Поделиться
Кто попадет в десятку
Гость редакции - председатель Совета при президенте России по вопросам совершенствования правосудия, судья Конституционного cуда РФ в отставке Владимир Туманов.
- Владимир Александрович, вы в числе первых юристов страны подтвердили конституционность выборных предложений президента. Они пойдут на благо?
- Я сторонник прямых выборов губернатора: все-таки это был новый шаг в развитии России, где прежде губернаторов никогда не выбирало население. Прямые выборы наиболее адекватны федеративному устройству страны. И именно это подчеркнуло решение Конституционного суда 1996 года по так называемому алтайскому делу (о нем много говорилось при обсуждении инициативы президента).
Однако действующая Конституция не исключает возможности назначения главы исполнительной власти субъекта Федерации вышестоящим федеральным органом (до 1996 года губернаторов назначал президент РФ) или же избрания главы исполнительной власти парламентом субъекта Федерации (и после 1996 года так замещался пост президента в Дагестане и Карачаево-Черкесии). Тем более Конституция не исключает и схемы, по которой президент страны предлагает кандидатуру губернатора, а региональный парламент ее избирает. Для этой новеллы имеются веские основания, но для ответа на ваш вопрос, пойдет ли она на благо, требуется время. Во всяком случае немало зависит от того, как будут решаться при законодательной регламентации этой процедуры некоторые достаточно сложные в правовом плане вопросы.
- Как вы относитесь к инициативе Совета Федерации о внесении изменений в порядок формирования судейских квалификационных коллегий?
- В начальный период деятельности квалификационных коллегий их не без оснований упрекали в чрезмерной защите корпоративных интересов, закрытости, либеральном отношении к проступкам и правонарушениям судей. Однако в дальнейшем, особенно с вступлением в силу Федерального закона от 14 марта 2002 года "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", предусмотревшего, в частности, включение в состав квалификационных коллегий представителей общественности, многое изменилось и развитие пошло, как мне представляется, в правильном направлении. Инициатива Совета Федерации может лишь помешать этому.
Полагаю также практически малопродуктивной и спорной в конституционно-правовом плане основную идею предложенного проекта - превращение Высшей квалификационной коллегии судей (ВККС) из выборного органа судейского сообщества в орган, формируемый Советом Федерации и тем самым подпадающий в значительной мере в ведение последнего.
В отличие от действующего закона, по которому большинство членов ВККС (18) избирается Всероссийским съездом судей прямым и тайным голосованием из числа судей, проект снижает число судей - членов ВККС до 10 и отменяет их прямое избрание съездом.
Последнему дозволяется лишь рекомендовать кандидатов для "представления к назначению". После одобрения кандидатур судей президентом РФ по его представлению назначение производит Совет Федерации. Он же в лице спикера назначает в ВККС 10 представителей от общественности. (Здесь одобрение президента не требуется.)
- Судейское сообщество будоражит перспектива утраты самостоятельности?
- Если предложение пройдет, фактически Всероссийскому съезду судей и высшему органу судейского сообщества в Российской Федерации будет отказано в праве прямого избрания своих членов в один из важнейших органов сообщества. Члену судейского сообщества, выдвинутому съездом в состав ВККС, а это обычно опытный, пользующийся уважением судья со стажем, чтобы стать членом ВККС, придется пройти куда более сложный путь, чем его коллеге в ВККС от общественности.
За всем этим просматривается некое недоверительное отношение к судейскому сообществу, что, очевидно, не может не сказаться и на отношении общественного мнения к судебной системе.
Очередь на судный день
- По итогам проведенных в последние месяцы социологических опросов (и по письмам наших читателей) видно, что большинство респондентов негативно отзывается о деятельности наших судов. Мы говорим нашим читателям: идите в суд, разрешайте конфликты на правовом поле. Человек приходит в суд, а там его встречают хамство, неразбериха, нежелание помогать. А нередко обратившийся в суд сталкивается и с коррупцией.
- Давайте поговорим сначала о том, что скрывается за словом "неразбериха", а вопрос о коррупции выделим, говоря юридическим языком, "в отдельное производство".
То, что вы назвали неразберихой, - это отсутствие во многих судах, особенно в больших городах, четкой, строгой организации работы как самих судей, так в еще большей мере аппарата судов. Когда-то было популярным понятие "научная организация труда" (НОТ). Вот этого НОТа не хватает судам. Оговорюсь, что речь идет не о процедуре самого судебного заседания, четко регламентированной законом, а о том, что такое заседание, назначенное на 10 часов утра, без видимых причин может начаться в 12, и это считается нормальным. Очевидно, считается нормальным, что для того, чтобы подать судье исковое заявление, гражданину порой приходится неделями обивать пороги суда и примерно столько же, чтобы получить решение суда после того, как оно вынесено. Нормально, что человек, попавший в канцелярию суда, сразу же превращается из участника процесса в просителя. Бесцеремонность обращения, доходящая до грубости, встречается и у судей. Я сам однажды в одном из межмуниципальных судов Москвы был изгнан из зала заседаний за то, что по ходу процесса делал пометки в блокноте и, несмотря на требование судьи, не прекратил это занятие (правда, позже судья извинилась, ссылаясь на усталость).
- Все говорят об удручающей обстановке в судах, а ничего не меняется...
- Справедливости ради следует отметить, что многое из того, что не позволяет дать удовлетворительную оценку организации деятельности судов, имеет объективные основания: неприспособленность зданий судов, теснота, перегруженность судей, слабая материально-техническая база, недостаток новейшей оргтехники и т.п. Позитивные сдвиги в этой связи есть, но пока они мало отражаются на стиле работы судов.
Становится досадно и обидно. За прошедшие десять с лишним лет сделано так много по созданию судебной системы. Ее составляющие - суды общей юрисдикции, арбитражные суды, Конституционный суд РФ - отвечают по своим основным судоустройственным параметрам и принципам деятельности самым строгим современным стандартам, а спотыкаемся на бытовом уровне.
Каждый сам ему приносит и спасибо говорит
- Согласитесь, однако, Владимир Александрович, что далеко не только на "бытовом уровне" основана столь распространенная негативная оценка деятельности судов?
- Разумеется, вы правы. Гораздо важнее такие критерии, как независимость и беспристрастность судей, справедливое судебное разбирательство, результативность судебного решения и не в последнюю очередь честность и неподкупность судьи.
Когда-то великий собиратель народных пословиц и поговорок В. Даль писал, что в России "не было ни оной пословицы в похвалу судам". Не создало таких пословиц и наше время. Однако в России было, есть и будет много достойных судей, и поэтому я против чрезмерных обобщений, когда речь идет о коррупции в российских судах.
Тем не менее она есть. Ошибка органов судейского сообщества в том, что они долгое время не осознавали серьезности этого заболевания, полагая, что речь может идти лишь об отдельных случаях. А болезнь между тем прогрессировала, и сегодня она очень серьезно беспокоит общество. Для борьбы с ней уже явно недостаточно традиционного пути, отправным пунктом которого является прокуратура. Судебное сообщество должно выработать свои собственные, основанные на корпоративной морали меры, преграждающие путь коррупции. Нельзя не согласиться с тезисом конституционного судьи Гадиса Гаджиева: "Веру в справедливый суд должны восстанавливать сами судьи".
- При столь строгом, казалось бы, отборе людей в мантиях о коррупции в судах толкуют на всех перекрестках.
- Не оправдывая судей, на совести которых лежит грех получения взятки, не могу не отметить, что за создание коррупционных ситуаций в суде следует призывать к ответу и взяткодателей из числа истцов и ответчиков, родных и близких подсудимых, просто заинтересованных в исходе дела. Таких настроенных на взяткодательство немало, очевидно, они руководствуются пословицей, приведенной тем же В. Далем: "В суд ногой - в карман рукой". Эти потенциальные взяткодатели, выбирая адвокатов, прежде всего интересуются не его специализацией, а тем, знаком ли он с судей, который будет слушать дело. Именно такой адвокат разъяснит, сколько стоит получить в рамках закона условное осуждение вместо лагеря или какой процент от суммы иска поможет истцу выиграть дело. Сам же судья, подобно персонажу из известной песни Булата Окуджавы, ничего не требует и не просит - "каждый сам ему приносит и спасибо говорит".
А может быть, судье ничего и не принесут, и он вообще, как говорится, ни при чем, взятка осела у посредника, а взяткодатель доволен решением и окончательно уверился, что "все судьи взяточники", и, может быть, даже принял участие в одном из социологических опросов. Интересно, был ли когда-либо осужден такой взяткодатель, один или вместе с посредником?
Решение - на бумаге, жалоба - в Страсбурге
- Владимир Александрович, говоря о критериях, по которым следует оценивать деятельность судов, вы назвали результативность судебного решения. Поясните подробнее, как это следует понимать.
- Понимать это нужно очень просто: выполняются ли решения, вынесенные судом, или они остаются только на бумаге. А если исполняются, то в какие сроки и сколько надо затратить сил, чтобы добиться этого реального исполнения. Я считаю этот критерий важным, потому что неисполнение судебных решений - и прежде всего государственными органами - приняло у нас хронические формы. На это обратил внимание Европейский суд, который исходит из того, что неисполнение судебного решения - это грубое нарушение справедливого судебного разбирательства, поскольку не само это решение является его целью, а восстановление нарушенного права. Более пяти лет - с 1997 года - добивался гражданин Бугров в местных финансовых органах выплаты ему компенсации как чернобыльцу, о чем было соответствующее решение одного из судов Ростовской области, неоднократно затем подтвержденное. Компенсацию он получил через пять лет, в 2002 году, после обращения в Страсбург. Ныне там находится немалое число подобных обращений российских граждан.
- А при чем здесь суды? Ведь исполнением судебных решений занимается у нас служба судебных приставов, которая находится в ведении министерства юстиции.
- Отвечаю: при том, что среди мотивов, которыми участники социологических опросов объясняли свою негативную оценку судебной системы, было неисполнение судебных решений. Вынесенное решение и его выполнение вполне логично связывались у участников опроса в единое целое.
Не один год между судами и минюстом идет спор, при ком должна находиться служба приставов. Но даже сегодня, когда эта служба прочно закреплена за минюстом (что спорно), это не дает суду права оставаться в стороне от проблемы. Он вправе наказывать виновных в неисполнении судебного решения, поскольку это есть не что иное, как неуважение к суду, как форма воспрепятствования справедливому правосудию, как это понимают Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и Страсбургский суд.
Меняем погоны на мантию
- Наши читатели интересуются, как у нас готовят профессиональных судей.
- Одна из особенностей формирования нашего судейского корпуса как раз в том и состоит, что у нас нет специальных школ, как, например, известная французская школа в Бордо, которые готовят будущих судей. Специально по особой программе обучения судей у нас не выпускают. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что основным условием для судейской карьеры является стаж работы по юридической профессии, а для начала этой карьеры необходимо не менее пяти лет такого стажа. При этом понятие "юридическая профессия" толкуется очень широко (смотри статью 4 Закона "О статусе судей в Российской Федерации"). Для назначения кандидата на должность происходит конкурсный отбор.
Эта система имеет свои положительные стороны, когда речь идет о продвижении судьи по карьерной лестнице. Но что касается первого назначения, то, оказывается, не всякий юридический стаж способствует превращению кандидата в судью по призванию. Опытные судьи говорят, что из того, кто более пяти лет проработал в милиции, вряд ли может получиться судья: в гражданско-правовых проблемах он не силен, а на уголовные дела смотрит, как привык. Я разделяю это мнение.
- А что, в судах существует кадровый голод?
- Хотя суд ругают, тем не менее за последние годы многократно увеличилось число обращений граждан в суд. Они значительно активнее, чем раньше, используют правовое поле для защиты своих законных интересов. Объем работы судов возрос, и, соответственно, было существенно увеличено их штатное расписание. И сразу выяснилось, что подготовленного кадрового резерва для заполнения вакансий у судов нет. И многие ошибки и неприятности в работе судов связаны с недостаточной профессиональной подготовкой многих из тех, кто пополнил ряды судей. В системе судов общей юрисдикции и системе арбитражных судов неплохо поставлена работа по повышению квалификации судей. Но специализированную профессиональную подготовку кадров для будущего занятия судейских должностей она дать не может. Несколько лет назад при Верховном суде РФ была создана учебная Академия правосудия. Но пока еще ее выпускниками (а они должны быть судьями по призванию) судейский корпус не пополнился.
Тюрьмы ждут попечителей
- В редакцию поступило много вопросов к нашей встрече. В частности, читатели просят вас высказаться об амнистиях. Одни пишут, что к 60-летию Победы ожидают новую амнистию, и спрашивают, будет ли она. Другие выражают опасение, что все новые и новые акты амнистии сводят на нет работу правоохранительных органов. Именно такой вопрос задает, например, заместитель председателя районного суда.
- Это очень сложный вопрос. И неоднозначный. Я бы все-таки не выступал категорично против амнистий. Действительно, приближается такая замечательная дата и население амнистии ждет. Думаю, что амнистия скорее всего будет, но делать ее надо по-умному, не ставя людей в неравное положение, как это было в прошлый раз, и строго учитывая опасность деяния, за которое лицо попало за решетку. Кстати говоря, надо более строго подходить к условно-досрочному освобождению, основываясь не только и, может быть, даже не столько на поведении осужденного при отбытии наказания, сколько на опасности совершенного преступного деяния, сохранившихся связей, психологических установок лица. Положительную характеристику в колонии получить не так уж и сложно. За рубежом для решения таких вопросов привлекают попечительские советы при тюрьмах.
- Многие читатели просят сообщить вас адрес, время приема и телефон, по которому можно было бы к вам обратиться.
- Мой телефон (095) 206-18-56. Положение о Совете не разрешает ему вмешиваться в конкретные дела, рассматриваемые российскими судами. Поэтому я не веду личного приема, поскольку он практически всегда оказывается связан с конкретными делами. А информацию об экспертной консультативной работе Совета можно получить всегда как по указанному телефону, так и по номеру (095) 206-57-39 у ответственного секретаря Совета Аллы Борисовны Ворошиловой.
В последнее время Совет уделил большое внимание таким вопросам, как создание в РФ системы административной юстиции, т. е. судов, рассматривающих исключительно жалобы граждан на действия (бездействие) государственных органов и должностных лиц; создание особых ювенальных судов, рассматривающих дела о правонарушениях несовершеннолетних и, наоборот, дела о нарушениях законных интересов несовершеннолетних. Большое внимание Совет уделил проблеме жалоб российских заявителей в Европейский суд по правам человека и, соответственно, рассмотрению этих жалоб судом (по докладу члена названного суда от России А.И. Ковлера). Совет заслушал также доклад члена Совета, председателя Конституционного суда РФ В.Д. Зорькина о дальнейших перспективах и задачах правовой и судебной реформы в РФ, где, в частности, дан ответ на многие вопросы, интересующие ваших читателей. Кстати, подробный рассказ об основных положениях доклада публиковался в "Российской газете".