Поделиться
Трудно быть знаменитей, чем Богословский, и все же мы мало знаем своих героев. Все знают "Темную ночь" и "Спят курганы темные", знают "Три года ты мне снилась..." и "Любимый город может спать спокойно", "Шаланды, полные кефали" и "Почему ты мне не встретилась...". Знают анекдоты и розыгрыши, на которые Богословский был непревзойденный мастер. Но мало кто знает 8 симфоний, 3 оперы, 16 оперетт, балет "Королевство кривых зеркал" и 8 прозаических книг, им написанных. И тем более - кто слышал про написанный им струнный квартет, 3-я часть которого имеет фирменно "богословское" название: "Отчетно-выборное собрание членов жилкооператива". А кто теперь помнит, что имя Богословского было в черном списке рокового постановления ЦК ВКП(б) о кинофильме "Большая жизнь" - картине, к которой маэстро написал "проникнутые кабацкой меланхолией и чуждые советским людям" песни "Три года ты мне снилась" и "Наша любовь"?
Определить, кем был среди нас Никита Богословский, можно торжественным словом - явление.
Он был такой один. Совершенно независимый от общепринятых стереотипов. Он даже рискнул сказать в одном из интервью, что его никогда не интересовала страна - только его работа. Он имел на это право: его работа невероятно обогатила его страну. Он самой своей жизнью соединил эпохи. Никита Богословский, шутник и балагур, насмешник и лирик, автор бессмертных розыгрышей, романа про кино, "Лизаветы" и "Песни старого извозчика" - связующая нить, которая тянется от сегодняшних клипов вглубь, к Александру Глазунову, его непосредственному учителю. Богословский и есть цепь времен.
Его песни выходили в разные годы и часто казались проходными, обычными: "Три года ты мне снилась, а встретилась вчера..." - где тут этапное движение вперед, где решительность поступи?
Теперь слушаешь и понимаешь: каждая - знак времени. А по времени путешествовать и увлекательно, и целебно - касаться душой его странно архаичных эмоций, его прелестного наива.
"Темная ночь". "Спят курганы темные". "Любимый город может спать спокойно, и видеть сны..." Скептический и далекий от сантиментов Богословский не лукавил и часто прибегал к этой защите: сон. Человек спит треть жизни, но это важная треть - мы в грезе уплываем от реальности и так восстанавливаем силы. Уже поэтому сколько бы ни врало в советские годы радио, песни - не врали. В них своя правда - окопная, подспудная и неподсудная. Правда коллективного бессознательного в насквозь сознательной стране.
Богословский писал для Лемешева, Утесова, Бернеса, писал для кино, в своей романтической грезе каким-то десятым чувством опережая события. "Я на подвиг тебя провожала, над страною гремела гроза..." - сегодня мы скажем, что это из времен Второй мировой, но это всего лишь песенка Дженни к фильму "Остров сокровищ", вышедшему в 1938 году. А первая его песня уже фронтовой поры, хоть и полузабыта, но до сих пор остается одним из самых сильных музыкальных воплощений войны - ее пела Татьяна Окуневская в фильме "Ночь над Белградом".
Дворянин по рождению, он был редкий человек, прошедший свой путь в полном ладу с самим собою и со своим временем. Мало кто может сказать о себе, как Богословский: "В духовном плане у меня не было драм и трагедий. Только ясное, радостное ощущение жизни, праздник бытия".
В фольклор вошли его знаменитые розыгрыши, необъятная коллекция которых постоянно пополняется многими авторами и наверняка будет пополняться даже теперь, когда ему уже труднее нас разыграть снова.
Смотря-пересматривая любимого гайдаевского "Пса-Барбоса" - первый советский образец классического жанра "комической фильмы", кто отдает себе отчет в том, что весь юмор, ритм и драйв этого шедевра выстроены исключительно музыкой Богословского? И уж вовсе канули в Лету написанные им оперетты, мюзиклы, водевили, тем паче - симфонии и опера по Бабелю. Время жестоко и оставляет на плаву не всегда самое лучшее, а потомкам достается тяжкий труд по крупицам восстанавливать образ Помпей.
Теперь Богословского нет среди нас физически. Но без его музыки мы все равно не сможем - а в ней он - живой. Если нам достанет цивилизованности, чтобы дать жизнь его огромному наследию, перед изумленными слушателями, читателями и зрителями и впрямь предстанет неизвестная до сих пор планета - цветущая и полная жизни.