Главный ожоговый специалист Минздрава Андрей Алексеев в интервью "РГ" - о спасении пациентов с 80-процентным поражением тела и современных подходах к лечению

Ожоги - вечная проблема с тех пор, как на земле появился огонь. Появился и никогда не исчезнет. Без огня жизни нет. А с ожогами? Сложный вопрос обсуждаем с главным комбустиологом Минздрава России, заместителем директора Национального медицинского исследовательского центра хирургии имени Вишневского профессором Андреем Алексеевым.

Андрей Алексеев: Всегда при лечении, тем более ожогов, необходима помощь, психологическая поддержка родных и близких пациента. Фото: Из личного архива Андрея Алексеева

Андрей Анатольевич, для начала все-таки надо пояснить, что значит сам термин "комбустиолог".

Андрей Алексеев: Название нашей специальности произошло от греческого слова комбустио, то есть ожог. Это наука о том, как лечить пострадавших от ожогов.

И между тем общественная организация, которую вы создали и возглавляете более двадцати лет, называется "Мир без ожогов". Парадокс! Раз мир без ожогов, то получается, что вы занимаетесь тем, чего нет.

Андрей Алексеев: По большому счету не вижу в этом противоречий. Мы хотим, чтобы больных с ожогами стало меньше. В мире, кстати, так и происходит: за последние два десятка лет значительно уменьшилось число таких пострадавших. Производственные травмы в нашей стране составляют менее пяти процентов. Бытовая травма тоже сдает позиции. Но при этом больных с обширными ожогами меньше не становится. Более того, они становятся тяжелее.

Почему?

Андрей Алексеев: Потому что в абсолютном большинстве случаев тут не только ожоговая травма, но и поражение дыхательных путей. Ведь, как правило, это следствие пожаров в зданиях. Взрываются газовые баллоны, но не только. Происходят дорожно-транспортные происшествия, горят леса, а еще боевые травмы, террористические акты... Да и сами мы порой не без греха - сколько пострадавших среди любителей отдыха на природе с шашлычком и коньячком!

Есть статистика?

Андрей Алексеев: Конечно! Каждый год в нашей стране за медицинской помощью по поводу ожогов обращаются не менее 240 тысяч человек. Около 45 тысяч из них нуждаются в стационарном лечении, остальные лечатся амбулаторно. Очень важна правильная маршрутизация больного. Его необходимо скорее доставить на специализированное лечение.

Но далеко не всегда лечение начинается в ожоговом отделении. Поэтому так важна подготовка всех врачей хирургического профиля по ожоговой травме. На кафедре термических поражений, ран и раневой инфекции Российской медицинской академии непрерывного профессионального образования в течение многих лет мы готовим врачей-комбустиологов. Кроме того, проводим циклы повышения квалификации для хирургов, травматологов и анестезиологов-реаниматологов, оказывающих помощь пострадавшим от ожогов в многопрофильных больницах.

Лечение больного с обширными ожогами оплачивается по каналу высокотехнологичной медицинской помощи - в размере 1 миллиона 700 тысяч рублей

Доставили. Само лечение нынче отличается от прежнего?

Андрей Алексеев: За последние двадцать лет оно очень изменилось. Однако главный принцип незыблем: как можно быстрее восстановить целостность кожных покровов. Для этого необходимо провести комплексное лечение, включая противошоковую интенсивную терапию, удалить погибшие ткани. И потом уже провести пересадку кожи.

При ожогах кожа "всему голова"? Не сердце, не легкие...

Андрей Алексеев: Если кожа поражена на площади более 90 процентов поверхности тела и эти ожоги глубокие, травма несовместима с жизнью. К сожалению, такое случается. И тогда мы бессильны. Но когда я начинал осваивать профессию, то верхний предел был всего 40 процентов поверхности тела. А теперь мы спасаем больных с поражениями 70 и даже 80 процентов поверхности тела.

Не станем нагружать читателей подробностями, но в двух словах: благодаря чему?

Андрей Алексеев: В двух словах? Прежде всего - правильная организация помощи на всех этапах лечения. Применение современных инновационных методов реанимации и интенсивной терапии. Использование специализированных кроватей. Кровати в данных ситуациях далеко не пустяк. И, конечно, хирургическое лечение, которое надо начинать буквально с первых часов после травмы. Оно очень специфично.

При ожогах кожа всему голова. И спасение пострадавшего начинается с нее. Фото: Liudmila Chernetska / iStock

В чем его специфика? Спрашиваю потому, что вы именно этим и занимаетесь уже сорок лет.

Андрей Алексеев: Для больных с ожогами важно предотвратить осложнения со стороны внутренних органов, своевременно удалить нежизнеспособные ткани. В этом реальная возможность и спасения жизни, и наилучшего функционального, косметического результата лечения. Мы стремимся к тому, чтобы инвалидизация была минимальной и чтобы внешность человека не мешала чувствовать себя комфортно. А для этого уже после восстановления кожи требуется длительное консервативное лечение. И, как правило, реконструктивные операции.

Комбустиолог должен быть еще и пластическим хирургом?

Андрей Алексеев: Безусловно! В нашем центре мы такое лечение проводим.

Вот повезло ожоговому пациенту. Его вовремя доставили к вам. Пролечили на самом высоком профессиональном уровне. Он ушел домой. Приступил к работе. Ожоговые проблемы остались? Или он может тот ужас огня забыть?

Андрей Алексеев: Вряд ли такое можно забыть. Многое зависит от тяжести травмы. И важно, как прошел период реабилитации. Тут неоценима помощь, психологическая поддержка родных и близких. Рубцы же могут оставаться не только на коже...

Надо стремиться к тому, чтобы внешность человека, пережившего огонь, не мешала ему чувствовать себя комфортно

Бессмысленно давать советы о том, как не стать жертвой ожога. Все так или иначе знают, что такое ожог. Но от мелких бытовых травм никто не застрахован.

Андрей Алексеев: Мы о мелких бытовых ожоговых травмах не говорим. Большинство из них можно лечить амбулаторно.

Амбулаторно. Так можно вовсе ими пренебречь, не обращать внимания, если, например, обожгли кипятком палец на руке. Подуть на него и забыть?

Андрей Алексеев: Если это палец ребенка, а помощь оказывает мама, наверное, такая процедура тоже не лишняя. Но если серьезно, то надо как можно быстрее палец подставить под холодную воду на десять - пятнадцать минут.

Этот ваш совет можно публиковать?

Андрей Алексеев: Да, это необходимый шаг первой помощи.

А второй?

Андрей Алексеев: Наложить на палец повязку и обратиться к врачу.

Андрей Анатольевич! Вы привели цифру 45 тысяч госпитализированных с ожогами каждый год. Раньше было больше? Если да, то почему стало меньше?

Андрей Алексеев: Меньше потому, что общая среда обитания стала более комфортной. Да и сами мы уже не дикари. Хотя такие тоже есть. Особенно проявляющие себя во время приготовления шашлыка под алкогольным градусом.

Обычно об этом говорить не принято - имею в виду вопрос финансирования, денежный. Но вы же не будете отрицать, что лечение ожоговых заболеваний не менее дорого, чем, например, лечение сердечно-сосудистых. Даже с обывательской точки зрения, например, те же специализированные флюидизирущие кровати, которые иногда называют кроватями на воздушной подушке...

Андрей Алексеев: Что значит не принято? Об этом говорить просто необходимо! Лечение больного с обширными ожогами, более 50 процентов поверхности тела, сейчас оплачивается по каналу высокотехнологичной медицинской помощи - в размере 1 миллиона 700 тысяч рублей.

Этой огромной суммы достаточно?

Андрей Алексеев: Обычно недостаточно. Она лишь покрывает часть лекарственного обеспечения и расходных материалов.

А та же кровать? А иное дорогостоящее оборудование? Как выкручиваетесь? Неужели за это должен платить сам пациент?

Андрей Алексеев: Ни в коем случае! Ожоговые отделения, как правило, входят в состав многопрофильных медицинских центров. И многие проблемы финансирования решаются благодаря пониманию о необходимости взаимопомощи.

В ожоговом центре НИИ имени Александра Васильевича Вишневского такое понимание есть?

Андрей Алексеев: Было и есть. Ведь в наш центр попадают самые тяжелые пациенты из всех регионов страны. И не только с ожогами. А больные с обширными ожогами лечатся, как правило, более двух-трех месяцев. Причем в основном в отделении реанимации и интенсивной терапии ожогового центра.

Но, может, было бы целесообразно, чтобы регионы не бросали своих пациентов, попавших в ту же ожоговую беду?

Андрей Алексеев: Так и происходит. Кроме нашего центра в стране есть и другие ожоговые отделения. Еще в советские времена была создана достойная система оказания помощи больным с ожогами. Сейчас она оказывается в 63 ожоговых отделениях, в том числе семи детских. Тон задают ожоговые центры Москвы, Питера, Нижнего Новгорода. На достойном уровне работают наши коллеги в Краснодаре, Уфе, Красноярске, Самаре, Якутске, Кемерове...

Еще не всех назвал. Но признанным головным является наш НИИ имени Вишневского. Еще в далеком 1947 году директор института академик Александр Александрович Вишневский, решил, что в хирургическом центре обязательно должно быть ожоговое отделение. Он создал его и в тот же год в центр поступил первый пациент с ожогами. Говорю об этом потому, что в медицине, во врачевании очень важны традиции, следование им.