Поделиться
Собственно, интервью с Николаем Цискаридзе во время репетиции в домашнем интерьере стало возможным из-за несчастного случая. Николай в Парижской опере во время репетиции получил травму ноги. И будет ее залечивать до лета. Сейчас он отлеживается дома. Может принимать гостей, заниматься собой, отдыхать... Правда, несмотря на расслабляющую обстановку, к станку он подходит ежедневно.
Балетный станок находится прямо в коридоре перед огромным от пола до потолка зеркалом. Это домашний "класс" для занятий. Это начало профессии, продолжение театра. Бог одарил Николая уникальными данными: у него длинные руки, абсолютный слух, темперамент, природная красота. Он самый классный танцовщик Большого. За исполнение партии в "Пиковой даме" ему присуждена Госпремия России.
Из коридора Николай ведет меня на большую кухню, которая некогда была гостиной. Напротив - бывшая кухня, превращенная в спаленку. В каждой комнате - портреты Одри Хепберн, которую Цискаридзе просто боготворит.
В гостиной - кожаные белые кресла, диван и книжные полки с фотографиями мировых звезд. В углу стоит деревянный жираф, весь увешанный медалями. Это награды хозяина.
Мы усаживаемся за столик в стиле модерн. Коля наливает мне кофе, но сам его не пьет. Мама его приучила только к чаю. На столе - красные салфетки с изображением занавеса Большого театра. Сначала Николай хотел оформить всю кухню в красном цвете, но знакомые отсоветовали - под красный, возбуждающий, цвет невозможно расслабиться. И кухню отделали голубым пластиком и серебристым металликом. Хозяйничает здесь симпатичная ведьмочка под потолком - тряпичная кукла, которую Николай привез из Америки. На верхней полке - вазы и чайники из гжели.
Мое внимание привлек золотистый поднос с репродукцией картины художника Климта.
- Мои знакомые увидели, как однажды во время гастролей я покупал альбом Климта, и в дополнение к нему преподнесли этот поднос.
- Не жалко ставить чашки на такую красоту?
- Поднос я использую иначе. Я кладу на него нитки, лоскутки и шью себе пуанты. Никому не доверяю шить туфли - делаю это сам и психологически настраиваюсь на спектакль.
- Вы любите грузинскую кухню?
- Не каждый день. У меня няня была русская. Она кормила меня русскими борщами. Грузинскую кухню готовили к празднику - харчо, сациви, поросят жареных...
- Когда вы купили эту квартиру?
- О, с ней связана целая семейная история. Здесь раньше была коммуналка, в которой моя мама снимала комнату. Родом она из Грузии, но ее родители решили, что она должна жить в Москве. И она здесь с сорок второго года. Затем мaма смогла эту комнату выкупить. А потом уже я потихоньку стал выкупать другие комнаты.
- Вам помогали дизайнеры в обустройстве жилья?
- Советовали. Я люблю светлый цвет, от него увеличивается пространство. Я так долго жил в маленьком помещении, что захотелось простора. От этой советской коммуналки живого места не осталось, все сломали.
- А вы где находились в это время?
- На гастролях. Я очень много в 2000 году ездил. У меня совсем не было мебели. Все купил здесь. Кардинально изменил планировку. Когда на что-то решаешься, ты либо должен сделать до конца, либо не делать вообще.
- Балет -это каторга в цветах?
- Я не пожелал бы им заниматься даже врагу. То, насколько эта профессия сложная, понимаешь, к сожалению, слишком поздно.
- А правда, что вам Галина Сергеевна Уланова говорила: "Коля, жизнь длинная, станет ясно - кто есть кто"?
- У нас были отношения педагога и ученика. Она была закрытой. Я ей говорил: "Если вам надо, я схожу в магазин". Но она отказывалась. Я никогда не рвался к ней в гости. Для меня она была божеством. Ко мне она очень трогательно относилась.
- В Большом театре новый руководитель балета Алексей Ратманский. Вы уже нашли с ним общий язык?
- Я Лешу знаю с детства. Он ходил к нам в класс, занимался. С первого января он приступил к должности, но из-за травмы я пока не вникаю в работу театра. До лета буду отдыхать. Я двадцать лет работал как вол, так что заслужил. Уеду в Биарриц, во Францию, и там буду заниматься своей ногой.
- Как поживает ваша партнерша Анастасия Волочкова?
- Она много гастролирует. Ее восстановили в Большом театре, но театральная жизнь жестока...Ты нужен, пока востребован. Если ты хочешь выжить, ты должен быть сильным.
Настя Волочкова - одна из самых одаренных балерин своего поколения. Первый раз я увидел ее в 1996 году в Мариинском театре. Когда она появилась на сцене, был взрыв. Помимо того, что она хорошо танцевала, она потрясающе выглядела. Затем она перешла в Большой, и здесь не убереглась от соблазнов. Я никогда не мог понять, как Настя может репетировать, потом отплясывать на дискотеке.
- В вашем поколении есть большие артисты?
- Еще рано говорить об этом. Мировой успех к Галине Улановой пришел в 47 лет. Она танцевала 13-летнюю Джульетту. Это был период, когда нам подражали. Мы были в балете впереди планеты всей. Когда Советский Союз рухнул, мы стали разбазаривать наше богатство направо и налево. Артисты наши стали уезжать, хотя сейчас в театре всем платят прилично.
- Вас тоже приглашают танцевать за границу... Не собираетесь уехать?
- Я не верю тем людям, которые уехали на Запад и пытаются всех убедить, как им там хорошо. Знаю наших режиссеров, которые подрабатывают в Америке санитарами в больницах. Видел наших профессоров консерватории, которых никуда не берут... Нет, лично я остаюсь патриотом России. Мы прорвемся. Нужно только работать, очень много работать.
- Кто оказал на вас в детстве наибольшее влияние?
- Конечно же, мама. Она родила меня поздно, в 43 года, затем вышла на пенсию, но продолжала работать, занималась репетиторством, чтобы поставить меня на ноги. У нас в семье всегда твердо знали, что хорошо, что плохо. Я никогда в жизни не рыдал по поводу "хочу купить это". Мы жили небогато, но достойно. Мама с детства приучала меня относиться к театру как к храму. В два годика я ходил туда в галстуке и в костюме. Когда вырос, однажды взбунтовался и сказал, что костюм больше не надену. Взял и порвал его. И все-таки привитое мамой чувство меры и вкуса, наверное, проявилось спустя годы.
- У вас много наград - вся статуэтка жирафа увешана медалями...
- Каждая не просто так досталась. Прошлым летом в Италии я получил премию "Лучшего танцовщика Европы". Выиграл два международных балетных конкурса, у меня три "Золотых маски"...
- Так многого уже добились, что можно подумывать о выходе на пенсию?
- Не дождетесь!