Поделиться
В двух наших беседах сначала в Национальном клубе печати в Вашингтоне, а затем на своем новом рабочем месте в Бетесде (штат Мэриленд) Н.Волкоу гораздо охотнее и оживленнее говорила о собственных научных изысканиях, чем о знаменитом предке. Она гордится родством - на ее взгляд, не многим людям удалось так "повлиять на ход истории", как Троцкому, и в этом наглядно проявилась "большая сила" его личности, - но при этом подчеркивает, что к ней самой это не имеет практически никакого отношения. На вопрос о том, помогало или мешало ей в жизни и работе имя одного из большевистских вождей, она коротко отвечает: "Не было ни того, ни другого".
Н.Волкоу родилась 27 марта 1956 г. в том самом доме в южном предместье Мехико - Койоакане, где погиб ее прадед. Ее отец Эстебан (Всеволод) Волков-Бронштейн - внук первой жены Троцкого - перебрался жить к деду после того, как больше никого из взрослых родственников у него не осталось. Все они погибли, умерли или сгинули в лагерях. А через год и деда тоже убили. Трудно себе представить, что творилось тогда в душе четырнадцатилетнего Севы-Эстебана, но во всяком случае, по свидетельству собеседницы, ее отец никогда обстоятельно не рассказывал собственным четырем дочерям о том периоде своей жизни. Сестрам оставалось черпать информацию об этом в основном из книг и газет. Правда, и атмосфера домашнего музея, ставшего впоследствии официальным музеем Троцкого, тоже, естественно, подталкивала их к изучению истории.
Мне как исследователю очень интересно, что происходит с мозгом этих людей - настолько фанатичных, что они способны совершать самые жестокие преступления, не считаясь с последствиями.
Теперь, однако, ни история, ни политика правнучку российского революционера всерьез не интересуют. Вопросы на эти темы она без колебаний переадресовывает отцу, благо отставной инженер-химик на склоне лет уже не возражает, по ее словам, против общения с журналистами. Сама же она раз и навсегда избрала своей жизненной стезей медицинскую науку, а точнее одну из новейших ее областей - томографию мозга. Именно для того, чтобы оказаться на передовых ее рубежах, Н.Волкоу после окончания медицинского факультета Мексиканского национального университета и перебралась в США - сначала в Нью-Йоркский и Техасский университеты, затем в Брукхейвенскую национальную лабораторию и наконец теперь в НИПН. Она автор более 275 научных работ, в том числе и по-настоящему революционных. Например, предложенные ею доказательства токсичности кокаина (вызывающего микроинсульты в мозгу наркоманов) были поначалу с недоверием встречены в научных кругах и лишь спустя три года получили признание и были опубликованы в "Бритиш джорнэл оф сайкайэтри".
Когда разговор переключается на профессиональные темы, и без того быстрый темп речи собеседницы еще более ускоряется (хотя по-английски она до сих пор говорит с заметным акцентом), а в жгучих глазах зажигается неподдельный интерес. Проблемы, занимающие д-ра Волкоу, имеют поистине общечеловеческое значение, а ответы на них остаются во многом неясными.
Считается, что сейчас примерно 3,1 проц. населения планеты - около 180 млн. человек - принимают наркотики. Только в одних США годовой экономический ущерб от оборота нелегальных наркотических средств оценивается в 150 млрд. долларов. Правда, НИПН США политикой не занимается и политических рекомендаций не дает. Но и его научные отчеты - а он финансирует около 85 процентов исследований в данной сфере по всему миру - могут иметь жизненно важное прикладное значение.
Исходя из опыта своих исследований, Н.Волкоу считает, что наркозависимость наступает не с момента приема наркотика, а лишь тогда, когда в мозгу человека происходят вызванные этим биохимические изменения. В последнее время она заинтересовалась другими формами зависимости, включая болезненное переедание, и пришла к выводу, что и в этом случае действуют схожие процессы. Азартные игры, описание нездоровых пристрастий к сексу и порнографии также свидетельствуют о том, что изменения в мозгу могут происходить и без воздействия каких-либо посторонних химических соединений.
Не имеет ли в таком случае схожую природу и доходящая порой до фанатизма приверженность идеологическим или религиозным догмам? Отвечать на этот вопрос Н.Волкоу не берется. Насколько ей известно, исследованием "нейробиологических механизмов", лежащих в основе слепой веры, пока никто не занимался. Между тем они представляют бесспорный интерес - хотя бы с точки зрения противодействия такому современному злу, как терроризм.
"Это очень любопытный вопрос, - говорит собеседница. - Мне как исследователю очень интересно, что происходит с мозгом этих людей - настолько фанатичных, что они способны совершать самые жестокие преступления, не считаясь с последствиями, без всякого сострадания. Ведь в крайних случаях это сопровождается самоубийством".
Когда внутренний психологический настрой человека ведет к таким разрушительным последствиям, он явно имеет патологическую природу, продолжает Н.Волкоу. Почему это происходит? Как мозг доходит до такого состояния? Если в этом разобраться, можно создать "методы воздействия", сводящие к минимуму возможность возникновения подобных состояний, а то и позволяющих их прерывать, вслух размышляет она.
Это, впрочем, не означает, что от террористических наклонностей можно будет лечить. "Я бы не стала говорить о заболевании, поскольку у этого слова имеется вполне определенная коннотация, - поясняет Н.Волкоу. - Но это патология. Мы называем процесс патологическим, когда он вреден, разрушителен для человека. А это, несомненно, относится к терактам".
Возвращаясь к проблемам, которыми непосредственно занимается ее институт, Н.Волкоу подтверждает, что там, в частности, ведется работа по созданию... "прививок от кокаина". Опыты вакцинации крыс против "психостимулирующего эффекта" этого наркотика прошли успешно, и теперь ученые приступили к проверкам на людях. Добровольцам прививается "аналог антител, мешающих кокаину оказывать свое обычное воздействие". Как скоро выяснится эффективность этого метода, собеседница точно не знает, но обычно для проверки действенности новых препаратов требуется по меньшей мере пара лет, говорит она.
Те же "стимулирующие наркотики", включая кокаин, Н.Волкоу считает и наиболее опасными. Отвечая на вопрос о том, от какой зависимости труднее всего избавиться, она указывает, что многие считают самым "неотвязным" никотин, особенно если сами когда-либо пытались бросить курить. Правда, на ее взгляд, не очень понятно, как сравнивать такие "легальные наркотики", находящиеся в открытой продаже, как табак и алкоголь, с запретным зельем.
Как специалист она предлагает опереться на результаты лабораторных опытов с животными. По ее словам, крысы, получающие свободный доступ к кокаину, быстро теряют даже инстинкт самосохранения и в течение месяца доводят себя в буквальном смысле до самоубийства. С героином или тем же никотином этого не происходит. С другой стороны, напоминает эксперт, полностью экстраполировать подобные опыты на людей все же невозможно: наверное, многие видели, например, табачную антирекламу, в которой умирающий человек, которому даже дышать приходится через трубку, тем не менее... продолжает курить.
Проблемами алкоголизма в США занимается отдельный федеральный исследовательский институт, но с точки зрения науки никакой разницы между различными видами химической зависимости не существует. Поэтому Н.Волкоу с ходу отвергает бытующее в России представление о том, будто среди американцев не бывает "настоящих" алкоголиков. Она даже припоминает цифры: "сильно пьющих" американцев - около 25 миллионов, а "по-настоящему серьезных, тяжких алкоголиков" - по разным оценкам, 12-15 млн. человек.
Среди наиболее действенных, с ее точки зрения, методов лечения Н.Волкоу прежде всего упоминает групповую терапию (в своей наиболее распространенной форме она практикуется движением "Анонимных алкоголиков"). Созданы, по ее словам, и многообещающие медикаменты, прежде всего налтрексон и акампросат. Вместе с тем до точного определения генетической предрасположенности того или иного человека к заболеванию, как она говорит, еще далеко: в большинстве случаев пока найдены увязки лишь с хромосомами, но не с конкретными генами.
Как уже упоминалось, НИПН - один из флагманских институтов своего профиля не только в США, но и в мире в целом. Он поддерживает тесные связи с учеными по всему миру, а с рядом стран, включая Россию, у него есть и официальные программы сотрудничества. По словам Н.Волкоу, главное направление совместных исследований с российскими коллегами - роль наркотиков в распространении эпидемии СПИД. Изучаются также с точки зрения воздействия на человеческий организм и наркотики как таковые, прежде всего опиаты, включая героин.
Помимо профессионального интереса Н.Волкоу, по ее признанию, влечет в Россию и "зов крови". В ее жилах смешана пополам еврейская и испанская кровь, но сама она говорит, что и кровь, и мозги у нее "наполовину российские". Правда, когда ее в 1975 г. приглашали учиться в один из советских вузов, она по совету отца отказалась - чтобы не давать повода использовать свой приезд в пропагандистских целях.
Русского языка правнучка Троцкого не знала и не знает. Зато она уже дважды ездила в Санкт-Петербург - раз на неделю туристом и еще раз, всего на сутки, по делам. На вопрос о том, не тянет ли ее и в другие места, связанные с историей семьи, она, забывая о постсоветских реалиях, говорит, что при возможности хотела бы побывать в Ялте. Впрочем, об этом при ее нынешней занятости остается пока только мечтать.
Приверженцы групповой терапии нередко называют избавление от наркозависимости чудом. Н.Волкоу, однако, в подобные чудеса не верит. "Настоящее чудо - это работа нашего мозга, - говорит она. - Мозг пластичен - и куда больше, чем нам прежде казалось".