Конституционный суд изучит пункт "ж"

Российская газета №3320 от 14.10.2003

    

     

          Закон уже изменил ход предвыборной кампании в Думу. Сторонники закона утверждали, что он уравнивает журналистов в правах с остальными СМИ, а иначе к прессе можно применять понятие "источник повышенной опасности".

     "Монополизировать право на информацию СМИ не могут", - сурово заявил вчера в открытом пленарном заседании Конституционного суда представитель от Госдумы Валерий Гребенников. Похоже, что драконовские нормы нового избирательного законодательства думцы приняли просто из зависти к чужой профессии. Правда, когда началась предвыборная кампания, не только СМИ, но и часть действующих депутатов вдруг поняли несовершенство Закона об основных гарантиях. Поэтому к заявлениям журналистов Сергея Бунтмана, Константина Катаняна и Константина Рожкова присоединилась группа депутатов Госдумы, а на вчерашнем заседании две точки зрения парламентариев вынуждены были представлять не только Гребенников, но и Сергей Попов.

     Заявители в КС указывали, что в результате действия этого закона недопустимо расширилось понятие предвыборной агитации, а круг лиц, имеющих право на высказывание своих мнений в СМИ в ходе предвыборной кампании, оказался, напротив, ограничен. Например, агитационным считается распространение информации о кандидате, не связанной с его профессиональной деятельностью, а также такой информации, которая способствует созданию положительного или отрицательного отношения к кандидатам. Результаты применения этой нормы закона весьма красочно проиллюстрировал рядом примеров один из заявителей, депутат Александр Котюсов. Тульский избирком вынес предупреждение газете "Молодой коммунар" за то, что в статье депутатов Госдумы Елену Драпеко назвали "артисткой", а Александра Коржакова - "генералом". А избирком Калининградской области вынес уже 18 предупреждений, одно из которых просто требует срочного "медицинского вмешательства", поскольку было вынесено за фразу "Алексей Юшенков, сын убитого депутата Сергея Юшенкова". В Тамбове же, по данным заявителя Катаняна, за подозрения в агитации тираж "Советской России" был арестован даже не избиркомом, а просто сотрудниками РОВД. В результате, по мнению заявителей, реально освещать предвыборную кампанию могут только сами кандидаты в депутаты, при условии обязательной оплаты за счет средств избирательного фонда. Хуже всего - постоянное применение этих норм, действующих вовсе не раз в четыре года в течение трех месяцев, но и в ходе всех региональных выборов, то есть без выходных. Выступавший от имени заявителя Бунтмана адвокат Павел Астахов напомнил, как только благодаря показанной по телевидению съемке закрытого заседания одной из партий, допускавшей откровенно фашистские высказывания, Минюст заблокировал ее регистрацию, а "сегодня путь подобным оборотням и сектантам фактически открыт". Обозреватель Константин Катанян указал, что нынешние нормы закона препятствуют ему выполнять обязательства трудового контракта, поскольку он не может представить в своей статье ни анализ, ни прогноз развития ситуации без угрозы получения предупреждения. "Закон черного пиара не запрещает, запрещается объективная журналистская деятельность", - и Катанян рассказал о том, что уже сейчас редакции некоторых СМИ, создаваемых под выборы, просто перечисляют средства в избирательный фонд, а потом из этого же фонда оплачивают публикуемые агитационные статьи.

     Представлявшие интересы оппонентов заявителей приводили весьма любопытные аргументы. Так, Сергей Попов признал, что "после того, как смогли осознать, у некоторых депутатов позиция изменилась" (что позволило заподозрить Думу в злоупотреблении коллективным бессознательным). Он также признал, что при принятии закона была "допущена ошибка": сейчас журналисту даже не всегда известно, кто именно из кандидатов уже выдвинулся и чья фамилия отныне подпадает под новые правила ведения избирательной кампании. Валерий Гребенников открыл кухню принятия закона: "Существует понятие "источник потенциальной опасности", а обладание журналистом повышенных возможностей стало отправной точкой для того, чтобы уравнять стороны, участвующие в процессе". То есть разницы между СМИ и надписью на заборе теперь нет никакой. Представитель Совета Федерации Юрий Шарандин хоть и признал, что пункт "ж" вызывает у него сомнения, но все же не забыл упомянуть об опасностях газет-однодневок и телекиллеров. После этого стало ясно, что законодатели не только завистники, но еще и страдают манией величия, ведь таким оружием, как Сергей Доренко, пользуются только в особых случаях, сравнимых с необходимостью применения ядерных боеголовок. А представитель Президента в КС Михаил Митюков неожиданно заявил, что не ставит под сомнение закон, но надеется, что КС "раскроет конституционно-правовой смысл и содержание понятий "информирование избирателей" и "предвыборная агитация".

     Так что пока на всякий случай напомним читателям "РГ", что вплоть до решения Конституционного суда, которое может быть вынесено через несколько недель, приписать на заборе слово из трех букв к фамилии кандидата без документов, подтверждающих оплату мелка или фломастера из избирательного фонда, по-прежнему запрещено.