Поделиться
Дело в том, что на берегу сибирской речки Мокрый Берикуль лежат тонны высокотоксичных отходов. После подземных толчков целостность огромных отвалов нарушилась. Они размываются паводковыми водами, и существует реальная угроза их попадания в речку Кию, которая является источником водоснабжения не только Кемеровской, но и соседних областей. Если смертоносные отходы попадут дальше - в Обь, произойдет экологическая катастрофа. Чтобы избежать этого, губернатор предлагал эвакуировать их с берега таежной речушки и провести комплекс природоохранных мер. А для этого требовались деньги, и немалые, потому как, по утверждению губернатора, опасных отходов на заброшенном золотоносном Берикульском руднике насчитывалось 350 тысяч тонн. Правительство, все взвесив, выделило Кузбассу этой весной 153 миллиона рублей из Федерального резервного фонда по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Деньги стали осваиваться. И тут разгорелся скандал, участниками которого оказались не только исполнитель госзаказа по эвакуации высокотоксичных отходов, но и население таежного поселка Комсомольск, куда начали складировать зловонные отходы. Однако обо всем по порядку.
Кто ответит за коров?
Поселок Комсомольск, что в Тисульском районе, находится от Кемерово более чем в трехстах километрах. А берикульские отвалы и того дальше. Поводом моей поездки в Комсомольск послужили два инцидента. Первый, когда возмущенные жители поселка перегородили дорогу груженым "КамАЗам" из Берикуля. А второй, когда по непонятным причинам в Комсомольске вдруг сдохли четыре коровы. Подозрение пало на ядовитые отходы. И хотя ветеринар поселка Раиса Пересыпкина не может однозначно назвать причину смерти без лабораторного анализа, она не отрицает, что у коров была сожжена слизистая оболочка желудка.
Чтобы понять, откуда в Тисульском районе появились гигантские отвалы высокотоксичных отходов, необходимо пояснить, что раньше в таежных поселках велась промышленная добыча золота. Для переработки руды строились золотоизвлекательные фабрики (ЗИФы), где с помощью ртути, цианида и цинка выделялся драгоценный металл. Затем опасные отходы сваливались в отвалы, издающие едкий запах. До последнего времени эти отвалы лежали нетронутыми. На их поверхности образовалась такая прочная корка, что ее пришлось долбить, дабы начать грузить отходы на "КамАЗы". В поселке Комсомольск, куда стали вывозить эти лежалые кеки, была та же ситуация. Местное хвостохранилище закрытой фабрики уже не действовало, поверхность отстойника начала зарастать дерном. Теперь же, когда разворотили берикульский отвал и комсомольское хвостохранилище, ядовитая смесь вырвалась наружу.
Щебенка, канувшая на дорогах
Наряду с теми событиями, которые происходили в Тисульском районе, в Кемерово разворачивались другие. На фоне скандала, который возник вокруг 153 миллионов рублей из федерального резервного фонда, стали озвучиваться интересные цифры. Например, по документам ныне закрытой Берикульской золотоизвлекательной фабрики, ее отходы составляли 138 тысяч тонн, то есть в два с половиной раза меньше, чем было заявлено правительству. Конкурс на эвакуацию опасных отходов выиграл местный предприниматель. В то время, когда общественность узнала об этом, Арбитражный суд Кемеровской области уже наложил временный запрет на вывоз высокотоксичных отходов с заброшенного рудника. Однако работы по перевозке опасного груза в Комсомольск не прекращались ни на минуту.
Население поселка было в курсе происходящего и потому до глубины души возмущалось ретивостью пришлого предпринимателя. Но у них возникли вопросы не только по трате государственных денег, под которые списывались непомерные расходы. Например, на отсыпку объездной проселочной дороги, где сейчас ходят "КамАЗы" c опасным грузом, было как будто израсходовано 40 тысяч тонн щебня. Видела я эту дорогу, протяженность которой около пяти километров лесом. Но щебень там слабо наблюдается. Во время дождя дорога утопает в грязи - даже "КамАЗы" вязнут. И чтобы выехать оттуда, водители вываливают токсичные отходы прямо на землю.
Машины, что везут опасный груз, не герметичны. "Хвосты" накрываются брезентом, а сбоку частенько стекает струйкой зловонная жижа, оставляя на дороге заметный след. Люди недоумевают, почему везти через поселок высокотоксичные отходы нельзя - опасно, а складировать их без соответствующей защиты в центре трехтысячного Комсомольска можно.
В чем правда, брат?
Когда золотоизвлекательная фабрика в поселке еще работала, дамба хвостохранилища была обнесена забором и круглосуточно охранялась.
Туда сбрасывались опасные отходы, которые смешивались с водой. По словам бывшего директора Светланы Михалевой, в центре дамбы действовал коллектор, откуда загрязненная вода уходила на очистные сооружения. Там она отстаивалась и потом сбрасывалась в реку Вознесенку. Сейчас очистные сооружения разрушены. Экологическая комиссия из Новосибирска вынесла предписание: немедленно запечатать коллектор. Иначе отравленная вода напрямую будет уходить в местную речушку, которая впадает в Кию, а оттуда - опять же в Обь. В итоге может получиться, что эвакуация высокотоксичных отходов потеряет всякий смысл.
В общем, когда комиссия уехала, коллектор никто запечатывать не стал. Опасную дамбу не огородили, охрану не выставили, поэтому вечером туда беспрепятственно стал наведываться домашний скот, чтобы полизать сладковатую жижу. А бывает, что и местные ребятишки забегают. Им-то ведь невдомек, какое здесь гиблое место. Родители бьют тревогу и просят главу Тисульского района Алексея Поморцева похлопотать за них. Но на просьбы населения никто не реагирует.
Глава поселка Александр Васильев тоже спокоен. Может быть, потому, что живет не в Комсомольске, а в Тисуле? Он не отрицает опасности хвостохранилища, где в полужидких отвалах не только соли тяжелых металлов, но и ртуть с мышьяком. На мой вопрос, почему решили перевозить опасные отходы в Комсомольск, а не складировать где-нибудь в безлюдном месте, он ответил, что в них содержится около четырехсот килограммов золота, которое можно извлечь благодаря современным технологиям. У него, конечно, теплится надежда, что закрытая фабрика вновь заработает. Но когда это будет, неизвестно. А трудиться в поселке и впрямь негде. Летом мужчины оставляют свои семьи и отправляются на заработки. Поэтому когда им предложили подработать на хвостохранилище, отказываться никто не стал.
На дамбе нечем дышать, от сладковатого вкуса цианида щиплет язык. Спрашиваю, как здесь работается? Отвечают, что трудятся по 12 часов в сутки и получают около десяти тысяч рублей. Деньги для поселка большие. Тракторист, который разравнивает на дамбе привезенные отходы, зарабатывает в два раза больше. Только не каждый согласится работать на "хвостах". Cлишком опасно: респираторы-лепестки не защищают от испарения. "А вообще-то бежать отсюда надо, - бросают мне на прощание работяги, - иначе все пропадем". Они не знают о том, что экологическая комиссия из Новосибирска вынесла экспертное заключение на 13 листах о том, как надо складировать отходы, чтобы максимально защитить жителей поселка от возможного отравления.
Глава Тисульского района об этом знает, как, впрочем, и генеральный подрядчик Ретунский. Только последний ссылается на то, что в 153 миллионах государственных средств не заложено денег на безопасность. Лукавит, однако. Именно его подпись стоит на государственном контракте, в котором четко обозначен предмет договора: экологически безопасный вывоз и временное складирование кеков. Именно его подпись стоит под техническим заданием, где он обязуется осуществить ряд мероприятий по обеспечению безопасности хвостохранилища в Комсомольске. Впрочем, на всех документах имеется виза главы Тисульского района Поморцева, который в курсе всех дел. Наивно полагать, что эти двое являются обладателями столь эксклюзивной информации. Так куда же в таком случае ушли деньги?
P.S.
Когда верстался номер, жители поселка Комсомольск обратились в международную организацию Гринпис за помощью. Под открытым письмом поставили подписи свыше двух тысяч человек. Тем временем в поселок нагрянули представители силовых ведомств, которые начали опрашивать местное население на предмет безопасного захоронения высокотоксичных отходов, а также интересоваться нецелевым использованием бюджетных денег из Федерального резервного фонда.