Сносная тяжесть небытия

Их новый шедевр - "Баллада Бастера Скраггса" - по тем же причинам, скорее всего, мимо премий пролетит, как пролетели "Три билборда". Зато есть уже в гонке явный фаворит - и попробуй с ним посоревнуйся. Как минимум в номинации "Лучший фильм на иностранном языке" обскакать "Холодную войну" поляка Павла Павликовского - с ее комбинацией всего необходимого для восторгов академиков - и что-нибудь ей противопоставить (за счет неустаревающе важной тематики) способен разве что "Собибор" Хабенского. Впрочем, брюзжать и обвинять заслуженного режиссера в охоте за блестящей цацкой было бы несправедливо. Ибо - ничего не попишешь - эта Zimna wojna хороша.

Хороша, прежде всего, своей старомодностью, навевающей ностальгию по классическим мелодрамам той поры, когда давить из зрителя слезу тычками ниже пояса и разводить истерики на повышенных тонах считалось дурным тоном, а вот рассказывать внятные истории о человеческих отношениях (и, в частности, отношениях мужчины и женщины) всякие там Лелюши, Кертисы и Уайлеры умели мастерски. Павликовский тоже умеет - хотя сама по себе история у него не шибко оригинальна.

В одном углу ринга - простодушная блондинка Зула, артистка фольклорного ансамбля. В другом - руководитель этого же творческого коллектива Виктор. У них яркий роман в послевоенной Польше, где гайки закручиваются все туже, а партийности и прочих пламенных приветов в воздухе становится все больше. Весь из себя интеллигентный любитель джаза решает, что без репертуара разложенческих биг-бэндов жизни нет, и при первой возможности сбегает на загнивающий Запад, подальше от заливистых од Иосифу Виссарионовичу Сталину. Певица, соответственно, остается.

Ну а дальше - вы, конечно, догадались: протагонисты сходятся и расходятся при разных обстоятельствах, связь между ними то крепнет, то слабеет, любовь затухает и разгорается заново, сами они меняются в чем-то к лучшему, а в чем-то, наверное, к худшему. Фоном же служит разыгранная на великой шахматной доске Европа, которую иные наши "партнеры", видимо, очень хотят к такому состоянию вернуть. Мелькают в кадре Берлин, Париж, Белград. Противостояние двух систем варьируется от жесткой конфронтации до попыток начать "цивилизованный диалог", где-то кому-то достаются умеренные послабления, где-то авторитаризм доходит до антиутопического абсурда.

И при всем этом Павликовский - удивительно деликатный художник. Мы ведь знаем про чисто польский (не хочется никого обижать, но все же) пунктик на тему "исторической памяти", однако автора "Войны" дуболомные агитация и пропаганда не интересуют вовсе. В центре его внимания - обычные люди. Те, кого с абсолютно равным успехом и одинаково громким хрустом перемалывают мощные шестерни по обе стороны "железного занавеса". В конце концов, и там, и там в творческой "тусовке" (и не только в ней) особенно ценилось умение приспосабливаться, а вот Виктор и Зула приспособиться так и не смогли - ни к джазовой вольнице французских бистро, ни к официозу социалистической эстрады. Финита, занавес, тихая катастрофа.

Проще говоря, речь здесь не о перекошенной на один бок карикатуре (каковой, скажем, под конец обернулся в целом отличный "Шпионский мост" Стивена Спилберга) и не о призывах к "декоммунизации", а о взгляде в прошлое с позиций вечных универсальных ценностей. Потому и выводов нам не навязывают: это ведь, по большому счету, рутинная, стандартная для тех лет трагедия, и все с ней ясно - как и с тем, что виновны в великом множестве таких трагедий были циничные идеологи-демагоги-людоеды с обоих "полюсов".

Зато финал, как многие уже подметили, действительно убийственный. И должен служить напоминанием - аналогичным, скажем, обломку Берлинской стены - о последствиях геополитической игры в том ее чудовищном виде, который умножает гуманизм и в принципе все человеческое на ноль, а патриотов заставляет мутировать в слепых фанатиков, отрицающих индивидуальность за рамками дозволенного - или, наоборот, уничтожающих самих себя вседозволенностью.

Кажется, нечто подобное пытался проговорить Кирилл Серебренников в своем "Лете". Однако последнее - будь оно тысячу раз милым и изобретательным - оказалось ощутимо подпорчено если и не ангажированностью автора, то его наивной и упрощенной донельзя трактовкой антисоветского бунта, с легкой руки приравненного к выходкам современных скучающих хипстеров. Павликовский подобных спекуляций себе не позволяет. И, с другой стороны, не скатывается в фестивальный артхаус. "Холодная война" - фильм об ошибках прошлого без лишних подтекстов. Вещь вполне зрительская, а длится, между прочим, менее полутора часов. Хотя многим и за это время покажется скучноватой. Зато многих других - увлечет манерой почти-почти документалки, даже чисто визуально воссоздающей эпоху разделения с максимальной кропотливостью.

Строгая черно-белая картинка, аккуратное ретро в композиции освобожденных от лишних деталей кадров (иногда вспоминается то ранний Джармуш, то "17 мгновений весны"), предельная камерность, тщательно подобранные костюмы, сдержанная операторская работа (Лукаш Зал с его фирменной съемкой "в квадрат" тоже, кстати, определяет интонации: он, мол, не участник, а сторонний наблюдатель - и нам предлагает побыть такими же), шлягер ВИА "Веселые ребята" в саундтреке, спокойный тембр повествования - будто из газетной хроники. Моментами не обходится без пошловатого (и явно заточенного под эмоциональную реакцию) переигрывания дуэта исполнителей главных ролей. Это досадно, однако объяснимо: продать в Голливуд монохромный, совсем без экспрессии фильм едва ли получилось бы.

А так-то актеры - ого-го какие-молодцы. Холодная война - она ведь не только на картах в кабинетах у президентов и генсеков. Еще и в существовании и сосуществовании отдельно взятых индивидов: он и она поначалу искали счастья и успеха, но, пройдя через депрессию, апатию и прочие болезни очередного "потерянного поколения", сошлись на том, что нужно успокоиться, принять неизбежное и банально остаться людьми. Томаш Кот и Иоанна Кулиг перечисленные метаморфозы изобразили очень талантливо, естественно и старательно: в подходящих эпизодах добавили образам иронии, в других подходящих эпизодах - чувственного накала, почерк Павликовского (близкий методу Станиславского и работе с актерами Тарковского) усвоили - да и просто смотреть на них как на пару приятно.

И еще - никак не избавиться от впечатления: помимо своих Виктора и Зулы, эти двое заодно как бы сыграли Томаша с Терезой из одного культового романа одного чешско-французского писателя. Того, что тоже был про свободу и несвободу, случайности и неслучайности, любовь и нелюбовь, про давление и духоту - и про дыхание чего-то нового даже в самой затхлой, наглухо законопаченной комнате. Ассоциации сильны - аж книжку перечитать хочется. Правда, конкретно "Холодной войне" с ее флегматично-меланхоличным настроением в качестве эпиграфа больше подошло бы название-перевертыш, когда-то придуманное великим отечественным поэтом. Оно - в заголовке рецензии.

4