Виктор Захаров| Сразу подчеркну, приказ минздравсоцразвития касается тех, кто заслужил звание почетного донора. Таких в общей донорской массе меньше десяти процентов. Суть проблемы донорства в нашей стране гораздо глубже .
Российская газета| А что, в других странах такой проблемы нет?
Захаров| Представьте себе: в тех странах, где есть государственная забота о донорстве, где сформирована культура донорства, - нет. В развитых странах на тысячу населения - сорок доноров. У нас, в Москве в частности, всего шесть на ту же тысячу.
Алексей Мазус| Когда желающих стать донорами много, есть возможность отбора. На Западе человек, сдавший кровь, носит донорский значок. Это не формальность. Это знак, показывающий, что человек здоров. И девушки знают, что это завидный жених, а парни предпочитают такую невесту. Донорам отдается предпочтение при приеме на работу. И это помимо тех многочисленных социальных льгот, которые предоставляет им государство.
РГ| Там нет деления на безвозмездных и возмездных доноров?
Мазус| Не бывает безвозмездного донорства. Нигде! Все легенды о бесплатном донорстве - миф. Да, донор на Западе может и не получать тех ежегодных 6000 рублей, которые у нас положены только почетным. Но ему предоставляется такой набор социальных льгот со стороны государства - независимо от места жительства, что человек, сдающий кровь, ощущает и поддержку, и внимание, и уважение. Для него сдача крови - почетная акция.
С предубеждением, что донор рискует заразиться СПИДом, трудно рассчитывать на массовой донорство
Захаров| У нас подобное бывает только тогда, когда случается какая-то трагедия, какое-то серьезное ЧП. Мы помним очередь на сдачу крови после взрыва на Пушкинской площади, после событий в Беслане. Тогда за неделю на нашу станцию обратилось столько людей, сколько обычно приходит в течение трех месяцев.
РГ| Но не все же они могли стать донорами?
Захаров| Да, каждый пятый не мог стать таковым по медицинским показаниям.
РГ| Но ведь с ходу нельзя определить, болен ли человек гепатитами, СПИДом или сифилисом...
Мазус| В подавляющем большинстве случаев такое возможно. Другое дело, что гарантию инфекционной безопасности может дать только многомесячная карантинизация компонентов донорской крови. Однако это не значит, что принятая для переливания кровь, не прошедшая через карантинный контроль, должна быть отвергнута. У нас, как и во всех цивилизованных странах, достаточно высокий уровень диагностики, который позволяет свести инфицирование донорской кровью до минимума.
РГ| До минимума! Но полной гарантии безопасности все же нет?
Захаров| Нет. Риск инфицирования компонентами донорской крови существует во всем мире. От этого никуда не деться.
Мазус| Именно поэтому такое внимание уделяется отбору донорского контингента. Предпочтение отдается семейным людям, социально благополучному слою. И не имеет значения, что человек хочет сдать кровь за деньги. Главное, что эти деньги он не потратит на очередную дозу героина.
Захаров| Мы, конечно, в менее выгодном положении. Западный достаток желающих сдать кровь позволяет во главу угла ставить отбор самих донорских кадров. У нас же постоянный дефицит таких желающих обусловливает особое внимание к лабораторной диагностике их состояния здоровья. Здесь-то и кроется тот самый минимальный риск заражения при переливании крови.
РГ| Здесь и основная причина инфицирования перелитой кровью?
Захаров| По этой причине происходят заражения ВИЧ-инфекцией, гепатитами, сифилисом...
РГ| А, скажем, если я пожелаю приобрести кровь для переливания за деньги, вы мне дадите гарантию полной безопасности?
Захаров| Никто не даст такую гарантию ни у нас в стране, нигде в мире. Вам в руки никто нигде никогда не даст контейнер с компонентами крови. Другое дело, что в коммерческих структурах процедура переливания крови или ее компонентов будет включена в стоимость вашего лечения. При этом надо четко знать - это определено нашим законодательством: ни одна коммерческая структура не имеет права заниматься заготовкой и переработкой крови.
Мазус| Практически все случаи зарегистрированных заражений в России и за рубежом при переливании крови произошли потому, что существует так называемое диагностическое окно. Скажем, донор ВИЧ-инфицирован, но не только он сам еще об этом не знает, но и имеющиеся в распоряжении современной мировой медицины методики не позволяют сразу выявить заболевание. Требуется определенное время. Теперь оно не три месяца, как десять - пятнадцать лет назад, а две-три недели... Но окно такое есть. Именно оно дает повод для различных инсинуаций вокруг проблемы донорства и безопасности переливания крови. В действительности же риск инфицирования, например в Москве, составляет один случай на один миллион трансфузий.
РГ| Может, я не права, но мне кажется, что в былые времена, когда не было СПИДа, медики куда чаще прибегали к переливанию крови. У меня у самой есть проблемы с кровью, и я сама не раз просила, чтобы мне перелили хотя бы плазму. Просила не где-нибудь, а в самых продвинутых клиниках. Всякий раз получала отказ. Обычно ссылаются на то, что для этого нет жизненных показаний...
Захаров| Вам не кажется: раньше переливания проводили чаще. Но чем дальше развивается медицинская наука, чем больше мы узнаем о тех инфекциях, которые могут передаваться с кровью, тем осторожнее врачи относятся к показаниям для переливания тех или иных компонентов крови. Безусловно, для этого должны быть жизненные показания. Вот когда во время чеченского конфликта в 1995 году я был в Грозном, когда были массовые поступления раненых и спасти их можно было только перелив кровь, то, естественно, приходилось переливать не только некарантинизированную, но и цельную, практически не обследованную кровь. Ее заготавливали тут же, на поле боя. Но это исключительная ситуация. В повседневной жизни такого быть не должно. И этого, поверьте, нет.
Мазус| К сожалению, есть другое. Забываем о том, что кровь подобна реке жизни, что она ее, жизни, основа. И когда объявляют кровь опасной, а врачей подозревают чуть ли не в сознательном заражении пациентов, то происходит естественный откат от самого донорства. У нас все меньше желающих сдать кровь. Недавний опрос старшеклассников показал: каждый четвертый из них убежден, что донорство - один из рисков заражения СПИДом. В такой ситуации трудно рассчитывать на то, что в ближайшее время мы выйдем на уровень мировых стандартов.
Захаров| России необходима стратегия развития донорства, перехода от разового денежного награждения за дачу крови к системе надежных социальных, предоставляемых государством, гарантий.
Досье "РГ"
Выдающийся врач и философ Александр Богданов - основатель первого в мире Института переливания крови, считал, что взятая у молодых людей кровь и перелитая пожилым вернет им жизненные силы, а молодым прибавит мудрости. В двадцатых годах Богданов решил поставить этот эксперимент на себе. И... после нескольких процедур погиб из-за несовместимости с перелитой кровью.