Поделиться
События, разыгравшиеся накануне Международного женского дня, по своему значению вполне сопоставимы с тем, что случилось за Полярным кругом ровно 70 лет назад. Вот только тогда, в 1934-м, челюскинцев снимали со льдины летчики. Теперь же полярников спас экипаж вертолета Ми-26 Второго Архангельского авиаотряда.
- О том, что на станции СП-32 возникли проблемы, мы узнали из новостей еще в прошлую среду, - рассказывает командир экипажа Виктор Трефилов. - Но тогда даже мысли не возникало, что именно мы полетим.
Впрочем, в рабочем порядке штурманы авиаотряда просчитывали возможные варианты полета к СП-32. Ведь по плану завершение работы станции первой российской дрейфующей станции в Арктике предполагалось в апреле. Но случилось иначе. Почти 90 процентов станции погибло за каких-то 17 минут.
- Распоряжение о нашем вылете поступило в четверг, - продолжает Трефилов. - На подготовку к полету были всего сутки.
Что такое за сутки подготовить международный вылет, да еще на Шпицберген, аэродром которого "славится" своей сложностью? Как минимум несколько седых прядок в волосах.
- Там очень сложный заход на посадку, практически в ущелье, - присоединяется в беседе замкомандира эскадрильи Игорь Лавренюк, который в этот рейс отправился в качестве пилота. - У нас, конечно, есть допуск на работу в горах, теоретически мы знали, что там сложный рельеф. Но ведь прежде там не бывали.
Садились на Шпицберген уже в сумерках. Всех "красот" заполярного острова не оценили. А уже шестого марта утром посмотрели, и, как признаются, стало немного не по себе.
- Это туристам такие пейзажи нравятся, - улыбается штурман Виктор Шевко. - А летчикам...
Впрочем, Шпицберген стал, по сути, промежуточным аэродромом. Но по арктическим меркам самым близким к терпящей бедствие полярной станции - 840 километров. Для Ми-26 в штатной конфигурации, то есть без дополнительных баков, дальность запредельная. Да и условия полета не из лучших.
Сами летчики рассказывают об этом достаточно спокойно. Лавренюк перечисляет "благоприятные" факторы так, словно рассказывает о сборах на рыбалку. Нагрянувший не вовремя циклон закрыл горизонт и солнце. Характерные для Севера особенности магнитного поля затрудняют навигацию. Резкий перепад температур (на Шпицбергене минус 3, в районе полюса зашкалило за минус 25) вызвал обледенение и постоянную болтанку.
- В такой ситуации автопилот не помощник, - спокойно констатирует Трефилов, - пришлось все 8 часов идти на ручном управлении. Хорошо, что со связью практически проблем не было. Помехи трещали, конечно, но здесь уже нечего не поделаешь - статика от винта. Хорошо, на этот раз без сенсаций обошлось.
При этих словах начинает улыбаться весь экипаж. В 1998 году ребята уже стали, пусть и заочно, героями выпусков новостей. Тогда один из телеканалов объявил их пропавшими без вести. В том сезоне их машина работала в районе архипелага Северная Земля. Снабжала полярные станции топливом и свежими продуктами. Когда возвращались обратно, попали в зону непрохождения радиоволн. Сообщение о том, что вылетели, передать успели. А затем связь пропала. На земле запаниковали: вертолет вылетел, а посадки нет. Искали на всех частотах. В радиообмен включились даже магистральные авиалайнеры. Ну и в новостях пошли сообщения о том, что в Арктике пропал без вести тяжелый вертолет.
- А мы и не знали, что нас ищут, - рассказывает Виктор Шевко. - В этот раз мы постоянно все домой звонили. Благо, на Шпицбергене наши мобильные телефоны работают.
Впрочем, это было позже. А пока - полет на малой высоте, слезы в глазах - от напряжения и усталости.
- После спасения Ивана Дмитриевича Папанина уже 70 лет прошло, а Арктика не меняется, - замечает Трефилов.
Помогло то, что шли по точным координатам, следом за передовым Ми-8, которым тоже управляли коллеги из Второго авиаотряда. На поиски станции топлива могло и не хватить.
Посадку тоже можно назвать экстремальной. Начнем с того, что никто прежде не сажал 50-тонную махину Ми-26 на лед. Нет даже теоретических расчетов - какой толщины должен быть лед, способный выдержать тяжелый вертолет. Потому и двигатели глушить не стали после посадки - были готовы взлететь в любой момент. Отсутствие ветра сыграло злую шутку - снежный вихрь, поднятый винтом машины, буквально накрыл всю станцию.
Впрочем, посадку полярников проводили в штатном режиме. Открыли все люки, опустили рампу. Правда, первых слов приветствий обитателей станции никто не расслышал. "Мы в кабине сидели, - улыбается Трефилов, - первыми на льдину выскочили бортоператор Коля Епимахов и бортинженер Коля Алдаев".
- Да какие там слова, - смущается Николай Епимахов. - Ветер такой, что не слышно ничего. Потом, уже когда взлетели, они нас благодарить начали.
Одними словами обитатели СП-32 не ограничились. Подарили памятные значки - Трефилов свой теперь носит на лацкане тужурки и с гордостью демонстрирует - и приняли экипаж в почетные полярники. Да еще и пригласили на открытие станции "Северный полюс - 33".