Фильм Олеси Фокиной "Обнаженность" расскажет, почему молодым быть трудно

Известный режиссер документального кино Олеся Фокина сняла фильм, который мы сможем увидеть после ковида. Но журналист "Российской газеты" посмотрела его и считает, что это повод для разговора, а легко ли нынешним молодым быть молодыми.

Вокзал, герой чуть ли не всех ее фильмов, электричка, поющая цыганка с ребенком, старый забор подмосковной дачи. Герои ее обязательно куда-то едут, потому что их что-то ждет. Этих, что, сойдя с электрички, идут к даче за облупленным забором, ждет яхта. Которую они строят. Не забавы и корысти ради, а чтобы плыть. По Волге, по морю и так обойти всю Россию. "Подари, Боженька, мне тебя, дороженька" - споют старинным распевом другие молодые люди, но о том же - о неистребимости стремлений.

Мама одного из строителей яхты, Миши Ильюты, скажет, чем ее удивляют ровесники ее сына. Вместо того, чтобы мечтать о престижной работе за границей, они предпочтут отправиться из Москвы в Ижевск. Потому что там реально можно поменять жизнь людей. Построив им новый скейт-парк, например.

Фокина - мастер ставить памятники времени, в котором живет. По ее фильмам можно на него оглядываться.

Кажется, Олеся Фокина и Елена Якович два самых таинственных острова все еще распадающегося архипелага документального кино. Их поклонниц впору делить, как когда-то "серовок"и "окуневок". Я из поклонниц Фокиной, хотя к фильмам Якович тоже испытываю немалый интерес. Но фокинские работы люблю особенно за воздух, сирень, траву, дикие цветы, дождь, за - кажется, что ощутимые - запахи и почти осязаемые прикосновения (на этот раз фильм - результат прекрасной работы оператора Сергея Догорова).

Документальное кино иногда кажется сродным журналистскому репортажу. Но у него иная оптика, оно другое берет в фокус внимания, а иногда даже расфокусирует его. И поэтому для "набитого" журналистского взгляда в кино Фокиной много раздражающего - неотцентрированного, околичного. Кажется, она никогда не метит в яблочко и зачем-то стреляет в "молоко" или по воробьям, снимает какие-то кривые стежки, поросшие нестриженой травой, сбитые с веток дождем цветы вишни. Но именно эти ненужные детали и захватывание в кадр огромного количества случайностей, всего негероического, что вроде бы "мимо кассы" - и делают ее фильмы незабываемыми.

В этом фильме, например, у нее есть кадры восточной борьбы - одной из тех, за которые дают разноцветные пояса и которой борется президент. Ею очень аккуратно и тактично, очень красиво, но по-настоящему, не уступая друг другу, занимаются молодые муж и жена. Я не видела более интересного образа любви и семьи.

Нежелание расставаться с молодостью, с лучшим в ней - обнаженностью души, в глазах режиссера очень многое оправдывает. Они имеют право на эту обнаженность

Герои у нее тоже нежурналистские, случайные, без выпуклых и типичных черт. И всегда невероятно разные. Кто-то живет в стиле "а я вот так схожу с ума!", а кто-то вообще папенькина дочка. Правда, вскоре выясняется, что папа умер. А на "альтернативщице" женился психиатр.

Поскольку фильм про молодых, то среди его сквозных тем - поиск ответа на актуальный для них вопрос "есть ли любовь?".

Переживание любви - счастливой, несчастной, неузнающей себя и неотпускающей даже в несчастье (как у актера Никиты Найденова), с горьким опытом развода - одна из основных линий фильма.

А мальчик, которого зовут Арсений Фокин (наверное, родственник режиссера), в тинейджеровском еще возрасте, заявляет свое неверие в любовь. Не он один, но именно он - наиболее убедительно. Он не верит, потому что мир густо свидетельствует о ее продажности. И выставляет за нее цены. Ну какая уж тогда любовь?! Не знаю, может быть, режиссер по уязвимости родства уступает своему герою, но у говорящего есть особенная правота. Мы - взрослое общество - в их глазах испортили любовь. И хотим не отвечать за это.

Главным сквозным сюжетом фильма остается строительство яхты "МиР-2" (МиР расшифровывается как "молодость и радость"), спуск ее на воду и путешествие по Волге.

Путешествие это ничем не закончится - скомкается и оборвется. Кто-то почему-то уедет в Москву до конца маршрута - захочет домой или что-то еще (журналистский нос чует здесь психологические нелады и человеческие нестыковки, но кто же даст всунуть в документальный фильм журналистский нос). А у оставшихся на яхте все просто помаленьку станет выпадать из рук. Местные позарятся на надувную лодку, за которой путешественники поедут за хлебом, "МиР" не там пришвартуется, оставшийся на яхте "моряк" уснет, яхту унесет, и она сломает мачту о мост...

- Значит, мы не готовы, - подытожит один из последних членов экипажа,

перечислив его (экипажа) конкретные ошибки. Но прозвучит это куда шире - не готовы к самостоятельному плаванию, может быть, не только на лодке, но и

вообще. К смелости готовы, к вызову, к скромности, к перпендикулярности всем логикам и стилям взрослого мира, к движению вопреки (даже самому опасному - политическому), а к абсолютной взрослой ответственности за все - нет.

И этот фильм неожиданно станет ее, Олеси Фокиной - просьбой об амнистии им. Этим, еще не готовым. Умные эксперты уже лет 20 говорят о правомерности и полезности "долгого детства", считая его лучшей страховкой от девиантных сценариев в жизни, от риска переступить преступную черту.

У Юриса Подниекса, которому посвящен фильм Фокиной (в этом году исполняется 33 года, как он снял свою знаменитую картину "Легко ли быть молодым"), если помните, главный сюжет фильма такой же. Непреодолимая разница между судьями и обвинителями, правыми по каким-то своим заржавевше формальным, неживым параграфам, и глупостью незапланированного, откуда-то спонтанно вырвавшегося вандализма молодых ребят (разгромили электричку, сами не знают, почему). И не говорит ведь Подниекс, кто прав, а кто виноват. И Фокина ничего не говорит об этом. Но видна эта зияющая разница между теми, кому трудно быть молодым, и теми, кто про это забыл.

Неготовность к пугающему взрослому миру (от нешуточных опасностей службы в силовых структурах до удручающей банальности мира взрослых) и обнаженность в ответ ему - это главная коллизия фильма.

Один герой ее фильма, по возрасту скорее взрослый, уверен, что он не расстается с молодостью, что в нем не меняется, не уходит главное. Это нежелание расставаться с молодостью, с лучшим в ней - обнаженностью души, в глазах режиссера очень многое оправдывает. По мнению Фокиной, они имеют право на эту обнаженность.

Обнаженные часто "не готовы", да. К ответственности, к спросу, к изменению курса судьбы, к тому, чтобы отстаивать не только свое.

Когда-то декабрьские дни, проведенные с Подниексом в болтаниях по городу и сидении в крошечном (на 5 кресел) кинозале, где она смотрела его фильмы, закончились для Олеси Фокиной сменой профессии. Она ушла с престижного, популярного, успешного телевизионного "12 этажа" - тогда, по сути, ТВ-олимпа, и - на наше счастье - стала заниматься документальным кино.

Делать фильмы, в которых буквально течет время. Ты видишь весну, цветущие вишни, дождь, ветер, метущий лепестки по асфальту, лето, жару, музыку из окон, осень, зябкость протестов, холод дождя, наконец, снег. Но в этом фильме заканчивается все в безвременье. Мальчик, решивший идти в армию, чтобы испытать себя, приходит и садится на берегу то ли моря, то ли реки, хвойные деревья вечно зелены, не поймешь, то ли осень, то ли зима, но видно, что это не просто берег, но край. Земли, страны, суши, жизни. И продолжается тема Подниекса, про то, что молодым быть трудно, невольно превращающаяся в фильме Фокиной из утверждения (молодым быть трудно) в вопрос "так почему трудно быть молодым?". Как автор тонкого, почти художественного документального кино, Фокина не заостряет вопросы на журналистский манер. Но их ставит время. Сегодня мало понимания, что молодым быть трудно. Почему им трудно быть?

Мой коллега считает, что молодым быть трудно, потому что молодой человек не воспринимает себя частью мира. Скорее мир - частью себя. Отсюда и смелость, и экспериментаторство (строительство парусных яхт без особого умения плавать на них). Но с этой точки эгоцентризма должно начинаться взросление.

- Понимание, что не мир вокруг нас, а мы вокруг мира, приходит со временем, - считает коллега. - К этой точке Галилея молодой человек может прийти, только ведомый мудрым астрономом. Тогда возникает внятное понимание собственного масштаба.

Верность себе, своему - любви (или преодоленной нелюбви) - должна смешаться с верностью чему-то еще. Вообще-то все становится собою, лишь выйдя за свои пределы. Все настоящее свершается именно так.

В этом фильме молодость пока остается в своих пределах. Но ищет выхода. И мудрых "астрономов".

Я уверена, что мы увидим их в новых фильмах Фокиной.