Три года назад фестивальной сенсацией стал британский "Лобстер" Лантимоса с тем же Колином Фарреллом в главной роли, где режиссер препарировал мир английской социальной антиутопии, вживив в него такие греческие паттерны, как "рок", "жертвенная любовь" и "ослепление". "Убийство священного оленя", сделанное в Соединенных Штатах, демонстрирует тот же прием - с поправкой на масштаб страны. Если в "Лобстере" он использовал лишь отдельные ходы, традиционные для древнегреческой трагедии, то в "Убийстве священного оленя" античная драма становится моделью для сборки. Причем Лантимос имеет в виду вполне конкретное произведение - речь об "Ифигении в Авлиде" Еврипида.
С одной стороны, нельзя не восхититься тем, с каким мастерством режиссер стряхивает пыль с древнего текста и превращает его в увлекательный триллер. Но именно в этой картине проявляется главная слабость Лантимоса-режиссера. Он прежде всего блистательный формалист, создающий отменные схемы. В "Убийстве" при всей его фантастической красоте и тонкой выделке слишком сильно бросается в глаза скелет конструкции. В фильме происходит много необъяснимых с точки зрения обыденной жизни вещей - проклятье, которое ложится на семейство кардиохирурга, становится причиной паралича и кровавых слез...
Кино Лантимоса пытается быть тем, что принято называть "эмоциональным порно" - режиссер беззастенчиво манипулирует эмоциями аудитории, играя на самых чувствительных струнах ее души.
Однако по-настоящему проникнуться кошмарами "Убийства священного оленя" совсем не получается, потому как ни на секунду нельзя выкинуть из головы мысль о том, что перед тобой уж слишком умозрительная конструкция, не настоящая трагедия, а ее интеллектуальный парафраз. Мир фильма Лантимоса слишком стерилен, чтобы воспринимать все происходящее в нем всерьез. Да, в подобные игры со зрителями играл папа англоязыного триллера Альфред Хичкок. Но декоративный мир его триллеров был чистым аттракционом, изобретательным тиром с картонными персонажами, по которым кукловод-автор палил из всех орудий. Когда у Лантимоса к таким же картонным персонажам добавляется сумрачный хор, предвещающий беду, а каждый кадр высоким штилем пытается донести мысль о Возмездии и Грехе (именно так - с большой буквы), выглядит это как минимум странно.