменно человеконенавистническим и вместе с тем таким камерным и уютным британским юмором, что разрядка напряжения все равно время от времени наступает.
Но не дает ощутимого облегчения. Каждый раз, когда Стивен оказывается, казалось бы, в шаге от успеха, зритель замирает в предвкушении торжества. Вот, сейчас этот тщедушный очкарик с ленивым выговором лондонского интеллектуала всем покажет… Но нет, беспощадный Марк Гилл издевается над преданными зрителями раз за разом. И даже мотивационный спич любящей мамы главного героя ничего не исправит. Разве что уже при просмотре титров раздастся в голове смешок очаровашки Моррисси: "I still don't belong to anyone - I am mine".
2.5