В Московском театре мюзикла прошла премьера "ПраймТайма"

Телевизионное закулисье, улыбки, сверкающие с мониторов, блуждающие по залу лучи прожекторов, джаз, поп, рэп, акробатический танец и брейк-данс - вот обстановка, в которую попадает зритель нового спектакля Московского театра мюзикла "ПраймТайм".

Театр можно поздравить: на Пушкинской площади в Москве возникло шоу бродвейского размаха и уровня. С остроумным и небессмысленным либретто Елены Киселевой. С подарившей несколько отличных хитов эклектичной по стилю музыкой канадца Максима Лепажа. С феерической сценографией Оливье Ландревиля и хореографией Женевьев Дорион-Купаль: тоже канадцы, они принесли на московскую сцену шик североамериканского мюзикла. Но речь в спектакле идет о нашем телевидении и нашем шоу-бизнесе, а начало спектакля вообще разворачивается в русской глубинке, откуда энергичная девочка Аня (Галина Безрук) устремится в Москву на поиски славы. Ее зовут на съемки телевизионного конкурса "ПраймТайм", и понятно, что нас ждет взлет нового таланта. Сюжет насквозь знакомый, как и нужно мюзиклу, но в российском варианте он таит много интересного.

Нам подробно и смачно покажут, как, завладев новым талантом, телевидение его перемалывает в муку для изготовления тех самых стандартных пирожков, которые навязли в зубах. Телеконкурс ваяют замечательные персоны: его ведущая и продюсер Оксана (многоликая Оксана Костецкая), погасший романтик, хранитель памяти о лучших временах Борис Моисеевич (Павел Любимцев), циничный коммерческий директор (Максим Заусалин), специалист по претворению лахудр в телезвезд Данила (колоритнейший Ефим Шифрин). И над всем этим витает в сферах гендиректор: Игорь Балалаев играет руководителя одного из крупнейших телеканалов так похоже, что и в бинокль не отличишь. Он рафинированный интеллигент, он сноб и гурман, и у него вид трагика: он вынужден втюривать публике то, чего сам не любит. Потому что пипл хавает и накачивает рейтинг, раздувает гонорары и повышает доходы телевизионного циклопа. Этот спектакль вообще полон аллюзий и узнаваемых эфирных типов. Автор идеи, худрук Театра мюзикла Михаил Швыдкой на телевидении свой человек, досконально знает его законы и нравы, и этот "ПраймТайм" - его страшная месть от имени всех нас, перебежавших от ящика к компьютеру, где засел убийца телевидения - интернет. Смертельная схватка двух медиа - молодого и быстро стареющего - одна из самых захватывающих тем спектакля.

Это два контрастных мира. Один - со сладкой улыбкой на устах, манерный и самовлюбленный, циничный и жестокий, вычурно разодетый, вечно с калькулятором под мышкой и всегда на связи с "высшими сферами". Он питается скандалами и их генерирует, ломая судьбы людей - в спектакле эта тема чуть не дошла до смертоубийства, но это же мюзикл! - кажется, обошлось. Второй мир - неформальный, живой, энергичный, неугомонный, изобретательный. Здесь шоу взрывается натуральным рэп-баттлом, воспроизведенным азартно и умело. В этом мире тоже ворочают миллионами, но он еще не успел коммерциализироваться до полной бессознанки, хотя и это ясно просматривается в перспективе. А пока он искренний, обаятельный, полон радужных планов и успешно противостоит фабрике фейков - телевидению. Героине предстоит трудный выбор между двумя титанами наших медиа.

В спектакле много живых и симпатичных лиц. На том же ТВ, кроме руководства, есть еще люди, все это освещающие, снимающие и монтирующие, люди за камерами и пультами, люди со швабрами и щетками, все понимающие, всем сочувствующие, живущие в этом клубке дрязг, но от него не зависящие. Здесь разворачиваются свои истории любви и ревности, свои романы - искренние или расчетливые. И возникают неизбежные союзы-дуэты, как у девочки Лины и оператора Саши (звездный номер Марины Чириковой и Владислава Юдина). Или любовные треугольники, они же драмы расчетов и просчетов, как у Ани, композитора-прагматика Максима (Александр Казьмин) и профессорской дочки Лели (Екатерина Новоселова, явившая хороший джазовый вокал).

Театр можно поздравить: на Пушкинской площади в Москве возникло шоу бродвейского размаха и уровня

Весь этот сложносочиненный сюжет слегка громоздок (спектакль, как опера Вагнера, длился около четырех часов). Но понятно желание авторов, собравших звездную команду, дать каждому участнику действа звездную минуту. Талантливых много, одно их перечисление заняло бы четверть газетной страницы, и да простят меня те, кого не назвал.

Как и положено бродвейскому стилю, спектакль не устает удивлять визуальными эффектами. Действие идет не только на сцене, но и на телемониторах, перекидывается в зал (зрителям поручена роль телевизионной массовки, их тоже заводят и готовят к предстоящему шоу). На заднике может возникнуть даже компьютерная анимация - как в номере с преданным музыке простодушным Матвеем. Мы чувствуем себя как бы внутри телешоу, в недрах телекухни, где вывариваются все те чудесники и чудесницы, которых мы ежедневно находим в нашем домашнем ящике. И нет от них спасения. Спектакль-вендетту покидаешь с чувством мстительного удовлетворения.