Кино современной Ирландии о недавних распрях и обретенном мире

В течение многих веков редкие периоды относительного мира сменялись многочисленными бедами и неурядицами как внешнего, так и внутреннего порядка, поражения превращались в победы, а поводы для торжества спустя некоторое время превращались в источник страданий. Так и долгожданное обретение свободы захлебнулось в 1916 году, чтобы осуществиться через несколько лет, в 1923-м, но с поправкой на то, что молодое ирландское государство будет включать себя территорию большей части острова, но не будет синонимично с его названием. Установление официальной границы между двумя частями - южной католической и северной, преимущественно протестантской и лояльной метрополии, стало неизбежным следствием многовековой британской политики на острове и посеяло зубы дракона, из которых со временем выросло непримиримое, уродливое понимание сторонами своей самости, чьи проявления шли в ногу с самыми радикальными формами политической борьбы двадцатого века.

"Остров, который не хочет быть единым", - несколько упрощенная, но достаточно точная характеристика положения дел, особенно в Северной Ирландии, после создания независимого ирландского государства на юге. Желание одних (унионистов) наталкивалось на резкое противостояние идеологических противников (сторонников отделения), причем оба этих лагеря не вызывали особо теплых чувств ни у той стороны, к которой часть отщепенцев хотела примкнуть (Республика Ирландия), ни, естественно, у  той, что так или иначе пытлась установить некий статус кво, но на выгодных себе и лоялистам условиях (собственно Соединенное Королевство). Наличие заинтересованных лиц извне долгое время также не могло приблизить стороны к принятию конструктивных решений.

Уже после замирения, в последние годы, ирландцы по обе стороны границы снимали большое количество фильмов, пытаясь с разных сторон описать неудачи мирного урегулирования, наталкивавшиеся год за годом не только на активное, но и на пассивное сопротивление в народе.

Герои для одной стороны, воскрешавшие в сознании полузабытые архетипические образы героев, являлись врагами для другой, в то время как настоящие главари были на свободе, молодые люди, ставшие, не зная об этом, "сакральными жертвами", обрекали себя на смерть, не понимая, что на уступки не пойдет никто. О трагической фигуре Бобби Сэндса в последнее время было снято несколько фильмов - художественный, "Голод", (Hunger), вышедший на экраны в 2008-м году, стал одной из самых пронзительных работ тогда еще совсем молодого Майкла Фассбендера.

Документальный, "66 дней Бобби Сэндса" Брэндана Бирна (Bobby Sands: 66 days), повествует о событиях 1981 года, предшествовавших объявлению голодовки частью заключенных тюрьмы Мэйз, требовавших признания за членами ИРА так называемого политического статуса и отказа со стороны британского правительства считать их обычными преступниками. Заявление Маргарет Тэтчер о том, что насилие всегда остается преступным и политическим считаться не может, несомненно, добавили ей сторонников со стороны лояалистов, но и вызвали неприкрытую ненависть с противоположной стороны, куда также примкнули многие разъяренные ее последовательной политикой, направленной на удушение рабочего класса вообще.

Те, кто погиб в результате голодовки, решив не сдаваться, стали для своих сторонников мучениками, а те, в ком желание жить оказалось выше, попали в неразрешимую ситуацию - одни их винили в том, что они не пошли до конца, другие корили за то, что они не смогли уговорить своих товарищей отказаться от верной смерти, пока они были живы, и их можно было спасти. Показанный в этом году на Фестивале ирландского кино  фильм "Тюрьма Мейз" (Maze) Стивена Берка рассказывает как о психологической дилемме одного из выживших (Ларри Марли, которого мастерски сыграл Том Вон-Лолор), так и о том, каким образом даже самая охраняемая тюрьма с безупречной системой надзора и постоянной сменой заключенными блоков для их дезориентации в пространстве, оказалось уязвимой. И это произошло в тот момент, когда коллективная воля выбраться на свободу начала обретать черты спланированной акции под предводительством того, кто считал побег делом жизни и смерти.

Но самым запоминающимся событием фестиваля этого года, посвященным вопросу мирного урегулирования в Ирландии, стал документальный фильм Мориса Фицпатрика "Во имя мира: Джон Хьюм в Америке" (In The Name of Peace: John Hume in America), в котором (в том числе и закадровым голосом Лиама Нисона) рассказывается о личности Джона Хьюма, североирландского политика, католика по вероисповеданию, сыгравшего большую роль в судьбе страны - его усилия помогли состояться Англо-ирландскому соглашению и, что еще важнее, Соглашению Страстной пятницы (Белфастскому соглашению) 1998 года, ознаменовавшему разоружение всех военизированных политических группировок Северной Ирландии, создание законодательного и исполнительного органов на территории Северной Ирландии, министерства по сотрудничеству между Северной Ирландией и Республикой Ирландия, а также Совета Британских островов, в который на равных началах вошли представители всех частей Соединенного Королевства, а также Ирландии. Именно подписание Белфастского соглашения привело к тому, что в 2005-м году ИРА официально отказалась от ведения вооруженной борьбы, а ее политическое крыло, так называемая временная "Шинн Фейн" (не путать с "республиканской") стала вполне респектабельной партией в парламенте. Вместе с Дэвидом Тримблом, бывшим лидером Ольстерской юнионистской партии, в 1998 году Джон Хьюм получил Нобелевскую премию мира.

Помимо собственно фигуры Джона Хьюма и его вклада в мирное урегулирование, в фильме рассказывается как об официальной, так и о закулисной роли США в разрешении ирландского кризиса. В картине фигурируют небезынтересные интервью бывших президентов США Джимми Картера и Билла Клинтона, а также ряда журналистов и конгрессменов. При том, что Билл Клинтон проводит очевидную для себя (и откровенно лицемерную в глазах многих) параллель между замирением в Северной Ирландии и Боснии и Герцеговине, ясно одно: успех США в возвращении жизни в мятежной части Соединенного Королевства в мирное русло объясняется отсутствием спецопераций по "принуждению к миру" (что попросту было невозможно на территории бывшей метрополии и своего важнейшего политического партнера, Великобритании) и особой связью США с "ирландским вопросом", почти личной заинтересованностью многих видных американцев в спокойствии на своей прародине. В этом, как представляется, и состоит разительное различие между достигнутыми результатами в Ирландии и тем, что мир получил в результате интервенций США в конфликты в других странах мира.

В фильме неоднократно упоминается то, насколько неравнодушными были многие американцы с ирландскими корнями к происходящему на их исторической родине, в очередной раз показывая зрителю, насколько существенная часть населения США, в том числе - представители истеблишмента, являются потомками переселенцев с Изумрудного Острова. Причем речь и о готовности решать политические вопросы. Что же касается открытых симпатий к ирландской культуре - в них были замечены в свое время многие, включая президента Джона Кеннеди.

Речь идет о том, что разделение ирландцев на католиков и протестантов выливалось не только в физическое противостояние в Северной Ирландии, оно со вполне ощутимой силой, только на идеологическом уровне, разъединяло жителей США. Католики в основном симпатизировали своим единоверцам, а часть из них косвенно финансировала дело ИРА через материальные пожертвования. В то же время так называемые "белые англо-саксонские протестанты", исторически имеющие привилегированное положение в американском обществе, предсказуемо поддерживали лоялистов, и на эти идеологические различия накладывались и сугубо политические, укорененные в американских реалиях и противоречиях между демократами и республиканцами, что долгое время не позволяло США занять определенную позицию в ирландском вопросе.

Что интересно, Джону Хьюму удалось заручиться поддержкой Теда Кеннеди, бессменного сенатора от Штата Массачусетс на протяжении 47 лет, а также Типа О’Нила, спикера Палаты Представителей  (третьего в списке рекордсменов по сроку пребывания в должности), также католика и уроженца того же штата, что и большая часть представителей семейства Кеннеди. К эпохе переговоров, инициированных с участием Джона Хьюма, относится традиция торжественных приемов в Белом Доме 17 марта, по случаю дня святого Патрика, ежегодно проводимых президентом США и переросших из площадки для обсуждения неурядиц в Северной Ирландии, в весьма значимый, пусть и не официальный политико-экономический форум. На нем собираются конгрессмены ирландского происхождения вне зависимости от партийной принадлежности (зеленые галстуки и пучки клевера в нагрудных карманах тому подтверждение), представители Северной Ирландии, Республики Ирландия, а также журналисты и общественные деятели.

Выступления президентов чаще всего бывают щедро сдобрены шутками (особенно преуспел в этом Барак Обама).

Традицию продолжил и Дональд Трамп, отдавший должное культуре страны, глубинным американско-ирландским связям и подчеркнувший, что как минимум восемь лиц ирландского происхождения участвовали в подписании Декларации независимости США почти два с половиной века назад.

Пока же, на фоне мира и затишья, к которому шло не одно поколение, в разных странах на день святого Патрика символы столиц подсвечиваются зеленым:

А реки по обе стороны Атлантики раз в год демонстрируют пронзительно изумрудный цвет своих вод.

А вот что принесет с собой Brexit, вновь ставящий ребром вопрос о государственной и таможенной границе между двумя Ирландиями, покажет только будущее желание сторон слушать и понимать друг друга, далеко не самое распространенное качество в международной политике начала XXI века.