Денис Мацуев: Что нужно сейчас России, чтобы оставаться великой музыкальной державой
Денис Мацуев: Что нужно сейчас России, чтобы оставаться великой музыкальной державой
Логистика зарубежных гастролей наших артистов переориентировалась с западных направлений на "глобальный юг" и, в частности, Китай. Чему мы можем поучиться друг у друга, если говорить о классической музыке? И насколько эта переориентация интересна лично вам?
Денис Мацуев: Я в Китае уже 25 лет: впервые побывал там еще в 1998-м, после победы на конкурсе Чайковского, и все это время смотрю, что там происходит. Человек я не завистливый, но меня распирает от чувства белой зависти, когда вижу, какие там дороги, аэропорты, вокзалы, а в любой "деревне" - по китайским меркам это многомиллионный город - стоит космический "шаттл" - комплекс с несколькими залами, оснащенный хорошими инструментами, с вместимостью от стадионной до камерной, с великолепной акустикой.
Но главное, за что можно уважать китайцев: они полностью скопировали систему советского музыкального образования, привили любовь к музыке детям и родителям. Теперь ребенок в этой стране почти автоматически идет в музыкальную школу, а инструмент (пианино) стоит едва ли не в каждой квартире. А ведь все это еще недавно было у нас... Я уже не говорю о внедрении ими нашей трехступенчатой системы музыкального образования, благодаря которой страна вырвалась на международный уровень. Буквально на каждом конкурсе мы видим: среди китайских пианистов есть серьезные кадры, и они не просто играют быстро и виртуозно. Это одаренные люди, которые выросли в развитой музыкальной среде, что очень важно.
Несомненно, Китай - одна из прорывных стран, идущих вперед очень быстро и останавливаться не собирающихся. Я могу сравнивать, потому что, скажем, Китай в мой первый приезд 1998 года был совсем другим: во время выступления в зале звонили мобильные телефоны, зрители громко разговаривали. Мне даже казалось, что я им мешал: чем громче я играл, тем громче говорили они. Сейчас все иначе. Вы не представляете, как публика слушала пять (!) подряд концертов Рахманинова (точнее, четыре концерта и Рапсодию на тему Паганини), которые я играл вместе с нашим замечательным Госоркестром Татарстана под руководством главного дирижера Александра Сладковского и главного приглашенного дирижера, китайского музыканта Кристофера Чена. Да, концерт шел с двумя антрактами, но длился пять часов. Однако какая тишина была в зале, понимающая тишина! Между частями не хлопали, кашляли только в перерывах - терпели. Это говорит о наученности, воспитанности публики, и не только в Шанхае и Пекине, но и в Сучжоу, в Шэньчжэне, Гуанчжоу, Ханчжоу, Хэфэе, Чанше, других городах.
Аудиофрагмент интервью с Денисом Мацуевым:
Интересно, а каковы цены на билеты?
Денис Мацуев: Точно не скажу, но они недешевы. Однако, например, в Шанхае, где мы как раз играли пять концертов Рахманинова, билеты были проданы за один день!
Об интересе китайцев к классике, особенно к фортепианной музыке, ходят легенды. Говорят, в стране 50 миллионов человек играют на фортепиано. И тут немаловажно, что им есть на чем играть: сегодня в Китае производят достойные инструменты, которые котируются в мире, в то время как наши почти 50 фабрик, работавшие в советское время, а тем более именитые дореволюционные лейблы, увы, растворились в пространстве. Возможно, тут нам как раз стоит поучиться у восточного соседа? Видите ли вы тут какие-то перспективы?
Денис Мацуев: С удовольствием расскажу, тут я, что называется, "в теме". Несколько лет назад мы с Валерием Гергиевым, Ольгой Голодец и нашим замечательным настройщиком Владимиром Спесивцевым выдвинули идею возобновления нашего фортепианостроения. Ведь что происходило в последние годы? В России начали выпускать пианино и рояли, которые, однако, никакого отношения к нам не имеют. Это, по сути, китайские, немецкие, чешские инструменты, которые собираются у нас, но все детали приходят оттуда. То есть это сборка. Например, появился кабинетный рояль "Михаил Глинка", у которого, как говорят знающие люди, "из русского - только душа, все остальное - китайское". Конечно, это хорошо, что мы эти инструменты выпускаем, и наши музыкальные школы заполняются новыми пианино среднего качества: они все-таки лучше тех, допотопных, на которых уже невозможно играть. Но нам надо двигаться дальше.
Каким образом? И могут ли китайские коллеги помочь?
Денис Мацуев: Начну с того, что в течение этой поездки я дважды играл на китайских роялях - "Янцзы Ривер" (Yangtze River), который мне понравился еще пять лет назад, когда я выступал в Гонконге, и даже порекомендовал его на конкурс Чайковского. Этот инструмент еще на 16-м конкурсе (2019) выбрали несколько конкурсантов, не только китайцы. Это был прорыв для них, а китайский пианист Ань Тяньсю, игравший на "Янцзы", даже стал лауреатом.
Также я играл на рояле "Кайзерберг" фирмы "Перл Ривер" (Pearl River Piano Group) - китайской государственной корпорации в Гуанчжоу, одной из крупнейших в мире. Да, этот инструмент пока еще не совершенен, ему не хватает звукового объема, хотя он очень певуч в верхнем регистре, но китайские специалисты - фанатики своего дела, они все время находятся в поиске (и, кстати, постоянно обращаются и ко мне, и к Спесивцеву за рекомендациями). Так что, думаю, они добьются совершенства.
Так вот, я встречался с президентом этой фабрики, который хочет приехать в Москву, чтобы открыть фабрику в России, а главное - начать готовить наших мастеров, которых сегодня у нас просто нет. Понятно, что в основном технологический цикл изготовления фортепиано автоматизированный, но без ручной работы не обойтись. Так что если все получится, это будет наше производство, наша рабочая сила и наш материал, в том числе древесина, которая должна несколько лет отстаиваться, прежде чем с ней можно начать работать.
(*Соцсеть Facebook запрещена в РФ; она принадлежат корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской).
Я надеюсь, эта история будет иметь продолжение, и мы обязательно подготовим встречу руководителя "Перл Ривер" с нашими чиновниками, чтобы о российском фортепианостроении можно было бы говорить уже всерьез, так как это будет уже не просто сборка. Лично я готов сделать все возможное, чтобы наши фабрики строения пианино и роялей возродились. Но, конечно, это дело не одного года.
Денис, без преувеличения, это будет историческое событие. Дай бог, все сложится, и президент корпорации "Перл Ривер" приедет на переговоры в Россию. О каких наших городах может идти речь, где можно развернуть производство?
Денис Мацуев: Об Иркутске, Казани, Москве, почему бы и нет? Это могут быть инструменты под названием "Байкал", например, или, если мы говорим про Казань, то "Алга" ("Вперед") - татарское слово, которое выкрикивают оркестранты ГАСО Татарстана в своем коронном бисовом номере "Стан Тамерлана". Ну и не только об этих, и о других городах тоже. Главное: дело уже завертелось, и это тоже один из позитивных результатов поездки.
А как вы оцениваете ситуацию в другом важнейшем для отрасли вопросе реконструкции и строительства концертных залов в России? Сравнимо ли с Китаем? Все-таки тут у нас уже лет 15 как "вагончик тронулся"…
Денис Мацуев: Да, но это еще не стало нашей идеей. Пока это инициатива отдельных людей - Гергиева, некоторых чиновников, я тоже помогаю этому процессу. Прекрасные залы появились во многих городах как новые (Омск, Мариинский-3 в Санкт-Петербурге, "Зарядье" в Москве), так и реконструированные (Оренбург, Владикавказ). Вскоре после реконструкции откроется зал в Перми, в 2024 году - новый концертный комплекс в "Сириусе" (Сочи), Владивостоке, также будет построен зал в Иркутске и не только… Строятся театры и их филиалы, и все же традиции пока нет.
Действительно, в Китае в последние десятилетия в каждом крупном населенном пункте обязательно возводится концертный зал…
Денис Мацуев: Конечно, и это часть стратегии развития городов. Ведь что такое современный оснащенный зал для города? Прежде всего невероятная точка притяжения. Да, не везде в наших городах люди готовы ходить 20 раз в год на концерты классической музыки, тем не менее у нас уже выросло поколение, которое приучено ходить в филармонию, и я, и мои коллеги во главе с Гергиевым приложили к этому руку.
Я считаю, строительство залов должно войти в моду, ведь классическая музыка - это терапевт, это вакцина, необходимая в любой точке на земле. Но для того чтобы ее играть, нужны условия: акустика, инфраструктура, инструменты, комфорт для зрителя, и тогда мы сразу видим другую химию исполнения. Тот, кто сделает зал в своем городе, впишет себя в историю, ведь это проект на сотни лет. Уверен, что мы справимся с этим. Спасибо всем, кто это делает. Но если есть зал мирового уровня, сразу встает вопрос про высококлассный оркестр.
Возьмем, к примеру, Оренбург: там потрясающий новый зал, и теперь следующий шаг - рождение прямо на наших глазах симфонического оркестра из нынешнего камерного, и я горжусь, что причастен к этому. Новые коллективы появились в последнее время в Тюмени, Челябинске, и мы тут соучастники процесса. А Уфа? Национальный симфонический оркестр Башкирии (с 1 декабря он называется Государственным академическим симфоническим оркестром Республики Башкортостан. - прим. ред.) сделал сумасшедший рывок, он идет по стопам старшего товарища, одного из лучших российских коллективов - ГАСО Татарстана, и я готов им помогать.
Как вас на все хватает? Я знаю, что и китайцам вы тоже помогаете все больше, и не только советами.
Денис Мацуев: Да, на будущий год я буду там неоднократно. Появится и конкурс новый, и фестиваль, и мастер-классы. Да и долги надо отдать - сыграны еще не все концерты, отложенные с ковидных времен.
А фанаты у вас там есть?
Денис Мацуев: Фанатское движение - это отдельная история. Ко мне даже были приставлены два охранника, настолько непосредственной бывала порой реакция публики: даже приподнимали мою машину несколько раз. Иногда складывалось впечатление, что мы находимся на рок-концерте.
Играл я в основном русскую классику: Чайковского, Рахманинова, Скрябина, но все хотели продолжения, так что в каждом городе я исполнял еще и минимум по шесть бисов, всего сыграл 54 пьесы, при этом ни разу, ни в одном городе не повторился. Но и этого публике было мало, люди жаждали общения и вне рамок концерта, так что ради этого я на час-другой задерживался. Да, физически было непросто: каждый день переезды на сверхскоростных поездах 400 км в час или перелеты, но послевкусие изумительное.