07.05.2005 06:00
    Поделиться

    Меньше трескотни и казенного пафоса в День Победы

    Лучшим камертоном для выражения гражданских чувств в канун праздника могла бы cтать Минута молчания

    Разрушительный пафос, вечный спутник больших юбилеев и особенно юбилея Победы, так или иначе прорвется наружу, никуда от него не денешься. Те же, кто воевал, найдут простые слова, чтобы поздравить друг друга. Выпьют по чарке, помянут погибших товарищей. И помолчат.

    Подобную сдержанность и, если хотите, вольность в демонстрации своего отношения к главному национальному празднику могут позволить себе только рядовые граждане. Власть же обязана что-то сказать. Держать уста сомкнутыми она может лишь ровно минуту. Ту самую минуту скорби и памяти, что будет впрямую транслироваться на всю страну. В остальное же время, этой минуте предшествующее, от нее ждут слова. Внятного. Наполненного четким смыслом. Окрашенного определенной интонацией. Любая официальная кампания по празднованию Дня Победы - это, по сути, послание стране и миру. Один из важных опознавательных знаков государственной идеологии.

    Подступая к 60-летию Победы, Кремль наверняка испытывал серьезные затруднения. Шлейф советской традиции, тянущийся за этим праздником, широк, долог, прочен - ну-ка, попробуй его оборви. Хотя мне не кажется, что с мая 1945-го и вплоть до наступающего 60-летия режим подстраивал свою идеологию под дух Победы. Я полагаю, наоборот, Победа праздновалась в духе той идеологии, что господствовала в соответствующую эпоху.

    В 1945-м это было обещание выстраданного всенародного счастья: военное лихолетье миновало, ну теперь-то мы заживем!

    В 1955-м, спустя два года после смерти Сталина и менее чем за год до XX съезда, роль покойного вождя в достижении Победы не то чтобы умалялась, но не особенно выпячивалась, а сама дата отмечалась без должного размаха.

    В 1965-м идеология совершила новый кульбит: смещен был Хрущев, Солженицын объявлен "очернителем", началась подспудная реабилитация Сталина, закончилась опала Жукова как "маршала Победы", а сам День Победы сделался праздником, символизирующим торжество советского строя.

    В 1975-м, в канун принятия брежневской конституции, где закреплялась новая историческая общность - советский народ, Победа преподносилась как результат единения всех народов страны независимо от их классовой и национальной принадлежности.

    В 1985-м, положившем начало перестройке, власть возродила Парад Победы и сделала его более демократичным: к участию были впервые допущены ветераны войны.

    В 1995-м, через полгода после начала войны в Чечне, героизм российских солдат, погибавших за Тереком, выглядел как эстафета подвига советских воинов, павших на фронтах Великой Отечественной.

    То есть, как видим, десятилетие за десятилетием, от юбилея к юбилею, не идеология подгонялась к Победе, а Победа "обслуживала" идеологию согласно изменчивым потребностям власти.

    Соблазны включить предъюбилейную пропаганду на полную громкость, должно быть, испытывали и нынешние сценаристы. Но что-то их удержало от повторения прежнего опыта.

    То ли участие в торжествах многочисленных иностранных гостей, перед которыми неловко ломать комедию.

    То ли сыграло роль очевидное желание как-то очеловечить этот праздник. О том, что такое желание было, можно судить по работе государственных телеканалов (хотя телевизионщики клянутся, что прямых указаний им не поступало). Настрой власти и общества на спокойное, без пропагандистского надрыва и без всяких табу освещение юбилея Победы, скорее всего, был ими угадан. Иначе не появился бы "Штрафбат" - первый прорыв в доселе запретную тему. Не возник бы сериал, снятый по прозе Варлама Шаламова. Не дошли бы до эфира "Исторические хроники" Николая Сванидзе, воздающие Сталину полной мерой за репрессии и геноцид собственного народа.

    Так или иначе, но нынешняя Россия отошла от советской традиции готовиться к юбилею Победы под нарастающую барабанную дробь и все громче, по мере приближения праздника, трубящие фанфары. Было это сделано сознательно или причиной - банальная нехватка средств, в которых советский агитпроп не испытывал недостатка, я сказать не берусь. Но факт: патетической трескотни в этот раз было меньше, чем даже десять лет назад. Казенного пафоса - тоже.

    В этот раз деидеологизировали Победу. Это была Великая Отечественная война с немецким фашизмом или схватка двух тиранов - Гитлера и Сталина, не сумевших договориться о разделе мира?

    Такой постановки вопроса и открытой, свободной дискуссии вокруг него в преддверии юбилея Победы лично я не припомню. Споры (!) о власовцах и о том, что двигало ими - желание спасти свою шкуру или ненависть к советской власти, истребившей под корень всю их родню, - попытки докопаться до причин коллаборационистского движения, разные (!) мнения о тех, кто сдался в плен, пошел в полицаи, служил при немцах старостой... Все это - на газетных страницах, в теле- и радиоэфире. Не скажу, что подобные темы до сегодняшнего дня были категорически табуированы. Но то, что публичное их обсуждение в канун святой, к тому же круглой даты считалось несвоевременным и оттого кощунственным, - это тоже факт.

    Тема Победы - не тема для дискуссий! С этим прожили жизнь ветераны. С этим родилось и воспиталось не одно поколение граждан СССР. До последних пор День Победы был единственным праздником в календаре советской истории, не падавшим под огнем критических переоценок нашего прошлого. Теперь и тут нет былого единомыслия. Дальше его будет и того меньше. Чем длиннее историческая дистанция, отделяющая нас от мая 45-го, тем больше вопросов. Сама дискуссия о правде и мифах Великой Отечественной осточертела донельзя. Проблема в том, что для ветеранов эта война - все еще не история. Она для них - часть протяженной на несколько десятилетий современности. Для большинства - лучшая часть. Спорить об этой войне с ними можно сколько угодно. В чем-то переубедить - вряд ли. Вероятно, поэтому в год 60-летия Победы власть отказалась от попыток манипулировать памятью. Предоставила обществу возможность самому разбираться в перипетиях военного времени. Чем тотчас навлекла на себя подозрения в поощрении, например, ностальгии по Сталину. Больше того, раздались голоса, что взят официальный курс на ресталинизацию.

    Нет такого курса. Есть лишь спокойное отношение к любым оценкам сталинской роли в войне. В том числе и к оценкам, чрезмерно завышенным. Вам мечтается вернуть Сталину отнятый у него историей титул отца Победы? Мечтайте, дай вам бог здоровья. Коли уж в обществе живы подобные настроения, да еще подогретые юбилеем Победы, не давать им выхода, стараться придушить было бы глупо, непродуктивно, опасно. Как столь же неразумно было бы отказать либеральной части общества в праве считать Сталина бездарным и безжалостным воякой, превратившим миллионы своих соотечественников в пушечное мясо. Кляня генералиссимуса, либералы сводят счеты с прошлым. Превознося его, ветераны бросают вызов настоящему, в котором им нет достойного места. И власть поддерживает этот баланс настроений, никому не пытаясь промыть мозги.

    Впрочем, и без вмешательства сверху 9 Мая - дата, объединяющая всех. Пока мы ее празднуем, общественное согласие, что бы там ни было, не исчерпает своих ресурсов. По крайней мере, этот неприкосновенный запас - один на всех - у нас имеется.

    Поделиться