В Москве прошел вечер поэта Андрея Анпилова

Сегодня я рад поделиться с вами новыми стихами Андрея Анпилова.

Недавно в Москве был его вечер. Зал маленький, народу - горстка. И только Андрей тронул гитару, мне захотелось тихо выскользнуть из зала на Смоленскую площадь столицы (она была совсем рядом) и, замахав руками, сказать: "Братцы, тут Андрей песни поет и стихи читает, а вы..."

Пока Андрей выступал, я все поглядывал в темные окна, жалея тех, кто бежит сейчас по улице и не слышит поэта.

Конечно, страница в газете не может зазвучать, но я надеюсь, что голос Андрея вы все-таки услышите.

Один мой любимый писатель говорил: для того, чтобы проза дышала и легко читалась, между слов должен дуть сквознячок.

В поэзии Андрея Анпилова нет сквозняка, но что-то веет, от чего среди его стихов дышится и легко и радостно, даже если он пишет о грустном. Так летом веет из приоткрытого в сад окна.

Уистен Хью Оден в конце жизни пришел к выводу: "Самое большее, что художник может сделать для своего современника, - дать ему немного порадоваться жизни..."

Андрей пишет так, как будто всегда об этом знал. Жизнь - скорее осень, чем весна. И душе каждый день, каждый миг надо, чтобы где-то вдали маячил огонек, бакен, свеча или пусть даже просто лампочка под железным колпаком на платформе "124-й километр".

Все стихи Андрея, которые мы сегодня публикуем, написаны этим летом и осенью и печатаются впервые.

Из деревенской тетради

Мне нравилось на родине отца,
Как Г произносили - хдэ ты,
хдэ ж ты,
И этот теплый говор как пыльца
Надолго оставался в швах одежды.
Г фрикативное, на севере порхай
На радость воробьям и смех
воронам,
Нэ хОчу я, нэ трэба, та нэхай,
Как травы шелестят
над тихим Доном.
Отстирывалось летнее белье,
Дождями заволакивалось небо,
И я терял сокровище мое -
Нэхай, та я нэ хОчу и нэ трэба.

3 июля

* * *

Войти под кров стихотворенья
Как в деревенский бедный храм,
Через заросшую ступеньку
Перешагнуть себя - и там.
Листвою пахнет словно дома,
Стоит сухая тишина,
И паутинка вьется сонно
Как луч осенний из окна.

24 августа

Двери рая

На картине, что сделал отец,
Каждый раз изменяется что-то,
То на изгородь сядет скворец,
То песок тронет тень самолета.
Пролетает крупинками свет,
Счастьем пахнут
бессмертные флоксы,
По-индейски ступая след в след,
Кот прошел и у двери улегся.
Отвернешься, забывшись во сне,
От старинной слепой акварели,
В тихой раме, как в дальнем окне
Продолжается жизнь еле-еле.
То в траве летний дождь моросит,
То кузнечик пророчит упрямо,
То белье на веревке висит
И с соседкой беседует мама.
Если есть двери рая - то здесь,
Наглядишься на бабочек стайку,
И осталось в сандалии влезть,
В шаровары и в детскую майку.

3 сентября

* * *

Теплый день как мамино плечо,
По хозяйству шорох незаметный,
Ветер веет, но не горячо,
Над травой дымок уже не летний.
Срочные доделаны дела,
Мачтами поскрипывают сосны,
Яблоками маленькие звезды
Пахнут на окраине села.

21 сентября

* * *

Приходила баба из деревни
С маленьким бидоном молока
Ранним утром, дети еще спали,
Под щекой горячая рука.
Свежее, парное, с теплой пенкой,
Лучше не бывает для телят,
И сквозь сон казалось -
это снится,
Что на кухне люди говорят.
Говорят вполголоса, и льётся
Дождь на металлическое дно,
Звякает монетка, расплывалось
На стене оконное пятно.
Скрипнула калитка, можно снова
Засыпать блаженно, целиком.
В доме пахнет листьями, росою,
Деревом и теплым молоком.

10 октября

Полёт

На скользкой крыше гаража
Стоишь, от ужаса дрожа.
Дружки все с хохотом в сугроб
Попадали не раз
Без долгих сборов и без проб,
И жизнь прошла как час.
И только ты, последний ты
Боишься прыгнуть с высоты.
Лететь всего-то метра два,
Поди себя заставь
Найти для мужества слова,
Шагнуть, зажмурясь, въявь.
Уже замёрз, прошли века.
Ребята крикнули - пока!
Все разбежались по домам.
И надо бы сползти,
Пока никто не видит срам,

Себя тайком спасти,
Скользнуть назад на животе
Почти что в полной темноте.
Мерцают окна, фонари,
Вся жизнь моя внутри,
Здесь, где бросает в жар, в озноб
Белеющий сугроб.
И, сделав шаг как в страшном сне,
Промаявшись весь век,
Летишь с собой наедине
И падаешь на снег.

31 октября

P.S.

Другие стихи Андрея можно будет прочитать в декабрьском номере журнала "Новый мир".

Монолог поэта

Семья - это связанность мира. Я только недавно обратил внимание на то, что Библия - это такой семейный альбом человечества. Всегда про всех все написано - кто от кого родился. Вот, казалось, святые, пророки, праведники, апостолы - они же не от мира сего, но про родню каждого что-то говорится, у апостола Петра даже теща есть. И в литературе мне дороги прежде всего вещи, связанные с памятью детства, семьи - "Война и мир", "Детские годы Багрова-внука", а в кино - "Зеркало" Тарковского, "Амаркорд" Феллини, а в живописи - Шагал, у которого в каждой картине - Витебск, город его детства. Ничего нет прекраснее на земле, чем кроткая сила. Вот таким был мой отец. Это сила, которая может сделать все, но никогда не принесет тебе обиды. У папы был сорванный голос. Он был в армии запевалой, еще перед войной, и сорвал голос на морозе. Поэтому говорил всегда очень тихо. После войны папа стал художником и работал на "Союзмультфильме" сорок с чем-то лет. "Каникулы Бонифация", "Серая шейка", "Золотая антилопа", "Умка"... Если там в титрах заметите имя Дмитрия Анпилова, то это мой батя.

Пишите Дмитрию Шеварову: [e-mail]