Поделиться
Три года назад она создала свой театр - "Театральное братство Оксаны Мысиной" и поставила пьесу Виктора Коркия "Кихот и Санчо", где сыграла Санчо Пансу. Второй пробой пера в режиссуре стала пьеса того же Коркия, фантазия на тему софокловского "Эдипа" - "Аристон". История развивается в будущем. Она начинается, когда упали камни с неба, когда загорелась Земля и на ней остались лишь десять человек, которые прокручивают эту легенду в памяти... Антигона после смерти матери Иокасты и после того, как отец Эдип выколол себе глаза, должна, по замыслу драматурга и режиссера, пойти в электричку, чтобы быть ближе к людям. В толпу, в грязь...
- Как актриса вы играли классику. А ставить решили современные пьесы. Почему?
- Я много лет страдала без современной драматургии. И наверное пошла в режиссуру именно поэтому - влюбилась в пьесу "Кихот и Санчо". Носила ее разным режиссерам, думала, что кто-то загорится. Но желающих не было. А мне казалось, что это замечательная драматургия. В ней есть конфликт и даже, если хотите, детектив. Там юмор соседствует с трагедией, есть тема "мирового одиночества" человека.
- Но уже есть великая пьеса "Эдип" Софокла!
- Я зачитывалась ею в студенческие годы. Но Софокл так многословен!.. Сама история, миф в пьесе Коркия остались. Но это его версия мифа. Думаю, что многие будут шокированы.
- Это вас не пугает?
- Нет. Мне важно, чтобы зритель не был равнодушным. Я делаю то, что чувствую.
- Сложился ли у вас свой режиссерский метод?
- Некоторые режиссеры любят доводить актера до самоуничижения, ставить его на колени для того, чтобы у него произошел какой-то взрыв. Иные могут даже ударить актера по лицу, чтобы вызвать у него нужную эмоцию. Я это терпеть не могу. Мне хочется в актерах пробудить художников. Когда они спрашивают: "А что я здесь делаю? Объясни! Ты режиссер - скажи!" Я говорю: "Думайте! Вы зачем пришли в эту профессию?" Если актер просто обезьянка - тогда до свидания. Мне такой человек неинтересен.
- В "Кихоте и Санчо" вы сами играли одну из главных ролей. Коркия роль Иокасты писал для вас. Но, судя по всему, вы не собираетесь ее играть?
- Хочу взглянуть на все со стороны. Режиссер и актер - это разные ощущения. А что касается Иокасты, то я восхищена, как ее репетирует Люся Одиянкова.
- Кто сценограф спектакля?
- Я так мечтала об Эмиле Капелюше, когда замыслила это дело, что боялась даже подойти к нему. Но однажды решилась. И не поверила своим ушам: он загорелся идеей! Ведь он, художник мирового уровня, согласился участвовать в малобюджетном проекте за крошечные деньги. В результате в Питере делаются декорации, вручную шьются уникальные костюмы (художник Стефания Граурогкайте). Эмиль вначале предложил шесть длинных лодок и огромную платформу на шаре, которая могла бы двигаться во всех направлениях. Но из-за того, что мы шесть месяцев репетируем в комнате, спектакль стал приобретать камерное звучание. И Капелюш сказал, что нельзя убивать то хорошее, что здесь создано. И решил идти "от нас". Осталась всего одна лодка и шикарные костюмы "от кутюр". В них будет некий космос.
- Гинкас повлиял на вас как на режиссера?
- Мне повезло, что у меня были настоящие учителя: и Борис Львов-Анохин, и Кама Гинкас - очень разные по почерку, по отношению к актеру. Каждый из них выработал свою тактику, но она у них всегда замешена на любви.