Поделиться
Лолита, где твой паспорт?
Если знаменитый набоковский роман перевести на казенный язык Уголовного кодекса, то финал автору пришлось бы переписать в стиле суровой прозы приговора. Что герою грозило бы вчера и сегодня? Ответ на этот вопрос можно найти в документах прошедшего на днях пленума Верховного суда. Высшая судебная инстанция страны занялась сверхделикатной проблемой - половыми преступлениями. Люди в черных мантиях решали, что считать любовью, а что насилием. Судьи сумели пройти по тонкой грани, проведя правовую границу между интимной жизнью и уголовным преступлением. Завершив разбор полетов по судебной практике, они выдали на гора рекомендации, которые позволят, с одной стороны, не отправить за решетку случайного любовника, а с другой стороны, не превратить в пытку для жертвы следствие и суд.
Выводы пленума могут оказаться приятной неожиданностью для любителей знакомств с молодыми девушками. Чего боялись подобные мужчины до недавнего времени? Проснувшись утром, узнать, что у юной подруги нет даже паспорта по причине малолетства. Эта новость могла потянуть за собой срок за растление несовершеннолетних. После вердикта Верховного суда любители постельных приключений могут спать спокойно. Судьи ввели такое понятие как "добросовестное заблуждение". А это значит, что если после любви по взаимному согласию девушка испугает партнера заявлением о своем несовершеннолетии, то статья за растление ему, скорее всего, не грозит. Пленум исходил из того, что современные Лолиты в силу акселерации часто выглядят куда старше и мужчина мог "добросовестно заблуждаться" по поводу возраста.
Это уточнение тем более важно, что на малолетних сейчас делается большой криминально-половой бизнес.
Охота на "папиков"
Амурчики - так на блатном жаргоне называют тех, кто отбывает срок за изнасилование или половую связь с малолетними. На зоне им обеспечены места у параши, за столом "опущенных" и самая грязная работа. Случается, что издевательства доводят амурчиков до суицида.
В 1998 году российские законодатели на два года снизили возрастной порог жертв совратителей. Если прежде уголовная ответственность наступала за половую связь с лицом, не достигшим 16 лет, то теперь малолетками считают тех, кому не исполнилось 14. Трудно сказать, облегчило ли это жизнь педофилам, но судебная практика свидетельствует о появлении новой сферы бизнеса.
Схема проста. К подвыпившему мужчине в кафе или баре подходит пышнотелая девица и просит прикурить. Слово за слово. Сластолюбивый "папик" теряет голову от чар юного создания и берется за бумажник. А далее события разворачиваются на квартире или в номере гостиницы, где в нужный момент на сцене появляется пара мускулистых "родственников" невинной жертвы. Например, "старший брат" с приятелем. "Ты что, козел, натворил! Ей ведь и 14 нет! Вначале мы тебе морду набьем, а уж потом ментам позвоним". Как правило, после этой интенсивной обработки клюнувший на приманку безропотно отдает бумажник. Кому ж охота угодить за решетку, да еще с клеймом амурчика!
В некоторых уральских и поволжских городах подстава юных лолит приобрела столь широкие масштабы, что местная милиция уже знает их пофамильно. Но теперь благодаря постановлению пленума Верховного суда делать бизнес на нимфетках станет сложнее. Если будет доказано, что обвиняемый не знал, сколько лет девушке, уголовной ответственности он не понесет.
Все эти судебные пассажи о малолетних вовсе не означают, что главный суд облегчил жизнь насильникам. Важные разъяснения сделаны для того, чтобы не причинять жертве дополнительных страданий в кабинете следователя и в зале суда. А именно это является причиной нежелания многих потерпевших рассказать о своей беде органам.
Пикнешь - прибью
В телефонной трубке звучал хрипловатый баритон:
- Забери "заяву", сучка! В последний раз предупреждаем! Если Логин с Добриком сядут - тебе не жить!
Эти ежевечерние звонки донимали семью Ф-вых уже третий месяц. Все это время мать и дочь жили как в осаде: вздрагивали, заслышав шаги на лестничной площадке, звонок телефона или громкие голоса во дворе. Домой они старались попасть засветло. Мать встречала Олю у автобусной остановки, и они вместе шли к дому под любопытными взглядами обитателей двора. Согласно материалам уголовного дела групповое изнасилование в сквере у химзавода продолжалось минут 40-50, но следствие по нему обернулось для жертвы многомесячной пыткой.
Следователь прокуратуры, глядя на Олю сквозь очки, участливо кивал: "Так значит, вам угрожают? Что ж, меры примем". Но вечером вновь зазвонил телефон: "Ты, тварь, еще не забрала заявление?" Так продолжалось почти полгода до вынесения приговора насильникам. Из городка им пришлось уехать.
Разберемся без прокурора
Когда-то этот фильм смотрелся на одном дыхании. Подвыпившая компания солидных мужиков насилует на даче красивую девушку. В прокуратуру жертва не идет. Она составляет досье на насильников и, собрав денег, нанимает киллера. В результате у одного из обидчиков была изнасилована дочь, другого тяжко изувечили. А в финале жестокое возмездие настигает даже того, кто был лишь свидетелем преступления.
Еще лет десять назад сюжет фильма "Палач" многим зрителям казался выдумкой. Но времена меняются. Сегодня, согласно социологическим опросам, почти 9 процентов жертв изнасилований предпочитают самостоятельно расквитаться с обидчиками. Две трети из них заявили, что организовали избиение насильников, а еще треть, что проплатили изнасилование жен, сестер или дочерей преступников. Вот такое интересное кино.
Сами судьи и прокуроры признают, что официальная статистика - это лишь верхняя часть айсберга. История Ольги Ф-ой и ее мамы, сумевших довести дело до суда, выдержать многомесячные угрозы и не испугаться огласки - редкое исключение. Насильственные действия сексуального характера специалисты считают одним из наиболее латентных - скрытых - видов преступлений.
Как правило, свидетелей нет. Ну а улики можно трактовать двояко. Да, сидели, выпивали. Потом переспали... А вот добровольным ли был половой контакт или девушке действительно угрожали ножом - разобраться бывает крайне сложно.
По официальной статистике, каждое пятое изнасилование происходило при обстоятельствах, характеризующих потерпевшую, мягко говоря, "неоднозначно". Каждая десятая из пострадавших сначала выпивала с будущим насильником, причем помногу и без всякого принуждения. Конечно, при любой репутации потерпевшей закон стоит на страже ее женского достоинства. И кое у кого возникает соблазн воспользоваться этим.
Пообещал жениться? Это не обман
Примеру Моники Левински, полгода не стиравшей свое знаменитое синее платье, жертвы насилия следуют редко. Изнасилование - отнюдь не секс с президентом. После всего пережитого, после грязи и унижения, первое и вполне естественное желание - отмыться, очиститься, забыть. Героиня фильма "Палач" так и поступила, тем самым уничтожив все важнейшие улики: частицы одежды, волосы, сперму. А для обвинения в изнасиловании они - серьезная доказательная база.
Вот подашь заявление в прокуратуру, и начнутся экспертизы, анализы, допросы, очные ставки... Может, и впрямь проще мстителя нанять или вообще постараться обо всем поскорее забыть?
Статья 131 Уголовного кодекса указывает исчерпывающий перечень способов преодоления сопротивления потерпевшей. Их всего три: насилие, угроза применения насилия и использование беспомощного состояния потерпевшей. Угроза насилия и беспомощное состояние - понятия трудно доказуемые. У опытного адвоката масса возможностей камня на камне не оставить на обвинении.
Одно дело - клофелин в алкоголе, другое - "передозировка" спиртного. Каждый такой случай для следователей настоящая головоломка. Ведь почти 35 процентов подозреваемых составляют знакомые жертв, еще 7 процентов - их родственники.
Важная деталь: шантаж, угроза раскрыть какую-то тайну или поджечь квартиру составом преступления не считаются. Не признают преступлением и обман, например, обещание жениться.
Наказания боится каждый насильник. Поэтому его главная задача - максимально запугать жертву, заставить ее молчать. В ход идут угрозы расправы над близкими, страшилки о связях в милиции, о причастности к криминальным группировкам. Но многих женщин останавливают не эти угрозы, а просто позор, боязнь огласки. Не секрет, что сотрудники милиции и прокуратуры к жертвам насилия порой относятся с пренебрежением. "Сама, дура, виновата", сквозит в их вопросах и косых взглядах. Это у продвинутых в гендерном праве американок в ходу теперь многотысячные судебные иски к позволившим себе нескромные намеки начальникам и коллегам мужского пола. У нас иной менталитет. Недаром ведь само понятие "гендер", то есть нарушение прав по половому признаку, даже в словарях не найдешь.
Верховный суд постановил, что при рассмотрении дел об изнасиловании следует избегать вопросов, унижающих честь и достоинство потерпевших. Судьям предписано пресекать нетактичное поведение участников процесса.