Эксперт объяснила, почему в Удмуртии мало говорят на удмуртском

Если сравнить отношение к удмуртскому языку в республике сейчас с тем, что было десять лет назад, есть изменения?

Татьяна Волкова: С 1996 до 2012 года я жила в Глазове, а в 2019-м нахожусь в Ижевске. Это два абсолютно разных города, и отношение к языку в них тоже всегда было разным.

Глазов 90-х отличался весьма агрессивным отношением ко всему удмуртскому. Сложная ситуация была с изучением языка, со знакомством с культурой. Просветительскую работу вели глазовское отделение всеудмуртской ассоциации "Кенеш" и местный государственный пединститут. Мы совместно проводили дни удмуртской культуры, неделю родного языка, организовали бесплатные курсы его изучения. И это дало плоды: сегодня аудитория на месячник удмуртской культуры набирается легко, а в начале 2000-х очень сложно было собрать зал.

В нынешнем учебном году на базе школы № 17 в Глазове открылись удмуртские классы. Это вторая школа в городе, где стали изучать родной язык. Долгое время такая возможность была только в школе N 16 на окраине города, куда ходили дети из близлежащих деревень. Сейчас удмуртский начинают изучать и городские дети. Кроме этого, в Глазове появились фестивали (например, фольклорный "Зарни тӧл") и форум "Этноволна".

А если говорить об Ижевске?

Татьяна Волкова: Здесь на базе института развития образования мы тоже организовали курсы удмуртского языка. В 2012-м я вела две группы, но с каждым годом количество желающих росло, причем большинство доучивалось до конца.

А однажды пришла заявка от целого коллектива - Фонда социального страхования. Они объяснили: им необходимо знать язык, потому что консультируют людей, говорящих на удмуртском. Очень серьезно отнеслись к курсам и ходили на них вместе со своим руководством.

Как-то меня пригласила Лариса Буранова, министр национальной политики республики, и говорит: в Госсовете хотят изучать удмуртский. Пойдешь? Сначала у них набралась очень большая команда, но потом она вдвое сократилась. Зато остались те, кому действительно было интересно. Одними из самых прилежных учениц тогда были Светлана Кривилева (в 2012 году первый зампред Госсовета Удмуртии. - Прим.ред.) и Елена Дербилова (председатель постоянной комиссии по общественной безопасности, регламенту и организации работы Госсовета. - Прим. ред.).

Растет ли интерес к удмуртскому языку сейчас?

Татьяна Волкова: Да, если судить по проекту "Билингва" для детей, говорящих на двух языках. Интересно, что в городе количество желающих изучать язык, возродить общение на удмуртском в семье, передать его детям растет. Но, общаясь с коллегами из сельской местности, вижу: там интерес снижается.

С чем связана такая тенденция?

Татьяна Волкова: Сложно сказать. В Ижевске, я считаю, росту интереса способствуют семинары, занятия с детьми. Здесь больше возможностей, чтобы сходить куда-то с ребенком и услышать удмуртский язык, пообщаться на нем. Например, в досуговом центре "Нуныкай" для детей-билингвов мы проводили так называемые "завтраки с мамами". Собирались в библиотеках, кафе и проводили мастер-классы на удмуртском. Так появилось сообщество удмуртских мам. Потом оно распалось, но семьи стали дружить, и необходимости встречаться в прежнем формате не стало. Это тоже большой плюс, потому что мы смогли объединить их.

Интерес к удмуртскому языку растет, но услышать его на улицах города почти невозможно. С чем это связано?

Татьяна Волкова: Видимо, я такой человек, который всегда и везде услышит удмуртскую речь. Куда бы ни пришла, я здороваюсь на родном языке и всегда нахожу собеседника.

Человек, который ищет, всегда находит аудиторию. Это в моем случае. Если говорить о семьях, в рамках проекта "Билингва" мы интересовались у родителей, почему они не общаются с детьми на удмуртском в повседневной жизни. Многие отвечали, что на русском проще: "на нем меня все поймут". Может быть, это связано с тем, что русский язык у нас все-таки превалирует, люди на бессознательном уровне разговаривают на нем, а на удмуртском - в определенное время, в определенном месте. К примеру, чтобы общаться на нем в социальных сетях, нужно скачать удмуртский шрифт. Считается, что мешает еще и стеснительность, но я не уверена в этом - нужно провести исследование. Оно поможет понять, какие механизмы способствуют общению на удмуртском языке, а какие мешают.

Стоит ли насильно заставлять учить удмуртский язык?

Татьяна Волкова: То, что делается с "нажимом", в редких случаях дает положительный результат. Прежде всего нужно заинтересовать ребенка, пробудить у него желание узнать больше о культуре, языке. Если делать изучение обязательным, то образование должно быть качественным, не способным вызвать у ребенка отторжение. Здесь от учителя требуются азарт и энтузиазм, чтобы его энергетика и позитив передавались ученику.

Что нужно сделать для популяризации удмуртского?

Татьяна Волкова: Я всегда говорю коллегам: мы должны быть на шаг впереди и все выполнять на высшем уровне. Я связываю эти слова с фразой Коко Шанель: чем хуже у женщины дела, тем лучше она должна выглядеть. Ситуация с удмуртским языком не такая простая, поэтому весь контент на удмуртском языке должен быть качественным, вызывающим интерес: чтобы было приятно посмотреть, почитать, послушать.

А вывески, реклама, баннеры, объявление остановок в транспорте на удмуртском языке? Все это поможет стать ему популярнее?

Татьяна Волкова: Таблички у нас есть на всех госучреждениях. Постепенно начали появляться салоны и магазины с удмуртскими названиями, но не так много, как хотелось бы. Да, это визуальное пространство должно быть заполненным. Но меня радует уже то, что в городе появились баннеры с социальной рекламой на удмуртском. Они выглядят очень хорошо, наполнены смыслом. Такое мне по душе, а делать рекламу ради того, чтобы она просто была на удмуртском, при этом некрасиво, с ошибками... Какой смысл? Это больше неуважение к своему языку, нежели желание пропагандировать его. Если говорить об объявлениях остановок в транспорте, то, к примеру, в 10-м трамвае звучит приветствие на удмуртском. Когда я впервые это услышала - бальзам на душу. Но, как оказалось, вторая и все последующие остановки объявлялись уже на русском.

В Казани татарский язык звучит во всех троллейбусах, трамваях. В Чебоксарах - чувашский. Я даже запомнила ряд слов и названий остановок и немного понимала чувашский. Приятно слышать родной язык, а человек, приехав в Удмуртию впервые, сразу поймет, что находится в национальной республике.

Вас устраивает нынешний темп вхождения удмуртского языка в повседневность?

Татьяна Волкова: За развитием языка стоит огромная работа. Возможно, то, что у нас закладывается сейчас, даст толчок через определенное время. Здесь не бывает так, что сегодня поработали - завтра подвели итог. По проекту "Билингва" я знаю, что результат там будет лет через 10, когда вырастут дети. Сейчас мы видим плоды прошлых лет. Многие выпускники нашей гимназии приводят к нам уже своих детей и хотят, чтобы они тоже учили родной язык. Это ведь также о многом говорит. Если то, что мы заложили в детях, будет культивироваться в семье, хороший результат не заставит себя долго ждать.

Основу для изучении и любви к родному языку вы видите в семье?

Татьяна Волкова: Раньше я считала, что все зависит только от семьи, а сейчас понимаю, что это не так. Должна быть языковая и культурная среда, куда человек может сходить, посмотреть, послушать речь, поговорить на удмуртском. Когда ребенок видит, что кроме него есть еще дети, которые тоже разговаривают на родном языке, это поднимает его престиж в детском сознании. Поэтому семья и общество должны в этом плане быть едиными.