Психолог Ольга Маховская рассказала, как меняется средний класс в России

Почему сельская учительница важнее фермера

У богатых в России не лучшая репутация. Бедным кому хочется быть? А вот "средний класс" звучит заманчиво. И обозначает у нас, по-моему, не столько уровень доходов и потребления, сколько психологически комфортное состояние "я не богатый и не бедный". Вот недавно социологи выяснили, что более 65 процентов белорусов относят себя к среднему классу - это явно "психологическая категория".

Ольга Маховская: Да, мы точно психологически цепляемся за понятие "средний класс". Может быть, он для нас своего рода эквивалент нормы. Знаете, даже больные в психиатрической клинике, если посмотреть их шкалу самооценки, воспринимают себя как "средних". Человек так устроен, что в нем включается универсальный механизм внутренней нормализации: у меня все неплохо, и положение мое - среднее. За этим - надежда дождаться лучших если не времен, то обстоятельств.

Какой же характер у российского "среднего класса", его главные психологические черты?

Ольга Маховская: Ну если в это понятие вложено наше стремление выжить, то, наверное, устойчивая и достаточно высокая самооценка "я смогу". И неплохой уровень оптимизма. Средний класс - это люди, как правило, верящие, что все трудности временные и преодолимые.

На чем держаться оптимизму и высокой самооценке, если средняя зарплата нашего представителя "среднего класса", по данным некоторых исследовательских центров, около 30 тысяч рублей. Хотя в далекой деревне это может быть и неплохая зарплата. Средний класс - в каждом локальном месте - свой. Учительница в деревне - средний класс, а в городе вряд ли.

Ольга Маховская: Заметьте, вы назвали учительницу, а не фермера, доходы которого наверняка выше. Потому что еще одна ключевая характеристика нашего среднего класса - интеллект и хорошее образование. Поэтому мы и считаем деревенского учителя средним классом.

У нас, кстати, был довольно большой и устойчивый средний класс в позднее советское время. Не механизаторы в деревне и не академики в городе, а образованные люди с достатком.

Ольга Маховская: Мне кажется, что советский человек и был нашим главным средним классом в XX веке. Высокообразованный оптимист с хорошей квалификацией, получающий со временем жилье, пусть и одинаковое, как у героев "Иронии судьбы". Это, кстати, история про советский средний класс.

Искусственно привилегировали рабочих и крестьян, а престижным был средний класс?

Ольга Маховская: Да, и он нарастал. И потому что по многим характеристикам позднесоветское государство было "социальным" (пенсии, пособия и пр.). И из-за поддерживаемой государством высокой ценности качественного образования. Не сегодняшние купленные дипломы, а по-настоящему хорошее образование давало колоссальный социальный эффект на протяжении поколений. Если у тебя математические способности, сразу получаешь фору. Отличник в школе? - карт-бланш при поступлении в университет.

Ну и конечно, у советского среднего класса была еще одна ключевая черта, в нем многое зависело от самого человека, его образования и усилий.

Учеба не по любви

Насколько сейчас материальный успех зависит от образования?

Ольга Маховская: Сейчас интеллект, по-моему, потерял преимущественную ценность. И ставка делается уже не на образование и прорывы одиночек. Когда мир очень быстро меняется - миграционные процессы, новые технологии, экономические реформы, - ставка делается уже не на классическое образование, дающее человеку опору в относительно стабильном обществе, а на адаптивность и жизнеспособность. Эти две категории сейчас очень сильно "звучат" в психологии. Жизнестойкость - способность быть продуктивным в неблагоприятных условиях - по-моему, становится ключевой характеристикой нашего среднего класса.

Социологи РАН говорят, что сегодня многие считают: достаточно среднего специального образования. Неужели люди готовы отказаться от качественного высшего?

Ольга Маховская: Нет, люди, метящие сегодня в средний класс, планируют получить хорошее образование. Но выбирают его исходя не столько из желания, сколько из конъюнктуры. Мы же видели, как в 90-е годы университетские преподаватели уходили в челноки. И многие после 90-х уже не дают детям образования, равного своему. У некоторых моих знакомых кандидатов наук дети лишь школу закончили.

И при выборе образования и дела люди сегодня в первую очередь изучают конъюнктуру рынка. Если у дочери хорошие способности к гуманитарным наукам, а запрос высок на пищевую промышленность, она скорее всего пойдет в "пищевку". Для хорошей зарплаты.

Однако, как психолог, не могу не предупредить: отказ от своей мечты - штука опасная. Чреватая кризисами. В 40 или 50 человек вдруг понимает, что бухнул колоссальные силы в нелюбимое дело. Пошел туда, где - по расчетам - у него должно было быть немало денег, дорогая машина и хорошая квартира. Но, достигнув неплохого уровня жизни, вдруг понял, что все это можно было бы иметь и прожив гораздо более интересную жизнь. Став, например, психологом или филологом (как хотел), а не юристом или экономистом.

Люди сегодня начинают выходить за потребительские критерии - хочу новую машину, отдыхать за границей - к экзистенциальным: хочу максимальной реализации и максимального признания.

А в результате прагматизации сейчас, например, в среднем классе приблизился к нулю уровень солидарности. Мы друг друга не видим.

А с чего ему быть солидарным? Он же не носитель добрых ценностей, а просто слой небедных людей, чья небедность устойчива.

Ольга Маховская: А я считаю, что у человека среднего класса есть одна главная - нематериальная, но довольно осязаемая - ценность. Это сама жизнь. Высокая адаптивность позволяет человеку из среднего класса прожить более-менее спокойно. Хороший интеллект тешит честолюбие. Но чувство счастья ему может дать только жизнь, в которой он следует своим желаниям. Поэтому "средний класс" в России рано или поздно станет не только потребительски, но и экзистенциально ориентированным. И главным в нем станет стремление найти свой путь. И это, кстати, не личные забавы. В том, чтобы люди нашли и максимально реализовали себя, заинтересовано и общество.

Люди среднего класса сегодня стараются выбирать свои жизненные стратегии и модели поведения.

Жизнь, вариант пятый

Насколько этот выбор широк и реален?

Ольга Маховская: Конечно, когда речь идет о жизни вообще, включаются ценности высокого порядка - Бог, любовь и т.д. Некоторые люди открещиваются от этого, пытаются, не задумываясь, жить традиционную жизнь: нечего философствовать, надо "все, как у людей", - окончил школу, женился, все срисовывай с традиции, соизмеряй со своими возможностями, живи по обстоятельствам. Это жизнь немножко сомнамбулическая. Человек так пытается не столько осознать жизнь, сколько, наоборот, выключиться из нее.

Замечательный психолог Владимир Дружинин в своей книге "Варианты жизни" называет этот вариант "Жизнь, как сон". По сути это вариант жизни Обломова - живешь как будто в аквариуме. Другой вариант - жизнь - борьба. Весь XX век нам навязывали эту модель - пролетариат, революция, борьба с врагами, высокий уровень мобилизации человека - это модель жизни и революционера-борца, и передовика производства. Но автоматизм борьбы тоже вещь разрушающая.

Третий вариант - тип подгонки. Человек делает ошибку, оценивает ее и корректирует свое поведение. Американский активизм обычно построен на таком методе проб и ошибок. У нас пока все еще в моде модель "жизнь, как борьба".

Есть вариант - смены черных и белых полос, повезло - не повезло.

Но сквозь все это люди очень хотят знать секреты проживания жизни в целом - как стать счастливым.

То есть ищут лучший вариант?

Ольга Маховская: Да, и есть "технологии" жизни, при которых тебе не то чтобы всегда везет, но ты эффективен и - довольно долго, почти всегда - успешен.

Тот же Владимир Дружинин предлагал как эффективный способ жизни комбинирование вариантов. Получая в свое распоряжение огромное богатство культурных вариантов жизни, человек может использовать их как конструктор. Составляй свою мозаику, будь бедным, богатым, артистом, поэтом. Главное, чтобы ты управлял своей жизнью. Не сетовал на судьбу, на арестантские черно-белые полосы, а жил сознательно. И всего скорее ты получишь то, что хочешь.

Ой ли?

Ольга Маховская: Условие - быть честным с собой. Если больше всего на свете боишься проиграть, никогда не играй... Психологи помогут вытащить уловки сознания, которые мешают нам реализовывать свои планы на жизнь.

Счастье для нового поколения

Есть проверенные принципы, приносящие результаты?

Ольга Маховская: Получить образование - первый принцип. Все время учиться и обновлять знания - второй. Мобильность - третий. Нам, кстати, он очень трудно дается - мысль, что нужно менять работу, город, не бояться делать свой проект на Дальнем Востоке, не сразу приживается у нас в сознании.

Соцопросы показывают, что сегодня и в Москве, и в провинции лидируют карьеры за счет семейных и дружеских связей. Но так включается отрицательная селекция: рассаживая повсюду знакомых и родственников, мы не пропускаем талантливых людей.

Ольга Маховская: А за своими детьми закрепляем идентичность неудачников: ты ничего не сможешь сделать сам, без нас.

Не наивно ли думать: вот выберу лучший "вариант жизни" - и будет мне счастье?

Ольга Маховская: Когда ты выбираешь что-то, тебе дорогое, ты осознаешь, на какой образ жизни тебя обрекает твой выбор. Принимаешь этот образ жизни, и все выстраивается довольно логично. Ожидания корректируются.

Хочу заметить, что новое поколение сегодня настроено на то, чтобы все про себя понимать и выбирать сознательно. Мы были более спонтанны: хочу жить в Москве - еду в Москву, люблю человека, пробую выйти за него замуж. Рефлексировать и осознавать жизнь мы начинали, когда что-то не удавалось - любимый отверг, Москва оттолкнула. А сегодняшние молодые люди пытаются осознавать все с самого начала. Но двигаясь от спонтанности к осознанности, все время "тормозят": сидят в социальных сетях, много разговаривают - не живут. Жизнь тормозится из-за того, что выбор увеличился. Самосознание становится грузным.

А кроме того, ресурс самосознания, важный для них, страшно обедняется привычкой к нарциссизму. Нарцисс видит только себя, у него нет внутреннего (или внешнего) альтер-эго. А значит, нет и внутреннего диалога, когда ты споришь сам с собою и видишь варианты. Сегодняшним молодым очень нужен альтер-эго, им может быть кто угодно - мама, подруга, любимый человек, авторитетный человек из сферы культуры "что сказал бы об этом Юрий Лотман?". Да хоть "что сказал бы Гегель?", но в любом случае - другой взгляд. Тогда и другие варианты возможны.

Откуда взялся оголтелый нарциссизм и установка на него?

Ольга Маховская: Из тех же социальных сетей. Оказавшись в публичном пространстве, мы все стали актерами.

Люди уже не хотят жить ценностями развития, как наше поколение. Образование и развитие - это же вещи с долгосрочными и не гарантированными вкладами. А молодые люди хотят гарантий и результата сегодня. Они другие. Хотя и обламываются.

Но это поколение сегодня на авансцене. И тема ловли "момента жизни" еще будет долго держаться. Ты хочешь уже сейчас ловить на себя, как на живца, возможности. Красивая девушка хочет быть востребованной уже сегодня.

Фото: РИА Новости

Образование по-прежнему обеспечивает человеку связность жизни. Образованные люди находятся в одном интеллектуальном поле, позволяющем им обсуждать друг с другом проблемы хоть экологии, хоть политики.

Хотя сейчас публика, даже в академических институтах, обсуждает не столько экологию и политику, сколько сериалы из телевизора. Но средний класс все-таки носитель культурных ценностей и культиватор их. У него точно есть потребность в подтверждении своей культурной идентичности. Это видно по тому, как люди выстаивают огромные очереди в музей. Это же заявление: я культурный человек. Я часто слышу: "Я хожу по музеям". Человеку очень важно это сказать. Это, если хотите, форма гуманитарного протеста против мешающих обстоятельств и какого-то обесчеловечивания. Сейчас очень важно не опуститься ниже какого-то уровня. Я все равно остаюсь культурным человеком, хожу и смотрю на прекрасное.