Битва за Кавказ

Убийство Ахмата Кадырова - лишь одно и всего лишь самое кровавое за последние месяцы тому подтверждение.

У теракта 9 мая в Грозном, как минимум, три измерения: внутричеченское, российское и международное. Все между собою прямо или косвенно связанные, но попробуем разобрать их по отдельности.

Проанализировать внутричеченское измерение тем, кто не знаком с нюансами политических и персональных взаимоотношений в самой республике, сложнее всего. Однако ясно, что наиболее вероятно объяснение, вытекающее из генерального противостояния: Ахмата Кадырова, сотрудничавшего с Москвой и добившегося значительных успехов в умиротворении в республике, нужно было устранить "непримиримым", то есть тем, кто давно уже сделал ставку на отделение Чечни от России. Не знаю, насколько верны рассказы о межтейповых антагонизмах в Чечне, помноженных к тому же на пролитую всеми сторонами кровь. Но вряд ли они имеют прямую политическую, тем более сепаратистскую подоплеку. Однако еще одну версию сбрасывать со счетов не стал бы: очень часто в жесткой борьбе за власть, когда основная, самая трудная и самая грязная часть дела сделана, вожака убирают, ибо желающих занять его место тем больше, чем успешнее была борьба. Не так давно мы видели это и собственно в России - вспомним 1993 год.

Российское измерение убийства Кадырова гораздо яснее. В любом случае это удар по чеченской политике Владимира Путина - и не случайно, конечно, президент своими словами об Ахмате Кадырове, посмертном присуждении ему звания героя России, кинжальным визитом в Грозный, высоким назначением сына Кадырова постарался безоговорочно затвердить и правильность этой политики, и ее неизменность в будущем.

И, естественно, убийство Ахмата Кадырова - это попытка сокрушить наметившийся успех Москвы в деле сохранения Чечни в составе России и целостности страны, в деле постепенной ликвидации одной из острейших и самой кровавой проблемы России последнего десятилетия.

Наконец, международное измерение - самое важное. Речь идет либо об отторжении всего Северного Кавказа (а не только одной Чечни) от России, либо по меньшей мере о долговременной дестабилизации всего Кавказа и минимизации присутствия или хотя бы влияния России в этом стратегически ключевом регионе Евразии, в Черноморско-Каспийском бассейне, шире - в Средиземноморско-Черноморском бассейне.

Для реализации целей, проявляющих себя в международном, да и в собственно российском измерениях теракта 9 мая, ни сил, ни средств, ни масштабов Масхадова, Басаева и прочих подобных персонажей явно недостаточно.

Кто спонсоры и вдохновители реализации этих целей, в которых давно уже потонул идейный чеченский сепаратизм, если таковой когда-либо был?

Тут просматривалось четыре возможных основных мотива и, соответственно, четыре заинтересованные силы. Первый мотив геостратегический - окончательное разрушение или ослабление России. Второй - конкурентно-экономический: дестабилизация России, а на Кавказе этого добиться легче всего, что не позволит Западу сделать ставку на нашу страну как на основной источник энергоресурсов для себя. Исламистский - отвоевывается пространство для широкомасштабной экспансии радикального ислама на север. Чисто террористический: Чечню, как раз завоеванный плацдарм, на котором удобно поддерживать боевой дух и военно-техническую подготовку террористов, просто так отдать нельзя. Тем более что Запад не склонен позволять России слишком усердствовать в ликвидации этого плацдарма.

Естественно, совсем не исключено, что все эти мотивы или некоторые из них присутствуют в Чечне совокупно, взаимно усиливая друг друга.

В последние дни все СМИ писали и говорили о теракте в Грозном, но почти исключительно во внутричеченском измерении и в аспекте взаимоотношений Чечни и Москвы. И никто не попытался взглянуть хотя бы просто на кавказский контекст события. А что мы видели на Кавказе в последние месяцы? Свержение Шеварднадзе в Грузии. Покушение на президента Ингушетии Мурата Зязикова. Волнения в Армении. Свержение Абашидзе в Абхазии. Убийство Кадырова. Я, конечно, не утверждаю, что все эти события связаны непосредственно. Возможно, между некоторыми из них (но не всеми) нет связи даже косвенной. Однако когда все это происходит в одном регионе и в течение всего нескольких месяцев, связи прорастают сами собой, даже без специальной инициативы с чьей-либо стороны.

Чечня, Кавказ, Россия. Эти далеко не равнозначные территории оказываются вложенными друг в друга по принципу матрешки, но таким образом, который противоречит законам географии, зато соответствует законам геополитики: большее вложено в меньшее, Россия - в Кавказ и конкретно в Чечню.

Вот почему любой человек, который утверждает - да отделите, наконец, Чечню от России и все будет нормально, представляется мне в лучшем случае безумцем.

Правильно ли поступил Владимир Путин, сделав в свое время ставку на Кадырова? Вот один из главных вопросов.

Ответ не очевиден. Тот аргумент, что Кадыров, действуя отнюдь не "цивилизованными методами" (об этих методах теперь, после того, что все узнали о событиях в тюрьмах оккупированного Ирака, надо говорить отдельно), с помощью Кремля и за его спиной выпестует такую реальную независимость Чечни от Москвы, которая только в сладких снах могла пригрезиться Масхадову, мне хорошо известен. И наверное, основания в этом аргументе есть.

Но есть и не менее основательные аргументы в подтверждении правильности решения Путина, возможно, показавшемся ему по каким-то причинам безальтернативным: Кадыров и никто иной.

Чья-то война с Россией за Кавказ не закончена.

С определенного момента делать ставку на Масхадова стало категорически нельзя.

Русский губернатор, если бы такой был назначен, все равно должен был опираться на какие-то реальные силы в самой Чечне. Иного в таких ситуациях не дано.

Русский премьер-министр при президенте-чеченце или чеченский премьер при русском губернаторе - разница тактически невелика.

А стратегически - игра еще в самом разгаре.

И если Кадыров обеспечил пусть временную инициативу Москве в этой игре - это уже успех. И почести, оказанные ему президентом России, тем более посмертно, оправданы.

Убийство Кадырова, если оно приведет к потере этой инициативы, - есть зло для России. Надо думать, и для Чечни.

А битва за Кавказ продолжается. Из многих тактических успехов, помноженных на инициативу, складывается успех стратегический. Но он еще далеко. И к нему нужно идти и идти.