Но писать о новой книге Владислава Отрошенко "Гения убить недостаточно", недавно вышедшей в издательстве АСТ в Редакции Елены Шубиной, мне легко. У нас не так много авторов, причем не только в настоящем, но и в прошлом, обладающих несомненным талантом в создании коротких эссе о великих людях.
Отрошенко вполне справедливо называет свои эссе еще и новеллами. Они и читаются не как статьи, а именно как блистательные короткие рассказы - и всегда с легкой моральной концовкой, как бы подытоживающей "историю". Но эта мораль легка. Не потому, что несерьезна (она очень серьезна!), а потому что заключена, как правило, в единственной фразе.
Двадцать одна "эссе-новелла" в книге объемом примерно в 12 авторских листов, т. е. совсем не толстой. Но ее временное пространство необъятно - от I века до нашей эры до XXI века эры нашей. От Овидия и христианских апостолов до ныне здравствующего художника Юрия Петкевича. А если к этому добавить еще и героев индийской "Махабхараты", сочиненной, как предполагают, в III тысячелетии до н. э., то определить пространственно-временной размер книги не представляется возможным.
Среди героев, кроме упомянутых, - поэты Катулл, Тютчев, Ходасевич, прозаики Николай Гоголь, Андрей Платонов, Гайто Газданов, Томас Вулф, Роберт Музиль, драматург Сухово-Кобылин, философы Ницше и Шопенгауэр - и это еще не все загадочные, как уверен автор, личности, населяющие эту книгу. Между ними нет почти никаких пересечений, кроме того, что все они гении. Но гении не только в том, что они написали, а еще и в том, что каждый из них в своей жизни задал какую-то загадку, которую автор и пытается разгадать. Так что книга Владислава Отрошенко - это своего рода культурологический "квест", блуждать по которому не просто интересно, но и весьма познавательно.
А знаете ли вы что?
Публий Овидий Назон, написавший "Скорбные элегии" и "Письма с Понта" о своих мучениях на берегах Понта (так греки называли Черное море), куда его сослали по приказу Августа за слишком фривольную "Науку любви"), никогда на берегах Черного моря не бывал и писал эти сочинения, вероятно, на своей вилле на берегу Тибра. Возможно, Отрошенко и ошибается (Михаил Гаспаров, которого он цитирует, считал иначе). Но вероятность, что стихи Овидия, написанные в ссылке, являются мистификацией, высока, и эссе Отрошенко это весьма убедительно аргументирует.
Куда маловероятней, что прозу Андрея Платонова за него писал его мистический "двойник", которого писатель однажды увидел ночью за своим столом и сообщил об этом в письме к жене. Но ведь и в самом деле в языке Платонова есть какая-то тайна, которая не поддается объективному анализу. Думаю, Отрошенко навлечет на себя гнев платонововедов за такую фразу: "Всякая попытка научно-систематического, объективно-филологического суждения о языке Платонова абсолютно бессмысленна". Но в контексте его книги она имеет смысл, потому что, по убеждению автора, язык Платонова стремится "выйти за пределы языка". Но тогда каким же языком описывать этот язык? "Таким, который лежит уже за пределами языка. То есть никаким". Парадоксальность этого "суждения" прекрасна еще и тем, что эссе самого Отрошенко написано отнюдь не "запредельным", а очень изящным русским языком.
Почему из четырех евангелистов только Лука описал историю, как Христос сотворил чудо, позволив рыбакам Петру и Андрею наловить две лодки рыбы доверху? Но спойлера у меня не будет - читайте сами.
И конечно, особого внимания заслуживает эссе об американском писателе Томасе Вулфе, название которого дало название всей книге - "Гения убить недостаточно". В самом названии безусловно есть какая-то провокативность. А что еще нужно сделать с гением, если убить его недостаточно? А главное - кому это нужно сделать?
В эссе повествуется о бытии Томаса Вулфа "на суровой земле американского книжного бизнеса". (К слову, я советовал бы прочитать это всем начинающим писателям как своего рода руководство и предостережение тем, кто мечтает о литературной славе, но не знает, как эту жар-птицу ухватить за хвост.) Это потрясающая история сотрудничества писателя и его редактора, Вулфа и Максвелла Перкинса - "редактора от Бога". И о том, как этот дуэт был разрушен статьей критика Бернарда Де Вото в еженедельнике "Субботнее обозрение литературы"), которая называлась "Genius is not enough" ("Гения недостаточно").
Значение Перкинса в творчестве Вулфа нельзя переоценить. Из десятков тысяч страниц его необъятных рукописей он делал романы, которые принесли Вулфу не только ошеломительный успех при жизни, но и прописали его в истории мировой литературы. Да, так бывает, что редактор становится сотворцом вместе с автором - мотайте это на ус, молодые писатели!
Еще более поучительна история статьи Де Вото. Я не читал ее целиком, но из того, как излагает ее Отрошенко, понимаю, что статья тоже по-своему была гениальна... в своем "сальеризме". Если "гения недостаточно", чтобы пробиться в условиях книжной индустрии, то не является ли издатель (он же еще и редактор) - истинным творцом книги?
Вопрос - отнюдь не праздный, и ответ на него не так прост. Книжная индустрия - это убийство гения? Или условие его реализации? Ответа в эссе Отрошенко я не нашел. Но то, что он ставит его со всей остротой и на реальном живом материале, - делает ему честь.
