27.11.2018 19:50
    Поделиться

    Борису Гребенщикову исполнилось 65 лет

    Теплое, не прогревшееся еще до враждебной жары московское лето. Одна из крупнейших концертных площадок столицы забита под завязку. Теснота на танцполе, ни единого пустого места на сидячей галерке - и все это потому, что выступает группа "Аквариум".

    Два часа хитов, запланированный выход на бис, пауза, во время которой никто не уходит. И вдруг - еще целая бесконечность музыки. Улыбки детского счастья застывают на лицах сотен взрослых людей - а тот, кому они этим обязаны, играет финальный аккорд почти каждой песни, откидывая руку назад в этаком ритуальном полупоклоне. В жесте читается разом и благодарность пришедшим, и ироничное кокетство небожителя, полностью осознающего свой статус.

    В этом - весь Борис Борисович Гребенщиков. Человек-глыба, человек-явление, человек-эпоха и... Человек-противоречие. Сегодня он празднует 65-летие, и можно было бы, соблюдая политес, назвать такую дату, например, "водоразделом", "рубежом" или "дорожной меткой" - вот только никак открыточные нафталиновые эпитеты не вяжутся с БГ. Они ведь про заслуженных, блаженно отдыхающих на Олимпе в счет старых заслуг - а Гребенщиков обязательно есть здесь и сейчас. С другой стороны, когда его не было? Вы такое помните?

    Он менялся, по-разному говорил об одном и том же, собирал единомышленников и расходился с ними, сидел в андерграунде и сиял в Кремлевском дворце - но был, кажется, всегда. Вернее, в конкретной точке этого "всегда", удобной лично ему в тех или иных обстоятельствах. Лирическое воспоминание в начале текста - как раз об умении БГ замедлять и ускорять время, строить мини-вселенные, посадить всех на первый сабвэй в Тируванантапурам и блокировать любое влияние извне. "Аквариум" в пиковых творческих состояниях не отражал реальность, а создавал ее. И периодически создает до сих пор.

    Понятнее и проще всего - собственно, с "Аквариумом" вживую. И с лидером группы на сцене, то наэлектризованным до искр из глаз, то шутливо-расслабленным, то загадочно-многозначительным и как бы махнувшим рукой на все земное - запросто заряжающим любым из настроений любую по численности аудитории. И лично вовлеченным в эти настроения - настолько, что неловко подозревать его в манипуляции.

    Иными словами, когда БГ поет "Ласточку" он, кажется, возвращает себе себя же, принявшего вечный пост у Башлачева, - и цепляется за надрыв "Русского альбома", будто не было ничего ни до, ни после. А уже через пять минут играет что-то типа "Растаманов из глубинки" - ну да, допустим, ради банального контраста между "грустным" и "веселым", хотя и сам-то - вместе со своим пестрым ансамблем - взаправду кайфует среди баобабов им же придуманной "Джамейки".

    В принципе, ничего удивительного: эмоциональная динамика - фундамент духовных практик и системы ценностей, живым синонимом которых он для многих и остается (и о которых сам напоминает то тханками над сценой, то мантрами в исполнении Кришны Даса на "разогреве"). В то же время, излюбленное развлечение фанатов - споры о степени искренности Бориса Борисовича, иногда вроде бы готового стремительно "сгореть и вернуться" (и наоборот) хоть 108 раз подряд. Артистизм? Безусловно. Толика солипсизма? Пожалуй. Постановка? Да ладно вам в самом деле... Ну кому в здравом уме придет в голову идея назвать самый долгоиграющий и влиятельный рок-коллектив страны постановочным? Правильно. Никому.

    И тем более никто не поставит под сомнение нежную любовь БГ к собственной музыке: ей-то даже очень старые, совсем не актуальные по посылу песни и обязаны жизнью вне сборников "Легенд русского рока", куда зачастую попадают шлягеры, любимые народом, но вусмерть утомившие их авторов. Плюс - харизма. Плюс - феноменальные организаторские способности. Между прочим, повод поговорить об альбомах "Аквариума" - тех, что просто взяли и перечеркнули знак равенства между понятиями "маркер времени" и "музейный экспонат".

    Злые языки до сих пор приписывают мэтру талант казаться большим, чем он является, за счет сугубо менеджерских навыков. То есть умения окружить себя гениями - и пожинать лавры их гениальности на правах фронтмена. Еще более злые языки утверждают, что его микрофон на концертах обязательно настроен громче, нежели у любого из оркестра. Жуть. Очевидно, для таких случаев БГ когда-то и сформулировал знаменитое "Я не знаю никого, кто неправ". Поэтому - хватит о слухах. Мы за объективность и железные факты. А по большому счету достаточно и одного документально зафиксированного факта: из всей советской рокерской тусовки Гребенщикова - и только его, несмотря на частые разногласия и конфликты - принимал за равного Сергей Курехин. Тот, кто на "голую" харизму и "понты" не покупался.

    Пластинки "Электричество", "Треугольник", "Табу" и "Радио Африка", записанные "двумя капитанами" при поддержке всего цвета советского авангарада, слишком круты для отношения к ним лишь как к пластинкам. Понятно, они - единственно возможная форма существования настоящего отечественного арт-рока с его комбинацией виртуозности и прущей отовсюду, конвертированной в "фишку" "недоученности" - технической и мировоззренческой, неизбежной при стремлении сделать "как у них". Об этом сказано предостаточно - и как-то позорно мало сказано о месте БГ в такой модели для сборки. А ведь как раз тогда юный инициативный мечтательный "ленинградский Боуи", видимо, и отрепетировал тот самый полупоклон. Еще, правда, не нашел жест - зато нашел метод. Постмодернистскую игру, обернутую в столь сильные эмоции, что относиться к ней несерьезно невозможно.

    Кондовый монотонный социальный протест семидесятых и героические позы "борцов с системой" на фоне этой игры меркли до убожества. Дальше - больше. "Прекрасные дилетанты" и прочие козлики с тапирами в яшме и ониксе со временем переродились в волков, воронов и коней беспредела. Позже в небо взмывал черный истребитель, в воде барахтался четырнадцатирукий бог, бежала невесть откуда невесть куда женщина с картины Ма(о)не, а кто-то вообще ходил "по-албански". Дарк-фолк уступал взрывному психоделическому трансу, пасторальное барокко чередовалось с крепким наждачным блюзом, русский романс соседствовал с лихим "пиратским" гимном бороде.

    Провалы случались редко, а сопроводительные буклеты к отдельно взятым дискам - с перечислениями использованных инструментов - тянули на мини-энциклопедии. Экзотика типа сякухати, загадочные прибамбасы из Африки, дудук и падудла - признаки не столько так называемой world music, сколько желания БГ объять необъятное, создать собственную космополитическую мифологию, в которой все существует и функционирует по его правилам. Правила - как бы ни менялась форма - неизменны. Благодарный слушатель соглашается с ними - и получает щедрую награду.

    Несемся по дискографии "Аквариум" галопом. О чем баллада Voulez-vous coucher avec moi? Формально - судя по тексту - о всяком-разном произвольно зарифмованном. По ощущениям - о чьем-то невыносимом страдании и о спасительном катарсисе. Поскольку так спета и сыграна автором. Заметьте: цитируя БГ (письменная речь - не исключение), мы чаще всего непроизвольно копируем его интонации и его тембр. Его песни - даже легчайшие и милейшие - не режутся на смешные мемы - при том, что страшнейшие и мрачнейшие песни, скажем, "Гражданской Обороны" режутся прекрасно. "Винтовка - это праздник" - хриплый вопль коллективного бессознательного, случайный контрапункт, зафиксированный Егором Летовым без привязки к контексту. "В доме зверь, вороника на крыльце" - красивая фраза, которой некуда податься без контекста и без придыхания, с коим ее произносит Гребенщиков. Зато контексте и с придыханием она доведет вас до слез. Вероятно, не единожды.

    И эта же тесная связь музыки с личностью не всегда позволяет спокойно воспринимать то, о чем - и как - Борис Борисович говорит вне своих песен. Его высказывания о событиях на Украине и некоторых вопросах российской общественной повестки (а также подчеркнутое нежелание обсуждать некоторые другие вопросы и попытки раз за разом их обойти) - темы для отдельных жарких дискуссий, по итогам которых кто-то может назвать БГ наивным и оторванным от повседневности, а кто-то - хитрым. Потому и вокруг недавних сольных альбомов - очевидно, задуманных в качестве реакции на "новости в телевизоре" и выдержанных в горьком миноре - сломано немало копий. Но в день юбилея искренне хочется оставить эти словесные баталии в стороне - и порадоваться тому, что у всех нас есть Борис Гребенщиков.

    Поделиться