Четверг, 9 утра. Бригада интенсивной терапии (БИТ-12) в составе Татьяны Курашовой (врач с восемнадцатилетним стажем), Олега Булавкина (фельдшер первой категории с десятилетним стажем), шофера, он же санитар, – Ильдара Хайруллина и меня, вашего корреспондента, едет на вызов. 48-летний мужчина не дошел пяти шагов до работы, на улице подвело сердце. Улица перекрыта, и на нашу сирену никто из водителей не реагирует. Едем дворами, где проезды запружены личным автотранспортом, горами неубранного снега, самодельными переборками. Больному совсем плохо. В тесном, холодном салоне «скорой» врач и фельдшер меряют ему давление, снимают кардиограмму, делают уколы.
БИТ – элита «неотложки». Бригада должна быть оснащена по высшему уровню. Но машина «раздета». Здесь нет оксигенотерапии – кислородных ингаляторов, аппарата для ингаляционного наркоза, нет прикроватного монитора, дозиметра для введения лекарств. То, что было, исчерпало ресурс, а для запчастей нет финансов. Остались лишь дефибрилляторы и одноканальные кардиографы татарстанского производства, которые то и дело барахлят, отнимая драгоценное время.
Всего на станции тринадцать бригад интенсивной терапии, которые работают на машинах, прежде называвшихся реанимобилями. При теперешней оснащенности здесь вряд ли можно кого-то реанимировать.
Забираем больного, стоим в пробке на дамбе, врач шуршит бумажками: нужны сопроводительные документы для пациента. Пять минут лечения – полчаса бюрократии. В больницах «скорую» не любят: работу привозит.
Снова вызов, в поликлинику МВД. Ветерана войны, Героя Советского Союза нужно доставить в ведомственный стационар. «Минут тридцать ждали, пока подъедете»,– говорит 78-летний полковник в отставке, который также жалуется на сердце.
Путь неблизкий, мирно беседуем. БИТ-12 работает не по профилю, в режиме перевозки. Но четкой специализации давно уж нет.
Следующие несколько вызовов – хроники со старческим слабоумием. Постоянные клиенты, от которых уже отказались участковые терапевты, на что «скорая» права не имеет. Хосписов-то в Казани нет, а социальных работников ищи-свищи. Доктор Курашова и фельдшер Булавкин работают «за того парня». Направляя их по «отказным» адресам, диспетчеры городской станции не могут отсеивать вызовы и определять степень их приоритетности, потому что автоматических определителей номеров у диспетчеров нет, а процент так называемых безрезультатных вызовов достигает почти пяти от общего числа. Все это – время и еще раз время.
В течение дня мы дважды отвозили пациентов в казанскую больницу скорой медицинской помощи. Сначала – бабушку с сердечным приступом, которая вызвала нас повторно (и оба раза фельдшер мучился с капризным кардиографом), потом – сильно пьяного пожилого мужчину, лежавшего с разбитой головой на пороге казино. Вызовы из общественных мест обслуживаются обязательно (хотя, на мой взгляд, данный случай был в ведении вытрезвителя). Многие пожилые люди, зная об этом, обращаются к услугам «скорой» прямо из подъезда или из аптеки. Когда еще от участкового врача дождешься направления в больницу, а «скорая» тут же отвезет, если есть угроза здоровью.
Наш БИТ по правилам должен располагать вторым фельдшером и санитаром. Но в наличии имеется только один фельдшер, а за санитара – водитель, который таскает носилки по многоэтажкам, где не работают лифты, по дворам, где машине не развернуться, утихомиривает пьяных – за доплату в 102 рубля 90 копеек в месяц (семь процентов от шоферского оклада).
Олег Булавкин закончил медицинский колледж. Из тридцати выпускников его группы лишь пятеро работают по специальности, считая позорным приносить домой зарплату в четыре с небольшим тысячи рублей.
Доктор Курашова получает в месяц чуть больше, но ее оклад сопоставим с зарплатой «сумочницы» в супермаркете, которая ни за чьи жизни не отвечает. Поэтому на городской станции скорой помощи дефицит врачей: всего 54,2 процента от необходимого количества.
…Один вызов следует за другим. Хорошо, что не надо ехать в отдаленный микрорайон. Нагрузка на медиков огромная. Бригад всего 75, а надо – 89, и в сутки они обслуживают в среднем 1046 вызовов. Во время вспышки гриппа это число возрастает до тысячи шестисот, как было в январе прошлого года. А нынче бесплатные прививки и вовсе отменили, денег нет. И молодежь из медуниверситета на помощь врачам теперь не привлекают, как раньше. Поэтому случаются анекдотические ситуации типа «вы вчера «скорую» вызывали?».
За весь день наш БИТ-12 заехал на станцию лишь однажды, врачам удалось перекусить тем, что принесли из дома. Ни буфета, ни столовой на «базе» нет. В восемнадцать часов рабочий день доктора Курашовой закончился. Фельдшеру Булавкину предстояло трудиться до семи утра с другим врачом. Начинался вечер, а за ним и ночь – с автомобильными пробками, авариями, травмами, происшествиями, последствиями пьяных гуляний. Рабочие будни «скорой», последнего рубежа бесплатной и безотказной медицины продолжались.