Поделиться
Таким образом, мнение бизнеса, неустанно ратовавшего за "прощеное воскресенье", больше не отбрасывается с порога. "Грешникам" с налоговыми махинациями дали надежду - кроме, конечно, тех, кто погряз в наркотиках, оружии и прочем криминале.
По словам Кудрина, идея амнистии - "не самая популярная в России". Министр имел в виду, конечно, широкое общественное мнение, а не позицию бизнес-среды. Поэтому важно выбрать момент - такой, чтобы амнистия и "легализация подпольных капиталов не шокировала людей и общество и не была бы затем пересмотрена". Для этого, говорит Кудрин, нужны "сильная политическая система и сильная политическая воля, благоприятный экономический климат. Я считаю, что все это должно произойти во время президентства Владимира Путина".
Однако сладкого без горького не бывает. Министр дал понять, что амнистированных свяжут встречными обязательствами: платить в дальнейшем все и всяческие налоги, а также (что еще важнее) - не вмешиваться в политику. Кудрин пояснил, что заниматься политикой может любой (страна-то у нас демократическая, вот и в Конституции написано о праве "избирать и быть избранным"), но "желательно, чтобы политическая деятельность содействовала развитию страны". Даже благотворительность, похоже, становится не священным правом, а еще более святой обязанностью амнистированных. Бизнес должен жить "по принципам ответственности". Оптимизацию налогов Кудрин наконец-то признал неизбежным злом, "она будет всегда". Однако - и это тоже новое в позиции чиновников-финансистов - нужно проводить грань между оптимизацией налогов и их сокрытием. Оптимизировать можно, прятать нельзя.
Откуда вдруг столь резкий поворот в позиции власти? Из слов Кудрина получается, что бизнес заплатил за этот поворот, пожертвовав на алтарь законности Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Дела этих двух олигархов, по словам министра, "имели позитивный эффект": бизнесмены "стали более прозрачными и честными, чтобы быть защищенными от подобных действий правоохранительных органов".
И все же поворот дался власти непросто. Достаточно вспомнить недавнюю дискуссию между Кудриным и министром экономического развития и торговли Грефом. Греф ссылался на международный опыт: такие амнистии уже проходили в Бельгии и в Италии. Опыт получился печальным: покаялись лишь незначительное число предпринимателей. Это и понятно: бизнес, особенно с пушком на рыльце, не верит власти и подозревает, что та затеяла амнистию только для того, чтобы вывести на свет уклоняющихся предпринимателей, а потом разом прихлопнуть. Греф полагал, что подобное произойдет и в России.
Но, похоже, предпринимателям удалось убедить власть, что они, бизнесмены, жаждут обелиться. Перелом случился на минувшей неделе, когда премьер Михаил Фрадков побывал в РСПП. "РГ" тогда взяла интервью у вице-президента РСПП Игоря Юргенса, который заявил, что "крупные бизнесмены - не преступники по определению". Он призвал власть выявить тех, кто совершал ошибки, пожурить, "наказать, в конце концов", и назначить новые правила игры, только без перегибания палки. В то же время "некорректно судить человека по законам 2004 года за то, как он вел себя, руководствуясь законами 1993 года". Юргенс напомнил о таком понятии, как "срок давности" - по его мнению, грешки начального этапа приватизации вышли из этого срока (напомним, что сегодня начинают спать спокойно те, кто "хулиганил" в 1994-м). У Юргенса есть свое "алаверды" и позиции Грефа с его отсылкой к мировому опыту - амнистия в Казахстане в 2001 году пополнила казну этого государства за три недели на полмиллиарда долларов. В России при таких темпах амнистия сразу даст не менее 5 миллиардов. Видимо, указанная цифра и вдохновила чиновников, уже задумывающихся над тем, как верстать бюджет при грядущем падении цен на нефть. Так что амнистия будет, и тем скорее, чем быстрее эти самые цены упадут. Но особенно интересно, как власть будет реально проводить в жизнь поставленные амнистированным условия: тотальная благотворительность и отказ от политики. Принудить человека к тому или другому по закону невозможно.