Поделиться
Сашенька устроил себе жизнь
Встретиться Тамара Сергеевна согласилась не сразу:
- Мне просто негде вас принять. Я живу сейчас у знакомого доктора-эндокринолога и боюсь надоесть ей. Мне тогда опять придется идти на улицу. Поймите, какие уж тут гости!
Я пригласила Тамару Сергеевну в кафе. Она пришла на встречу минута в минуту.
- Погода испортилась. - Тамара Сергеевна, глядя в оконное стекло, смахнула с головы первый в этом году снег, но волосы все равно остались белыми.
Если можно говорить о женской красоте в возрасте уже далеко не бальзаковском, - то вот она, передо мной. Черты лица благородны, жесты сдержанны, а речь неуловимо отличается от той, что слышишь на улицах южного города.
- Я родом из Санкт-Петербурга, - говорит она. - Дед, купец второй гильдии, перевез всю семью в Cеверную столицу из Одессы. У него были доходные дома, какая-то фабрика и даже кинотеатр. А скупостью своей он славился на всю округу. То было время немого кино, так дед придумал, как приторочить к делу бабушку. Она у нас таперствовала. Помню, я, маленькая, сижу в первом ряду дедова кинотеатра и смотрю, как на экране Чарли Чаплин забавно перебирает ногами и размахивает тросточкой. А в углу сцены моя бабуля с отрешенным видом барабанит по клавишам рояля. Сверху лафетничек с водой, я полагаю, к которому она иногда прикладывалась. Сколько крутили сеансов за день, столько она и играла, а вечером приходила домой уставшая как шахтер.
Тамара Сергеевна достает фотографии сына. Их немного. С одной пожелтевшей карточки смотрит серьезный малыш - Сашенька Жданов, а на другой он уже самодовольный, уверенный в себе мужчина. Александр Борисович.
- Думаю, коммерческая жилка у моего сыночка от деда,- с гордостью говорит пожилая женщина, - он сумел устроить свою жизнь.
Везите мальчиков к морю
Моя собеседница надолго замолкает. Через стеклянную стену кафе видно, как спешат ростовчане - по домам, наверное. Тамаре Сергеевне спешить некуда.
- Мне было двенадцать лет, когда Ленинград попал под немецкий колпак. Взрослые совсем упали духом. Я стояла в очередях за хлебом, ходила к Неве за водой. Наверное, просто не осознавала, что мы должны умереть, и потому осталась жива. А вот родные мои все ушли. В "самой мрачной из столиц" я осталась одна. Черные дни. Я думала, что ничего страшнее блокады в моей жизни уже не будет.
Тамара Бочарова оказалась в детдоме. Учителя приметили ее способности к рисованию и после войны отправили учиться в архитектурно-художественное училище. Она занималась реставрацией Эрмитажа. Там же познакомилась со своим будущим мужем, военным летчиком.
- Он увидел меня, когда мы реставрировали зал, где висели картины Рембрандта. Подошел, задал какой-то вполне адекватный вопрос. Я подумала -
вот образованный человек, интересуется живописью, и пустилась в объяснения. Уже после свадьбы до меня постепенно дошло, что живопись интересует его так же, как меня какие-нибудь турбулентные завихрения.
Мы с мужем мечтали о сыне. И когда он родился, я поняла - моя жизнь состоялась. Из Питера нам пришлось переехать в Ростов. Я защищала моего мальчика от местных казачков-разбойников, как курица своего цыпленка. Если вдруг надумают бить моего сына, девчонки бегут ко мне: "Тетя Тамара, Сашку вашего колотить собираются!" Ох как доставалось на орехи тем, кто хотел обидеть моего ребенка. В Ростове соседка наша Клара Штельмахен научила меня шить шляпки. Я стала очень популярной в городе шляпницей. Устроилась в Дом мод, клиенток было - хоть отбавляй. Тем и жили. А как потеплеет, обязательно к морю, на все лето. Всегда с сыном.
Тамара Сергеевна поднимает кверху указательный палец и говорит поучительно:
- Везите ребенка к морю, милая. Тогда дитя вырастет здоровым и крепким, как мой Сашенька.
Шура рубил мясо, а потом капусту
- Мама, шляпки твои никому теперь не нужны. Настало другое время, пробивается в жизни только тот, у кого на голове не шляпка, а бетонная болванка, - вот что сказал мне однажды Саша, - продолжает Тамара Сергеевна, - я тогда слегка насторожилась: откуда такие мысли? Время наше и прохиндейство большого города научили моего сына.
Когда Александр подрос, он пошел работать в ресторан. Рубить мясо. Работа была денежная, Саше нравилась. Как-то раз судьба занесла его вместе с молодой женой Люсей в Венгрию. И здесь Саша с Люсей не упустили своего шанса. Обзавелись хорошим домом под Будапештом, в центре города у них два солярия. И целый штат девушек, обслуживающих эти заведения. "Купи себе Солнце!" - гласит рекламный плакат на двери одного из них. Александр был так занят своим ох каким нелегким бизнесом, что, когда пятнадцать лет назад в России умер его отец, приехать на похороны не смог. Как-то оказалось недосуг.
- Я сама похоронила мужа, Саша был очень занят, да и денег, наверное, это стоит больших - в Россию дорога не близкая, - пытается оправдать сына Тамара Сергеевна, - я знаю кровиночку мою родную - если б смог, он бы приехал.
И вдруг Александр вспомнил о матери. Каким-то невероятным образом в череде коммерческих мистерий выкроилось окно, нашлись деньги на билет, и он приехал.
- Ты жива еще, моя старушка? - поинтересовался Саша у матери.
Бочарова к тому времени стала известным в городе астрологом, работала в медицинском центре. Вот такая переменчивая жизнь у Тамары Александровны: сначала реставратор Эрмитажа, потом модная городская шляпница и вот теперь астролог - да еще какой! Ее статьи печатают в медицинских журналах, к ней обращаются именитые люди, в планах - книга "Астрология для всех".
Александр был поражен, когда услышал об успехах матери на этом необычном поприще, спросил, не пыталась ли она предсказать по звездам свою собственную судьбу.
- Если верить моим расчетам, у нас с тобой будут какие-то расхождения из-за денег, - ответила Тамара Сергеевна.
Звезды не подсказали ей, что вскоре она просто останется на улице.
"Родная кровиночка" прежде всего осмотрел мамино жилье. У Бочаровой была двухкомнатная квартира в престижном доме в центре города. Александр уговорил ее продать квартиру. Пообещал купить что-нибудь не хуже в Будапеште.
- Мама, у меня душа уже изболелась. У тебя ведь диабет, а значит, нужен присмотр врача. В Венгрии ты лет на пять дольше проживешь. Спокойно допишешь свою книгу, я помогу тебе ее издать. Мы познакомим тебя с русской диаспорой, да и внучки скучать не дадут. Катенька и Лиза очень хотят посмотреть на свою бабушку.
Билет в оба конца
Упоминание о внучках решило дело. Сначала Тамара Сергеевна ездила на разведку, и ей очень понравилось. Пожила месяц, вернулась в Ростов, а потом уже стала продавать квартиру. Выручила она 25 тысяч долларов и, по настоянию сына, перечислила эти деньги на его счет в банке. Александр отговорил ее от покупки в Ростове даже маленькой коммуналки.
- Не нужна тебе эта помойка, мама.
Он очень спешил, всю мебель пришлось раздать соседям и коллегам по работе. Тамара Сергеевна осталась без жилья и без копейки, но рядом был заботливый сын, который пообещал оберегать ее.
Будапешт показался Бочаровой похожим на Санкт-Петербург, правда, в этот раз увидела она его только мельком, пока ехали к дому.
Тамаре Сергеевне сразу дали понять, что теперь она на особом положении.
- Город хотите посмотреть? - сказала вдруг невестка. - У самой уже голова трясется, а ей в город надо!
К плите и холодильнику подходить запретили.
- Это дорогие вещи, - объяснил сын, - ты со своими российскими привычками можешь их испортить.
Да и врач ей, инвалиду второй группы, совсем ни к чему, решили вновь обретенные родственники - проживет и так.
Поначалу существование скрашивало общение с внучками. Они оказались симпатичными и умными детьми. Катенька изучает четыре языка, Элизабет тоже старается не отстать от старшей сестры. По-русски они не умеют ни читать, ни писать, зато матерятся так, что куда там грузчикам в порту. Значения этих слов девчонки не знают. Бочарова попыталась объяснить, что в русском языке есть выражения, которые в приличном обществе лучше не упоминать,
- Мы, слава Богу, не дворяне, - оборвала ее невестка, - так что поменьше лезьте со своим воспитанием.
Раздоры пошли из-за Кати. Слишком грубо родители кричали на нее, слишком оскорбительно обзывали.
- Я не могла видеть, как они издеваются над девочкой, - говорит Бочарова. - Она каждый вечер приходила ко мне за валерьянкой... Ох, да разве все расскажешь...
Через месяц такой жизни Тамара Александровна попросилась домой.
Сын особо не удерживал, отвез маму на вокзал, дал сто долларов - на жизнь.
Последнее, что сказала ему Бочарова:
- Саша, уважайте девочку. Она человек.
В поезде Тамара Сергеевна неторопливо разложила вещи, попросила чаю и проверила документы - на месте ли? И только тут она рассмотрела, что билет был куплен ей еще в Ростове - в оба конца.
- Как это, в оба конца? - долго выспрашивала она у проводницы, - дочка, разберись, я тут не поняла что-то.
- Все правильно, этот билет вам в России купили, позаботились о вас.
До сих пор Тамара Сергеевна не верит в то, что сын заранее рассчитал и продажу квартиры, и перевод денег на его имя, и даже то, что понадобится ровно месяц, чтобы выжить маму из венгерского дома.
Я держу в руках этот билет. На нем написано: "Ростов- Москва - Будапешт, Будапешт - Москва - Ростов".
- Это ведь не может быть правдой? - спрашивает у меня пожилая женщина.
- Конечно, Тамара Сергеевна, так не бывает. Это ошибка какая-то.
Вот только на билет я стараюсь не смотреть.
Замкнутый круг
На перроне ростовского вокзала Бочарова долго стояла с тремя неподъемными сумками - не могла решить, куда пойти. В старой квартире жили чужие люди. Она попросила таксиста привезти ее к коллеге из медицинского центра - к детскому врачу. Через неделю она жила у других людей. Так начались ее скитания. Приходилось есть бутерброды на лавочках, довелось и на вокзале ночевать.
Пенсию теперь Бочарова не получает, потому что нет прописки. Существует она на те деньги, которые ей удается заработать в медицинском центре. Очень небольшие деньги.
Иногда она звонит сыну. В трубке раздаются гудки, что-то говорит вежливый голос на венгерском языке. Жданов сменил номер телефона. Письма Тамары Бочаровой возвращаются назад с пометкой: "По этому адресу не проживает".
Чем закончится эта трагическая история, не знает никто, даже венгерский посол, к которому ездила в Петербург Бочарова. В вежливом письме господина Тота, которое он направил в редакцию "Российской газеты", больше равнодушия, чем сочувствия. "Я тоже был глубоко потрясен, когда Тамара Сергеевна в отчаянии, борясь со слезами, рассказывала свою историю, - пишет господин Тот, - но и тогда, и сейчас я вынужден сказать, что задачей и обязанностью консула Венгерской Республики является защита интересов венгерских граждан. Честно скажу, что я и сам не вижу выхода из этой ситуации. Но начинать поиск решения проблемы нужно не в Венгрии. С уважением, Доктор Лоранд Тот, консул".
Не спешат защищать свою гражданку и правоохранительные органы России. Казалось, никому нет дела до Бочаровой, однако даже в эпоху большой нелюбви нашлись люди, которые безвозмездно пытаются ей помочь.
- Когда мы услышали о Бочаровой, сразу решили, что в стороне не останемся, - говорят Алексей и Галина Тихоновы - очень современная, энергичная пара, - Тамара Сергеевна живет сейчас у нашей родственницы.
Галина - молодой, но уже опытный юрист, преподаватель университета, взялась от имени Бочаровой представлять ее интересы. Она подала заявление в милицию о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества.
- Нас сразу же отфутболили, - рассказывает Галина, - но я подала обжалование в прокуратуру. Однако в милиции не торопятся - мол, дело бесперспективное, нечего с ним возиться. А ведь факт мошенничества в этом случае доказать не так уж сложно. Просто надо оторваться от стула, найти свидетелей и опросить. Свидетелей у Бочаровой масса, я всех поименно назову, и никто от своих слов не откажется. Но чиновники отсылают нас из одного кабинета в другой.
Старший дознаватель Ворошиловского ОВД Марина Ланько комментировать ситуацию отказалась:
- Помню я про эту вашу Бочарову, - сказала она, - достаточных оснований для возбуждения уголовного дела нет, ведь мы не имеем возможности допросить ее сына.
- Ну а свидетели на нашей стороне, в России?
- Это бессмысленный разговор.
А Тамара Сергеевна кочует из одного дома в другой. Уже не первый месяц. Люди сочувствуют, вздыхают... Возбуждение дела затягивается.
К нашему столику подошла официантка, заученным жестом заменила чистую пепельницу, смела несуществующие крошки.
- Засиделись вы что-то, девочки. Мы уже закрываемся.
Нам действительно пора. Мне домой. Тамаре Сергеевне к чужим людям.
Бочарова подслеповато, неуверенно складывает в сумочку отказы из милиции, злополучный билет и такие дорогие фотографии сына:
- У Сашеньки скоро день рождения, он родился в тот же день, что Иисус Христос. Только Спаситель ночью, а мой сыночек - днем. Он ни в чем не виноват. Просто время такое. Я ставлю свечи за его здоровье, пусть уж Бог на него не гневается.
Мы идем к автобусной остановке. Холодно. С неба срывается твердая снежная крупа.